Я тоже не спешил… Судя по времени, именно сейчас должно было произойти что-то очень интересное, ради чего генцами затевался весь этот сыр-бор с перекрытием района силами элитного спецназа. Пару десятков минут мы просто лежали, изучая обстановку и ничего не предпринимая, хотя мои спутники время от времени бросали на меня заинтригованные взгляды. Как оно говорится: «предчувствия его не обманули…» – через десять минут ожидания на лесной дороге, ведущей к церкви, послышался шум моторов. Чуть позже по грунтовой дороге, которая не была обозначена на местных тактических картах, пронеслись три бронированных внедорожника – точно такие, как мы совсем недавно встретили по пути сюда – и лихо остановились перед храмом. Хлопнули двери – и в разные стороны разбежалось не менее десятка великолепно экипированных бойцов в чёрной форме, вполне профессионально перекрывая доступ извне к приехавшей явно не простой персоне. Несколько мгновений – и тот, ради кого были приняты столь впечатляющие меры безопасности, в сопровождении двух охранников вышел из среднего джипа, прошёл к дверям церкви и почтительно остановился, видимо, в ожидании реакции хозяев. Лежащий рядом со мной Аалон тихо вздохнул, да и Ланка как-то странно задёргалась, что говорило о том, что мои спутники как минимум здорово удивлены. Этого человека и я опознал – как-никак перед высадкой на планету тщательно изучил все ключевые фигуры местной политики, а особенно – стран региона, в котором придётся вести активный поиск. Да уж… Вот чего я не ожидал так этого – генерал Горно Арукетин, начальник Генерального Штаба Министерства обороны Генского Союза, а по имеющейся информации – серый кардинал генской политики, правда, в последнее время существенно потерявший политический вес благодаря конфликту с ароанскими ставленниками по поводу начала фактически открытой конфронтации с Роннийской Империей в Маурине. Насколько я знал, этот человек в определённый момент просто чуть отошёл в сторону, не имея возможности открыто противостоять мощному ароанскому лобби в своём правительстве, но старался держать руку на пульсе, используя многочисленные связи – в том числе и семейные – среди старой военной аристократии. Вот и сейчас, как я понял, мы стали свидетелями очередного этапа Большой Игры, которая разворачивается на территории Маурины, погрязшей в пучине кровавой гражданской войны. Зная отношение местных верхушек общества к христианам, можно было с высокой долей вероятности предположить, что мы наблюдаем начало неких переговоров, в которых, скорее всего, мои возможные соотечественники играют роль некоей посторонней силы, с помощью которой генцы хотят договориться с роннийцами, чтоб война на Маурине не переросла в глобальный ядерный конфликт, от которого выиграют только запроливные ароанские кукловоды. Н-да, ситуёвина… Обычно свидетели такого рода событий зачищаются безо всяких вопросов и сожалений – таковы уж правила в этой игре, – и мне осталось только лихорадочно искать решение, чтоб выйти из сложившейся ситуации. Тихо уйти – можно попытаться, но тогда под большим вопросом будет выполнение основного задания… Мои размышления были прерваны скрипом открывающейся двери в церковь – на небольшом крыльце появился высокий старец с крестом на груди, и даже просторная ряса не могла скрыть чёткие и плавные движения прирождённого воина, чуть скрываемые неторопливостью и степенностью священнослужителя. Генский генерал, увидев вышедшего к нему человека, неторопливо и с достоинством двинулся ему навстречу, кивком оставив на месте своих охранников. Приблизившись к старцу, он что-то уважительно заговорил, и тот несколько раз кивнул головой в знак согласия. Их разговор был прерван молодым мужчиной, тоже в чёрном одеянии, который подошёл к старцу и стал что-то говорить тому на ухо, ничуть не стесняясь стоящего перед ними генского генерала. Старец в ответ кивнул головой, а через несколько мгновений поднял свой взгляд в нашу сторону и призывно взмахнул рукой, давая понять, что наше присутствие для него – не тайна. Это было явным сигналом, но не только для нас – охрана генского генерала тут же взяла на прицел наше убежище. Выбора у нас не оставалось, и я приказал: – Снять магазины! Патроны из патронников, только тихо! Оружие в походное положение! Не дёргаемся, спокойно выходим, думаю, нас не тронут, во всяком случае – сразу… Под напряжёнными взглядами генских спецназовцев мы осторожно, стараясь никого не провоцировать, выбрались из своего укрытия и неторопливо пошли к джипам, сопровождаемые полной тишиной, которую разбавлял шум ветра в кронах деревьев и щебетание птиц, радующихся тёплому весеннему дню. Чувствовалось общее напряжение, но я очень надеялся на то, что эксцессов не будет – тут явно собрались профессионалы, для которых выдержка является одним из главных критериев отбора. Аалон и Ланка, повинуясь моему сигналу, остановились недалеко от джипов, а я пошёл дальше, к стоящим на крыльце батюшке и генскому генералу. Меня никто не стал задерживать, несмотря на карабин на плече и пистолет в набедренной кобуре, да и высокопоставленный гость как-то ну уж очень индифферентно отнёсся к самому факту моего появления. Ой, тут такой спектакль разыгрывается! Но, видимо, мне в нём отведена своя, и совсем не главная роль… Повисла томительная пауза… Священник и его гость с интересом разглядывали меня, а оценив – профессиональные воины сразу распознали во мне собрата – чуть подвинулись, освобождая мне место и давая понять, что меня, неизвестного бродягу в форме простого мауринского старлея, пускают в свою компанию, не обманувшись внешней атрибутикой. Прежде чем подойти к ним поближе, я добродушно улыбнулся, чуть поднял голову и снова перекрестился, глядя на золочённый православный крест. – Кто ты, сын мой? – наконец-то нарушив молчание, спросил на мауринском священник. – Странник, отче, странник… – выдал я с некоторой усталостью в голосе, но уже на русском, с удовольствием наблюдая, как в глазах пожилого мужчины зажглись искорки неподдельного интереса. – Как твоё имя, странник? – Максим, отец… – Евстафий, отец Евстафий. – Приятно познакомиться. – Откуда ты, Максим? И тут я – уж точно ломая все возможные тактики построения диалога, заложенные в меня имперскими психологами – выдал, при этом приложив ладонь к виску в русском военном приветствии, жесте, который абсолютно не характерен для этой планеты, да и который в Империи тоже не увидишь: – Старший лейтенант Максим Мельников, семьдесят шестая дивизия противовоздушной обороны, город Севастополь. «Вот как у него глаза-то загорелись, ну точно не ожидал такого…» – подумал я, невольно отмечая мимику хозяина. – Я ждал посланника, но не думал, что твой хозяин найдёт такое нестандартное решение, ведь… – Император – не мой хозяин, – слегка невежливо перебил я священника. – Вот как? А что ты тогда тут делаешь? – Иду своим путём, который рано или поздно закончится, и я наконец-то там… – тут я чуть кивнул головой вверх. – Встречусь со своими родными и друзьями. – Но тебя всё равно послал Император. – Да, меня настоятельно попросили так, что я не смог отказаться, но я не имею к Империи никакого отношения и даже к некоторым её представителям имею свои счёты. – Это всё – мирская суета… Не можете жить мирно: всё воюете, мстите… Он на этом тебя и подловил? – И это тоже, но не настолько критично. Уже давно отболело… Там идёт большая война, многих потерял, поэтому эти страсти отошли на второй план. Тут, скорее, был просто интерес пообщаться, скажем так, с земляками. Священник очень долго смотрел на меня, пытаясь проникнуть в самую суть, и я вдруг почувствовал, как меня буквально обволакивает его тёплая мягкая сила, но не подчиняет, а успокаивает, заставляя поверить в мир, в доброту, в людей… «Ого, вот это ЧЕЛОВЕЧИЩЕ!» – мелькнула мысль, я таких людей ещё не встречал… Отец Евстафий, видимо, получив нужные ответы и приняв какое-то решение, на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул, улыбнулся по-доброму и как-то по-ребячески подмигнул, сразу помолодев лет на пятьдесят. – Штабс-капитан Андреев Аристарх Петрович, Павлоградский второй лейб-гусарский полк! – доложил он. – Вот и познакомились, – улыбнулся и я, прекрасно осознавая: и кто передо мной стоит, и к чему я только что прикоснулся. Но мой собеседник уже повернул голову к генцу – что всё это время молча стоял рядом и с интересом вслушивался в русскую речь, которая звучала настолько инородно в данной ситуации, что привлекла внимание и его охранников, и моих спутников – и заговорил уже на генском: – Мне кажется, генерал, вы хотели известить о прибытии нашего гостя, но он появился несколько раньше времени, и ваш сюрприз не совсем удался? – Да, мы уже давно обратили на него внимание и, скажем так, старались не позволить некоторым силам окончательно прекратить его путь. Но благодаря его талантам и опыту, наше вмешательство было минимальным. Да, ваш, так сказать, соплеменник – и это сейчас не вызывает никаких сомнений – имеет выдающуюся способность удивлять и своих соратников, и своих противников. Элементарная логика подсказывает, что у такого человека лучше не становиться на пути – лучше его изредка подталкивать в нужном направлении. Хотя здесь его появление меня действительно несколько удивило. Мы ожидали его появления в другом месте и хотели просто, предложив свою дружбу, привести сюда же. Но и тут ваш земляк сумел удивить нас. Мне несколько минут назад доложили, что его группу давно обнаружили и осторожно – охраняют, а вот его найти – не могут. Это ещё раз говорит о том, что мы не ошиблись в выборе вас, как… – Мудро, я вам благодарен за заботу о моём – единоверце, и, поверьте, это не останется незамеченным и неоценённым… – мягко перебил его священник, давая понять, что не хочет некоторые вопросы обсуждать на людях. Он не стал продолжать, только посмотрел на меня и сказал: – Максим… – Я подожду, не буду мешать… Он улыбнулся и ничего больше не сказал, а я, повинуясь шестому чувству, вошёл в полумрак церкви, окунувшись в такие знакомые запахи ладана и чего-то такого родного, из детства… В глазах нестерпимо защипало, и я с трудом сдержал слёзы… Снова перекрестился, взял несколько тонких свечей, лежащих на подставке, повернул налево и подошёл к кануну, четырёхугольному столу с мраморной доской, на котором были расположены ячейки для поминальных свечей. Я вспоминал уже почти стёршиеся из памяти лица друзей, соратников и родственников, одну за другой зажигал свечи за упокой и ставил их перед золотым, явно очень древним распятием, тихо говоря: – Помяни, Господи, усопшего раба Твоего, прости его согрешения, вольные или невольные и даруй ему Царствие Небесное… Сколько их было на моей извилистой дороге, скольких же я потерял, кто был мне действительно дорог, кто доверил мне свою жизнь, как командиру и защитнику. Свечи закончились, а перед глазами, как в немом кино, появлялись всё новые и новые лица… Тут я боковым зрением увидел, что чуть в стороне стоит тот самый служка, который недавно подходил к батюшке, и который, видимо, докладывал ему о нашем появлении. Почувствовав моё внимание, он сделал шаг ко мне и протянул связку свечей со словами: – У тебя был долгий путь, странник… Когда я принял свечи, он отвернулся и, тихо шелестя полами своего одеяния, отошёл в сторону, снова оставив меня наедине с воспоминаниями… Пролетающее время не ощущалось, и было такое чувство, что меня несёт медленная сильная река, а я плыву по течению, и только лёгкая качка на небольших волнах подтверждала сам факт перемещения. Руки на автомате зажигали свечи, чуть подпаливали нижний край, чтоб они лучше становились в ячейки… Я пришёл в себя только тогда, когда понял, что переданные служкой свечи закончились. Чувство реальности вернулось как-то сразу, рывком, и я почувствовал, что недалеко от меня стоит человек. Стараясь не делать резких движений, я повернул голову и встретился взглядом с отцом Евстафием, который, видимо, тут уже долго стоял, терпеливо наблюдая за моими действиями. – Хочешь исповедаться? – спросил он. – Нет, батюшка. Мои грехи – это мой груз, перекладывать его на ваши плечи будет трусостью. Дойду до конца – там и отдохну.