— В Дарлинг-Хаусе подобные происшествия обычно сваливают на типичных подозреваемых. — Ты имеешь в виду призраков? В комнату вошли Фрэнсис и Эфраим. — Доброе утро, дамы. — Глаза Эфраима остановились на мне. — Я искал тебя. Я подняла свою кружку с сонной полуулыбкой. — Как видишь, я была недалеко. — И ты будешь продолжать в том же духе. — Он скрестил руки. — Мы с Фрэнсисом обсудили ситуацию. Больше никаких прогулок в одиночку по острову, даже отсюда до стекольной мастерской. Только с сопровождением. — Эфраим. — Я перевела взгляд с него на Фрэнсиса, который лишь смотрел на меня таким же твердым взглядом. — Это неразумно. — Я знаю. Вот почему мы с тобой направляемся ко мне в город. Мне нужна твоя помощь, чтобы подготовить его для семьи. Мы все остановимся на Джонс-стрит. — Эфраим. — Это только до тех пор, пока мы не разберемся с этим, Уитни, — сказал Фрэнсис. — Но, если оставить Дарлинг-Хаус пустым, это будет приглашением для того, кто все это затеял. Кто знает, что может случиться? — Дом не останется без присмотра. — Взгляд Эфраима упал на траурный кулон, висевший у меня на шее. Его брови сошлись, но он ничего не прокомментировал. — Мы обсудим детали в машине. Исла успокаивающе коснулась меня рукой. — Уитни, парни правы. Ситуация становится опасной. В центре города вам будет спокойнее. Кроме того, у нас так много дел по подготовке к торжественному вечеру, что, я уверена, у тебя почти не будет времени скучать по этому месту. К тому времени, когда солнце опустилось ниже крыш домов на Джонс-стрит, и последние лучи оранжевого заката окрасили небо, я все еще была раздражена, но уже смирялась с мыслью о переезде в город. Эфраим откинулся на антикварный диван напротив меня, положив предплечья на колени. Он изучал свои руки, повернув их ладонями вверх и сосредоточившись на деловом звонке. В Нью-Йорке возникли непредвиденные проблемы, и поэтому наша поездка в Дарлинг-Хаус за моими вещами была отложена. Несмотря на мое плохое настроение, мы быстро подготовили его особняк к длительному пребыванию в нем семьи. Остальные члены оставались на острове с Фрэнсисом и тремя агентами личной охраны Эфраима, пока дамы собирали все необходимое для себя и детей на время пребывания в городе. Они планировали прибыть сюда вместе с нами после последнего ужина перед отъездом из Дарлинг-Хауса. Я стояла у одного из высоких окон гостиной, выходивших на Джонс-стрит. В доме была тишина, лишь тикали дедушкины часы в прихожей, да изредка доносился ровный безэмоциональный голос Эфраима. На мраморной столешнице стояла ваза с мертвыми цветами — свидетельство того, что экономка еще не совершила свой еженедельный обход. По высокому потолку полз белый лунный свет. Эфраим откинулся на спинку дивана, но напряжение в его плечах выдавало сочетание стресса и чего-то еще. В ожидании я изучала элегантную официальную гостиную, пытаясь представить ее такой, какой она должна быть, когда он был маленьким мальчиком, росшим в любви и безопасности своей семьи. Мать Эфраима была талантливой домохозяйкой с навыками дизайнера интерьеров, не в профессиональном смысле, а в том, что присуще многим истинным южным леди. Она превратила дом, который мог бы показаться пугающим музеем, в шикарное и изящное убежище от шумного города за окном. Я знала, что Эфраим получил несколько невероятных предложений о продаже дома. Но, несмотря на возможность легко заработать, он так и не продал его. И мне это нравилось. Я посмотрела вниз на освещенную фонарями улицу. На тротуаре стояла группа туристов, приехавших на экскурсию с призраками, видны вспышки камер мобильных телефонов, когда они пытались запечатлеть хоть что-то зловещее, парящее вокруг дома. Гид показал в мою сторону. Я немного отодвинулась, зная, что в темную комнату не заглянуть. Многие местные жители утверждали, что в доме Эфраима водятся привидения, поэтому он редко здесь останавливается. Эфраим шагнул ко мне. — Извини. Это заняло больше времени, чем я думал. Готова поехать забрать свои вещи? — А если я откажусь? Он усмехнулся. — Я бы напомнил тебе, что это решение мы приняли обдуманно. Ради всеобщей безопасности. — Он прижался губами к моему уху, послав маленькие волны удовольствия прямо в мое сердце. — Я обещаю, что дом и стекло будут в безопасности. — Прошлой ночью было не так уж безопасно. — Теперь мы лучше подготовились. — Зазвонил телефон, и он с раздраженным рычанием достал его из кармана. — Привет, Фрэнсис, как дела? Я повернулась в его объятиях. Его лицо побледнело, затем исказилось от ярости. — Насколько плохо? Я наклонилась вперед, пытаясь услышать голос Фрэнсиса, но Эфраим прижал телефон еще ближе к уху. — Мы с Уитни едем. — Он закончил разговор, его плечи напряглись. — Что случилось? Выражение его лица смягчилось. — С ней все будет в порядке. Я потянулась к кулону, висевшему у меня на шее. — Кто? Он предложил мне сесть. — Адель упала. — Прости? — В зимнем саду. Она упала с лестницы. Огни «скорой помощи» освещали Дарлинг-Хаус танцующими красными призмами, делая его похожим на декорацию к Хэллоуину. У меня все тряслось, когда я, спотыкаясь, выпрыгнула из двери машины и побежала к крыльцу. Входные двери были широко распахнуты, и я уже слышала голоса изнутри. Эфраим догнал меня, и мы вбежали в гостиную, где семья сгрудилась вокруг мягкого тростникового дивана. Адель лежала, раскинувшись на нем, ее нос был красным и распухшим. Кожа под глазами была залита фиолетовыми пятнами, а нижняя губа разбита. Она больше походила на жертву нападения, чем на упавшую с лестницы. — Что случилось? — Спокойно, — сказала мама, обняв меня за плечи и направив к стулу. — Мы справимся. Эфраим положил теплую руку мне на плечо. — Кто-нибудь видел, что произошло? Фрэнсис покачал головой. — Нет, и Адель ничего об этом не помнит. — Может, вы перестанете говорить обо мне так, как будто меня здесь нет? Как будто я умерла и попала в ад. Я уже много раз говорила. Помню, как я шла по коридору, неся свою розовую сатиновую сумку для белья. Вошла в зимний сад на втором этаже и стала спускаться по лестнице в прачечную. Следующее, что я помню — это то, что я лежу здесь. — Она прижала руку ко лбу и поморщилась. — Наверное, я споткнулась о завязки халата или что-то в этом роде. — Это вполне возможно, — сказала мама, ее голос звучал слишком бодро. — Мэм, мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами в больницу. Мы должны убедиться, что у вас нет внутренних повреждений. — Старший из двух медиков серьезно посмотрел на нас с Эфраимом. — Это хорошая идея, — сказала я. — У нас и так достаточно призраков, снующих по дому. Я поеду с тобой, если хочешь. Адель надулась, но я видела, что она обдумывает это предложение. — Эфраим тоже поедет, — сказала я. — Хорошо. Я поеду, — сказала она. — Но не в машине скорой помощи. Все это помпезность и суета. Мы поедем на машине Эфраима. — Мэм, — сказал один из санитаров. Адель подняла руку. — Вы можете поехать с нами, молодой человек. Вы можете взять с собой стетоскоп и дефибриллятор, если хотите, но я не собираюсь садиться в белую коробку смерти и мчаться по Президент-стрит на каталке. — Договорились, — сказала я. — Поехали.