— Нравится, — коротко ответил наемник, заглотил очередную порцию и продолжил, — ты же знаешь, что мы переняли человеческую форму. К нервной системе это тоже относится. Вкус хороший — это хорошо. Это просто нравится. Моя основа только определяет стратегию действий и контролирует на предмет запретов, а человеческая часть мозга делает все остальное. Но мне нравится жареное мясо, и это не попадает под запрет, значит можно есть. — А куда девается? — продолжил я расспрос наемника. — Расщепляется на химические элементы, превращается в холодную плазму или простые газы и выходит с дыханием. Например, двуокись углерода, водяной пар, молекулярный азот, газообразные оксиды. Часть элементов оседают внутри обычной золой. Раз в неделю от них избавляюсь. Только не так, как ты. Они выходят сквозь оболочку тела. Процесс энергозатратный, поэтому мы едим только под сенью оазисов, — ответил тот. — Так же действуют и цеховики, но у них все в промышленных масштабах, — вставил свое слово Нерей. Он подошел к столу и поставил на него бокал. Вторым бокалом, который держал в другой руке он аккуратно ударил по кромке первого, заставив его хрустально звякнуть, но что-либо сказать он не успел. Дверь в зал разошлась и показалась эльфийка. — Я осознала мудрость Первого, я нашла путь к совершенству. Нашла, — с радостными криками впорхнула внутрь Таан-Никтэ-Ха. — Люди в такой ситуации говорят «эврика», — добавил Нерей. — Рассказывай уже, — вставила свое слово Уаа, помешивая в высоком стакане соломинкой коктейль. — Не сейчас, — отмахнулась искательница совершенства. — А зачем тогда столько крику? — Мысль еще надо правильно сформулировать, — ответила эльфийка. — Как оформишь своих тараканов, поставишь их в строй, обязательно скажи, — не унималась Уаа. — Каких тараканов? — опешила Таан, — у меня нет такого. А они сильно нужны? — Так люди говорят про беспорядочные мысли, — пояснил Нерей. — А теперь о серьезном и глобальном. Таáк-Сетта каким-то образом заключил сделку с Безумцем. Один великий согласился на существование людей в этом мире при некоторых условиях. Есть строго ограниченный перечень оазисов, где люди имеют право быть. Перемещения между оазисами согласовываться заранее. Численность не должна превышать трехсот человек. Все что не попадает под это, будет подлежать немедленному уничтожению. Ты не попал под это определение, и тебя будут стремиться убить всеми силами. Второй великий обещал всевозможную поддержку при возможном конфликте с дикими живыми. А то, что твоя подруга вместе с товарищами в этой ситуации окажутся предметом шантажа, гарантирую со стопроцентной вероятностью. Ты теперь сила. Тебя больше не игнорируют. Поздравляю. — Не дождутся твари, — огрызнулся я, — и Свету обязательно выручим. Я достал ктек и выложил на стол патроны, чуть не смахнув посуду с едой. — Кто делает эти штуки? — Специальный цех, но его сейчас нет. Сетта забрали его с собой. — Тогда, где можно найти их еще? — У Тууна. У него еще осталось. — Достать можем? — Нет, — Нерей покачал головой, — он под особым патронажем у Таáк-Сетта. — На долгую войну меня не хватит. Придется со временем перейти на лук и стрелы, — посетовал я. — Надеюсь, долгой войны не будет, — оптимистично ответил Нерей. — Откуда такая уверенность? — С десяток ваших кораблей скоро будут в пределах астропаузы. — И чем они нам помогут? — Пока не знаю. Надо будет проверить одну мысль. — Мне недомолвки не нужны, — тихо возмутился я. — Ты про посылку спрашивал, мне нужно произвести расчеты возможных посылок. Причем не просто дважды два, а полноценное моделирование, вплоть до динамики литосферы и порывов солнечного ветра двух звезд. Решение есть и я его найду. — Мне что сейчас делать? — Расслабься, — Нерей еще раз звякнул бокалом о бокал. Напиток я не стал пить, так и оставил на столе не тронутым. Просто молча вышел на свежий воздух. Голубое небо с двумя яркими солнышка освещали светло серые куполы, вокруг которых бушевала прорезанная мощеными дорожками зелень парка. Все искусственное, но исполненное настолько точно, что можно запросто поддаться обману органов чувств. Несильный ветер замкнутым кольцом кружился вокруг середины оазиса, колыхая листву. В воздухе стоял аромат трав и звонкое пение мелкой живности. Там были и птицы, и насекомые. Бесчисленные букашки скакали под ногами. Недалеко стояла небольшая стела из бордового гранита, покрытая квадратными золотыми плитками размером со спичечный коробок. Рядом с ней бросал искры гравитационный фонтан. Струи воды медленно, словно не вода то была, а прозрачный мед, огромными каплями и тягучими струями падала вверх, на огромный гладкий шар, висящий в воздухе. Потоки воды волнами стекали к экватору шара, опоясывали его кольцом и оттуда двумя быстрыми тонкими струйками по спиралям, висящим в воздухе, возвращались в круглое основание фонтана. Очень красиво. Я подошел к сооружениям. Какая-то детская ностальгия заставила меня бросить золотую монету в воду фонтана. Я стоял погруженный в мысли, а рядом подошла Уаа со стаканом в руках. Она поставила коктейль на бортик и плавно села туда же. — Нравится? — спросила она, проведя ладонью над самой кромкой воды. — Да, — мне и в самом деле очень понравился затейливый танец прозрачной жидкости в воздухе. — Это я сделала. Надо будет еще скамьи сотворить. Энергии можно зачерпнуть в сердце оазиса не скупясь, на все фантазии с лихвой хватит. — А этот обелиск? — спросил я, подойдя к золоченой стелле. — Каждый квадратик содержал рельефную картинку. Точно такие я видел на фотографиях артефактов культуры индейцев майя центральной Америки, стенах домов, утвари, специальных табличках. Были еще плитки, побольше, на них имелись просто стилизованные изображения. Золото блестело в свете двух солнц, бросая желтые блики на землю. — Не знаю, — ответила призрачная девушка, — кто-то из наших. Других здесь нет. — Я раньше не видел, чтоб кто-то увлекался индейцами майя, тем более их письменностью, — улыбнувшись произнес я. — Уаа встала позади меня и через плечо стала рассматривать сооружение. — А это и не письменность древних земных племен, хотя и очень похоже. Это письменность сетта. Та разновидность, что у вас заменяет печатные буквы. Если они из камня бы были, то были бы побелены и раскрашены. — Удивительно похожи на письмена майя. — Отдам на анализ Нерею, — сказала Уаа, отпив из бокала, — он всегда рад головоломкам. — Ты можешь прочитать? — обернулся я к девушке. — Да. Тут цитаты из театральных постановок. Вот эта, — сказав, она показала пальцем на большой барельеф с двумя мужчинами, — напутствие старшего над большим небом, страннику по мирам. Он протягивает ему свой кет-клинок и говорит: «Никогда не сдавайся». — Я вытащил свой нож и хмуро посмотрел на него. Вороненое лезвие блеснуло узкой заточенной кромкой и серебряной гравировкой «Капитан Стужин». — Уаа, ты можешь спросить, кто из наших поставил этот монумент? Мне будет интересно у него кое-что спросить. — Можно встречный вопрос? — Я кивнул. — Кем ты меня видишь? Насколько я живая для тебя? — Ты для меня живее, чем многие из людей, с которыми мне приходилось жить, работать, общаться. — Спасибо тебе. — Она быстрым движением оказалась возле меня и я ощутил ее теплые губы на своих. От неожиданности я растерялся. А потом она так же быстро побежала прочь. — Я обязательно спрошу, крикнула она напоследок — В состоянии некоторой неловкости я присел на край фонтана и еще раз посмотрел на обелиск. — Молчаливое одиночество окончилось минут пятнадцать спустя, когда неподалеку из пустоты возник Нерей. Неспешным шагом пройдя расстояние до меня, он начал очередной свой монолог. — Прибытие подарков я просчитал. Людей в них быть не желательно, только простейшие управляющие механизмы. Бомбы химические бесполезны. Слишком слабы. Слишком легко их уничтожить при подлете. Бомбы, основанные на распаде нестабильных атомных ядер, и бомбы с антиматерией так же сложно применимы. Из субвакуумного реактора и из реактора, преобразующего массу в энергию, оружия, к сожалению, а может, и к счастью, не сделаешь. Энергетическое оружие не применить к тому, что находится на глубине двух тысяч метров. Сбросить железоникелевый астероид? При должной массе и скорости он способен достать сердце Таáк-Сетта, но не Безумца. В этом ключе событий Ситуация с заложниками становится все реалистичнее. Таáк-Сетта хитер, он сразу изменит свои планы, и скорее всего, полностью поменяет свою тактику. Надо будет лишь намекнуть о превосходстве сил. Ваши искривители пространства очень хороши. Тысячетонное космическое тело могут разогнать до сверхсветовых скоростей и направить его в цель размером с муравья. По моим расчетам, ваш флот сможет создал такое оружие в течение трех месяцев. — Когда будем пугать? — Таáк-Сетта я на ухо шепну, как только получу ответ от вашего флота о согласии. А Безумцу лучше пока не сообщать. Проблем можно только больше сделать. То, что он согласился пройти на уступки — это нам работает на пользу. Однако, — произнеся это, он демонстративно поднял вверх палец правой руки, — триста человек — это очень много. — Ты вот сейчас произнес много слов, но ничего толкового не предложил. Одни только абстрактные рассуждения. — А что ты ожидал? Мы в патовой ситуации. Ни мы, ни они не можем сделать нормальный результативный ход. Слишком много неясных моментов. — Когда твои проекты будут завершены? — К утру. Цеховые роют сейчас шахту к сердцу оазиса, готовят подъемные системы. — Что по вот этому скажешь? — показал я на обелиск. — Уаа сказала уже, — Нерей вздохнул, — интересная задачка. Письменность действительно имеет общее. И не только внешнюю схожесть. Около трети символов, работающих как идеограммы, имеют общее значение. Слоговое построение слов тоже идентично, хотя сами символы отличаются. Фонетика человеческой речи в принципе отличается от фонетики сетта. Напрашивается только один вывод, но он подкидывает столько проблем, что даже думать не хочется. — Хочешь сказать, что сетта посещали Землю и обучили индейцев письменности? — Он кивнул. — Но ведь за миллионы лет они должны были хоть раз побывать на твоей планете. — Может и побывали. За столько времени должны были шагнуть настолько вперед…