Я сжала руку Эфраима. Папа чопорно повернулся к моей матери. — Нора. — Муж. — Мама бросила ему это слово как обвинение, в ее глазах сверкнула боль расставания. Папа быстро поцеловал меня в лоб. — Люблю тебя, Уитни. Наслаждайся своей свадьбой. — И ты тоже, — прошептала я, испытывая противоречие, и на глаза навернулись злые слезы. Я молча смотрела, как отец уходил, и его черный костюм мелькал в толпе. А потом, как раскат грома, он исчез. — Ну, это была классика, — сказала мама. — Уитни, мне очень жаль. Его оскорбления предназначались мне, а не тебе. Эфраим осторожно взял меня за руку. — Пойдем, — сказал он. — Пора танцевать. Несколько часов спустя, после долгих танцев, разговоров и смеха с моим новым не совсем мужем, я пробиралась через бальный зал к ряду столов, покрытых скатертями, и золотых стульев. Нам с Эфраимом удалось ускользнуть от Моники, которой мы радостно сообщили, что ее предложение было принято. Она еще минут двадцать держала нас в вежливом плену, рассказывая о предстоящих гипотетических приготовлениях. В итоге нас освободили Исла и ее брат Ашер. Теперь мне нужен был большой стакан воды и передышка. Соломон Поттер поднял хрустальный фужер и выразительным жестом пригласил меня присоединиться к нему за соседним столиком. — Ты выглядишь как леди, которая хорошо проводит время. Я с неловким вздохом опустилась на золотой стул. — А знаете? Так и есть. — А где твой муж? — Он скоро подойдет. Его отвлек один знакомый. Соломон кивнул, его брови нахмурились над налитыми кровью глазами. — Твой дедушка был бы в восторге от этой вечеринки. — Я знаю, — сказала я, заметив, как Соломон покачнулся на своем месте. Соломон Поттер был пьян. — Не думаю, что здесь был такой блестящий роман со времен того случая в тридцатые годы, — сказал он, его взгляд резко сузился. — Когда пропал тот богач. — Пропал? — я рассмеялась, так как после того, как села, действие шампанского немного нарушило мое равновесие. — Это еще одна небылица? — Нет, мэм. Этот скандал был на слуху в тридцатые и сороковые годы. Одна из настоящих нераскрытых тайн Юга. — Соломон непреклонно покачал головой. — Ты хочешь сказать, что Алистер не писал в своих письмах к тебе о человеке, который здесь исчез? — он щелкнул языком. — Полагаю, Али беспокоился, что его письма могут попасть в чужие руки. Я сдвинулась с места, внезапно почувствовав себя неуютно. — Что случилось? — Никто не знает. Он был молодым, красивым бизнесменом. Дружил с вашим Уильямом Дарлингом. Не могу вспомнить его имя. Со временем вспомню. Мой взгляд упал на костяное ожерелье на шее Соломона. — Необычное имя, я думаю. Почти экзотическое. Я почувствовала присутствие Эфраима позади себя, и его пальцы коснулись моего плеча. Прикосновение было легким, но от него по мне прошла сейсмическая волна. — Вы украли мою невесту, мистер Поттер? Соломон посмотрел на Эфраима с однобокой, зубастой ухмылкой. — Я бы не посмел. Хотя мне было бы приятно время от времени навещать ее теперь, когда она обживает свой дом в Саванне. Я кивнула, с трудом заставив себя отвлечься от теплых пальцев Эфраима. — Это обещание. — Хорошо. — Он поднялся на шаткие ноги и наклонил подбородок. — Алистеру наверняка понравилась бы эта вечеринка. Конечно, ему бы понравилось. И мне тоже, моя дорогая. Но мне пора отдохнуть. Старые кости уже не те, что раньше. Я встала, чтобы крепко обнять Соломона. Мое сердце сжалось при мысли о том, что он стареет. Как дедушка. Мы никогда не могли точно знать, сколько времени нам осталось. — В Дарлинг-Хаусе есть свободные комнаты, можно переночевать. Оставайся здесь. Он отстранился, усмехнувшись. — О, я еще не так стар. Твоя мама уже вызвала машину из города, чтобы отвезти меня домой. — Соломон протянул руку Эфраиму, и он пожал ее. — Наслаждайтесь остатком вашей особенной ночи. Скоро мы снова увидимся. Соломон направился через бальный зал к выходу. — Пойдем со мной, — сказал Эфраим. — Куда мы идем? Он усмехнулся, погладив большим пальцем мои пальцы взад-вперед. — Просто пойдем. Он вывел меня обратно на улицу и повел по маленькой садовой дорожке к главному крылу дома. Я пыталась сфокусироваться на мягкой дымке, которая оседала на моей коже, как теплые перья. — Куда мы идем? — Мы уезжаем. — Но ведь прием еще не закончен, — сказала я, безуспешно пытаясь подавить икоту. — Здесь еще столько гостей. — Он не закончится, пока мы не уедем. Так устроены свадьбы. Скоро полночь, жена. — Не называй меня так. — Я снова икнула. — Я еще не всех поблагодарила. И едва успела поговорить с Ислой. — Миссис Каллаган-Дарлинг, ты пьяна? — Конечно, нет. — Ик. — Это было бы не по-женски. — Тогда как бы ты это назвала? — Я парю. — Ты паришь? — он засмеялся. — Надеюсь, от любви? Я замерла, потянув его за собой. Он повернулся и терпеливо улыбнулся мне. — А ты паришь? — прошептала я. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, поэтому уставилась на его челюсть, наблюдая, как сжимались и разжимались мелкие мышцы. Его пальцы скользили по моей руке, нежные, как перышко, вызвав волны предвкушения, пронизывающие всю мою душу до кончиков пальцев. — Это все не по-настоящему? — спросила я. Он наклонился и провел губами по моему уху. — Мне всегда нравилось, как ты прикусываешь губу, когда нервничаешь. — Он погладил изгиб моей талии, затем опустился ниже и обхватил ладонью мое бедро. — Пора уходить. — Вместе? — Будет странно, если мы разойдемся в разные стороны, ты не находишь? Я не ответила. Но и не отстранилась, когда он взял меня за руку и повел на верхнюю площадку, где повернулся и свистнул. На танцплощадке воцарилась тишина. Музыканты перестали играть.