Грандиозная поляна, покрытая короткой газонной травой, превратилась в поле боя. Неимоверно огромная тварь посередине была воплощением средневековых представлений об исчадиях ада. Куча конечностей, вооруженных длинными кривыми когтями, огромная пасть с тысячами зубов. Тело покрыто панцирной шкурой, истыканной как подушечка для иголок стрелами разного калибра. На тварь наседали гомункулы кукловода, вооруженные длинными копьями. Этих манекенов медленно тающими кусками валялось не менее десятка и еще десяток дружным строем тыкал остриями, целя в глаза и слабозащищенное брюхо. Три громадных пса составляли второй эшелон атаки. Они норовили ухватить создание сзади длинными клыками, уподобившись лайкам, кружащим медведя. Эльфийка, Уаа, близнецы, Кукловод, Нерей и Лик-Нишасса, не слезая с верховиков, создали смертельный хоровод. На громадной скорости они то приближались к нему-то отскакивали, нанося удары на расстоянии. Как всегда Уаа и Кукловод наносили удары энергобичами. А вот остальных Таан-Никтэ-Ха вооружила луками. В условиях, когда враг не использовал дальнобойное оружие они хорошо подходили. Причем вооружены были даже близнецы, которые из оружия имели обычно только длинные кинжалы и защитные посохи. Но по скорострельности она превосходила всех вместе взятых, выхватывая из колчана сразу по нескольку стрел и отправляя в полет с темпом две-три в секунду. Стрелы не наносили врагу большого урона, но заставляли тратить энергоресурс на восстановление фантомных мышц и нервов. Да и проколотые органы с торчащими из них стрелами не добавляли резвости. Она и так была слепа от точных попаданий эльфийки в глаза. В какой-то момент Лик-Нишасса сноровисто метнул дротик. Тварь взревела и неловко задергалась. — Энерголия повреждена, — прокричал Кукловод, контролирующий учебное чудище. — Добиваем, — скомандовал Нерей. Лик-Нишасса выхватил воткнутую в траву длинную пику и подобно средневековому рыцарю бросился на тварь. Верховик рванул с немыслимым не только для живых существ, но и для многих механизмов, ускорением. Наемник проходя по касательной к созданию воткнул в него копье, которое переломилось в точно рассчитанном месте, оставляя в теле твари кет-острие. Спустя секунду тот же фокус повторил и Нерей. Противник исказился волной судорог и рухнул на траву. Вчера таким же манером пробовали атаку клином, когда на самом ее острие тяжелозащищенные всадники с пиками, а в паре метров от них сзади близнецы с барьерами. Такая тактика оказалась эффективна, только если надо прорваться сквозь строй немногочисленного противника, иначе просто можно завязнуть в окружении. Бой закончился. Я поднял руку и жестом попросил Нерея прогуляться. Тот сменил доспех на тогу и последовал за мной. — Я хочу уточнить у тебя несколько моментов. Ты позволишь? — начал я разговор, когда мы неспешным шагом пошли по дорожке. — Дерзай, о юноша ретивый. — Нам можно как-нибудь от армады груз принять? — задал я немаловажный и очень интересующий меня с точки зрения практичности вопрос. — Теоретически можно, если то на чем нам будут отправлять зайдет точно с зенита над нами, — ответил он и немного помолчал. — Нужно будет рассчитать многое. Я займусь, а что ты хочешь? — Бомбы. — Для чего? — Много для чего. Например, взломать бетонный купол Священного Оазиса. — Не получится. Ты должен будешь сам активировать детонатор. Для тебя это смертный приговор. — А если отправить гомункула с бомбой под самые стены. — Дух не имеет права ее использовать. Да и не пустят его под самые стены. Там их три слоя с зазорами по пятьдесят метров. — Но купол-то один, — не унимался я. — Ты думаешь скинуть ее сверху? Тоже отпадает. Здесь нет летающих аппаратов. Дальнобойные орудия тоже не сможем применить. К тому же все бомбы взорвутся, наткнувшись на барьер оазиса. — То есть, ты утверждаешь, что бомба исключена? — Для штурма оазиса? Да, — согласился Нерей. — А если запустить чем-нибудь тяжелым? нам же нужно только надломить бетонный купол, чтоб оттуда можно сбежать было. — У нас нет ничего такого тяжелого, что можно было так применить, да и запустить нечем, — в очередной раз раскритиковал мое предложение дух. — Ну вы же используете клинки и броню с переменной массой. Вон, — сказал я, ткнув рукой в сторону, — даже Таан-Никтэ-Ха стрелы с кет-наконечниками придумала. — Мы здесь упираемся в запреты, — произнес он и посмотрел на меня. — Иногда расщепление сознания дает негативные эффекты. Мешает думать. Я рассчитаю такое устройство. Более того я знаю откуда взять основу для этого. Но на преодоление запрета, а он будет касаться и каждого применения, нужна кровь. Может, у тебя есть еще не решенные вопросы? — Естественно, — промолвил ему в ответ я, — как летают верховые духи? — Тебе теория нужна или общий смысл? — растягивая слова, спросил Нерей. — Обрисуй в общих чертах. — Создают поле, схожее с защитным и опираются на твердую материю. Они особые, такие же, как и воины Безумца. Этот запрет ты не сможешь обойти. Другие духи скользить над твердью не смогут. Другие аппараты духам тоже запретно строить. Запрет на это как категорию можно отменить только в обители. — Но ведь мы можем сделать подобие верховых духов, только побольше. Нерей ненадолго закрыл глаза, а потом неуверенно кивнуло. — А насколько глубоко сердце оазиса и насколько оно большое? — Именно этого оазиса? — риторически спросил Нерей, лицо которого выражало полную сосредоточенность, прежде чем ответить. — Оно весит пятнадцать тонн и находится на глубине пятьдесят шесть метров. Я понял, что ты хочешь. Вот только хватил ли у тебя на все это крови? — Выжмусь досуха, если надо будет. — Тут нужны цеховые. Они достанут нужные материалы из грунта. Заменят макет из квазиметери на материальные составляющие. Можно я оставлю название за собой? — Сделай, а потом назовем, — радостно улыбнулся я. Идя по тропинке, хотелось подпрыгивать как в детстве. Духи смотрели мне в спину. Эти призрачные существа стали настоящими друзьями. Своеобразными, необычными, со своими этими мыслями я вбежал по ступеням на крепостную стену. Голубое небо с перистыми облаками окружало обозримое пространство. Я знал, стоит только отойти подальше и иллюзия рассеется, оставив позади яркий шар оазиса. Но все равно было красиво. Стена разделяла два мира. Мир зелени и щебечущих птиц и мир безвоздушной серой пустыни. Сейчас пустошь освещалась больше светом рукотворного неба, чем родных ей тусклых светил. Мягкие тени прятались за камнями, словно вражеские шпионы. Враги реальные в равномерном движении по огромному кругу не показывали ничем, что заметили человеческую фигуру на пятиметровой стене. Я насчитал три десятка кальмаров, облетающих границу маленько мирка ровными стаями, заперев обитателей внутри. Они еще не знают, какой сюрприз им приготовлен. До Светы будет путь неблизкий и отнюдь не легкий. Но невозможного нет. Я развернулся и увидел новое строительство. Там, где раньше радиальные тропинки оканчивались ничем, сейчас медленно как морозный узор на окне вырастали сооружения. Около десятка круглых куполов различных размеров, от десяти до сорока метров, и два больших цилиндра лежащих на боку, как зарытые наполовину в землю цистерны. Алтарь в середине тоже покрывался защитной оболочкой. Это Нерей уже создавал макеты, закрыв их от посторонних глаз. Уже не раз замечали, как кальмары подкидывали вверх небольших духов, игравших роль наблюдателей. Мы не остались в долгу. Под самой макушкой купола висел обыкновенный воздушный шар, наполненный гелием, а к нему цеплялся наш наблюдатель — один из гомункулов Кукловода. Сфера влияния оазиса была радиусом километр с небольшим и это не только вправо и влево, но ввысь, и даже вниз. Не сомневался, что столь нехитрая задумка уже давно разлетелась для использования по всем остальным лоскутам этого мира. Не спеша на стену поднялся Кукловод, встав чуть ниже на ступенях. — Ты нужен, — проговорил он. — Нерей с цеховиками договорился. С ними нужно подписать договор кровью, тогда они будут совершенно подконтрольны. Они сами не против. После этого они займутся работами. Только пойдем быстрее, а то там их Таан-Никтэ-Ха мучит, хочет из них гномов сделать. Но даже если они примут облик, человеческий образ мировоззрения вряд ли. Цех, в конце концов, слишком далек от живых по своей логике мышления, чем другие духи. — Что скажешь? — я показал на врагов, патрулирующих внешнее пространство. — Если не получится задуманное, то мы в ловушке. Главное сердце не загубить. Мы направились в один из серых куполов, к нему шла культурная дорожка. Вход тоже был оформлен по нормальному, можно даже сказать по-человечески. Стиль немного напоминал предпочтения Талша, только свечение вместо синего было оранжевым. Овал входа плавно разошелся и нам предстало содержимое помещения, похожего на сорокаметровое птичье яйцо изнутри. Стенки мягко просвечивали по всему объему, при этом в виде водяных знаков имелись более темные узоры. В центре купола была громадная шахта с узорной резьбой на плавной конусовидной воронке, отлитой по виду из бронзы. Всюду мельтешили, не касаясь пола и стен, непонятные существа величиной с большой арбуз. Даже примерного описания им не было. Морские ежи с мягкими закругленными щупальцами, какие имеются у морских актиний, равномерно расположенными по всему круглому телу. Глаз и других органов не было видно. Существа сновали с первого взгляда бесцельно, хотя, может, имелась какая логика, только я ее не видел. Стояли и знакомые панцирные карлики с пиками. Они стерегли вход, замерев на месте каменными статуэтками. У края воронки, в которую иногда исчезали, а затем вновь оттуда появлялись существа, стояли Нерей и Таан-Никтэ-Ха. Рядом с ними из пола вырастал большой оранжевый шар, метра полтора в поперечнике. В полупрозрачном желе шара виднелась маленькая фигурка. Таан что-то долго пела на непонятном языке. Должен признать, что слушать ее было приятно. Нерей смотрел под ноги и иногда чему-то кивал. — Молодец она, ищущая совершенство, — проговорил Кукловод. — Кто бы мог подумать, что на языке духов можно говорить стихами. — Я почему-то думал на любом можно стихи рифмовать. — Язык духов несет гораздо больше информации на единицу времени, чем языки живых. Он представляет звуковую форму потока мыслей духа, вместе с ассоциативным рядом и параметрами ощущений. Она сейчас выдает куда больше избыточных мыслеформ, но зато они складываются в красочную картинку. Наверное, даже ты оценил красоту. — А этот шар, что это? — Это и есть ядро цеха Нохоч-Ноой-Мейях. — Подождем немного. Они уже скоро завершат. — Я подошел ближе к краю воронки и постарался заглянуть внутрь. Гладкая шахта уходила в темноту вертикально вниз, но видно было, как она разветвлялась на несколько ходов. Существа уходили туда по ходам, не касаясь стенок. — Я не понимаю, что происходит, — снова я заговорил с Кукловодом. — Эти шары — вторичные духи, так же как и те что на входе. Сейчас они ищут и извлекают из горной породы, которая под нами необходимые для синтеза элементы. Склады чистых элементов находятся в других куполах. Все купола связаны ходами между собой. Как только Нерей завершит проектирование, духи начнут воплощать это в реальной материи. Они просто заменят макет атомами в нужной пропорции. Это рабочая форма, боевая на входе. За пределами купола и шахт левитировать они не могут, правила такие и изменить их ты не сможешь. Слишком жесткий запрет. Все пойдем. Они приняли правила игры. Шар набух. Внутри него началась непонятная круговерть. А потом резко все прекратилось. Сфера лопнула как мыльный пузырь, оставив на месте немного сказочную картину. Глазам предстал большой золоченый трон с короткими шестами для переноски. Сразу вспомнился Туун, который теперь казался не гномом, а расфуфыренным цыганским бароном. Настоящий гном сидел здесь, на троне. Коротышка ростом по колено человеку величаво откинулся на спинку, положив руки на подлокотники. Длинная белая борода была заплетена в косы, в ней виднелись многочисленные золотые кольца с драгоценными камнями. Волосы перехватывал золотой обруч. Бархатный шитый камзол в комплекте со штанами и красными сапогами. На теле надета хрустальная кираса, внутри которой тлели оранжевым светом узоры. Несколько пупырчатых шаров вторичных духов подлетели к трону, коснулись пола и превратились в стражников, окруживших трон. — Мастеровые нашего клана готовы принять вашу благосклонность и встать под вашу руку, — заговорил гномий предводитель. — Договор крови нужно составить, — напомнил Нерей. Гном достал из-под кирасы свиток, расправил его и поставил печать. Мне ничего не оставалось как подойти и забрать его из маленьких рук. Договор был точно такой же, как и тот, что заключили со мной наемники. Я вынул нож и, в очередной раз поморщившись, резанул ладонь. Нерей протянул мне перо. Мокнув его в стекающую по коже кровь, я поставил подпись на пергаменте. — Договор заключен, можете мной полностью располагать, — проговорил гномий хозяин. — Добро пожаловать к нашему кругу, и пусть пока Нерей тобой располагает. Он лучше знает, что делать. Гном кивнул. Все стали выходить из купола. Осталась только эльфийка, нашедшая новую точку приложения своих принципов. — Неразговорчивый тип, — сказал я Нерею, когда вышли из купола. — Он замкнут в себе, но может быть очень полезен, — пожал плечами дух. — Через несколько часов начнется строительство. Пойдем лучше к остальным. Глава 28. «Никогда не сдавайся!» Обеденный зал гостиницы, которым целиком и полностью владел Талш, на мой взгляд, был шире чем раньше, хотя оно и неудивительно. Большой белый кокон менял форму и размеры по малейшему желанию своего господина, а народу теперь было куда больше, чем раньше. Несмотря на то что Слава с Леной в плену, что означает минус два человека, прибавились Нерей и эльфийка. Наемники теперь тоже сидят в зале. Комнаты им ни к чему, они все равно не спят. Столик был накрыт, как всегда, сверх необходимого. Много мяса, фрукты, несколько белых кувшинов с напитками. А напротив пустой стул, в котором раньше сидела Света. Ей кушать, конечно, тоже не надо, но сильно не хватает присутствия девушки-киборга. Один из псов Лик-Нишассы пробежался по залу к дальнему углу, где на огне что-то булькало в котле. По пути младший дух как самый натуральный пес часто дышал, высунув большой алый язык. Но в отличие от земного четвероного он не имел запаха. Это был пусть и спорный, но все же плюс. Сам старший наемник самозабвенно пилил ножом котлеты, отправив в рот не меньше десятка, запивая их водой. — Зачем ты ешь? — Спросил я у здоровяка. — Они же тебе не нужны для поддержания существования? Да и куда все девается непонятно.