— А как насчет того, чтобы вернуться при свете дня? Он глубоко вздохнул, изучив мое лицо, как будто думал о чем-то совсем противоположном бриллианту. — Я помню, что обещал. Хотя, после вчерашнего вечера, возможно, меня придется уговаривать. — Он провел большим пальцем по моему подбородку. — У тебя тут немного сахара. Я облизала нижнюю губу. — Давай я помогу тебе с этим. — Он приподнял мой подбородок и прижался губами к моим губам, затем застонал и притянул меня ближе. Я расслабилась. От него пахло сандаловым деревом и океаном — пьянящий коктейль из мужской привлекательности и дорогого средства для душа. Я растворилась в поцелуе, насладившись тем, как учащалось его сердцебиение под кончиками моих пальцев. — Ты на вкус как завтрак, — прошептал он мне в щеку, отстранившись и оставив поцелуи от моего уха вдоль по изгибу шеи. Женский смех из гостиной заставил меня замереть на месте. — Ты это слышал? Он усмехнулся. — Продукты — не единственное, что мне доставили из города. — Что? — не успела я задать вопрос, как раздался голос Ислы. — Что она здесь делает? Я думала, здесь слишком опасно. Эфраим усмехнулся и провел пальцем по моей челюсти. — Сейчас 7:30 утра. Прибыла новая охрана. Я не уверен, что торжество вообще стоит сейчас организовывать в Дарлинг-Хаусе, но думаю, что тебе и дамам не повредит поработать здесь над деталями. — Он скрестил руки. — Я отвезу тебя на кладбище позже, когда пройдет достаточно времени, чтобы мы оба пришли в себя после вчерашнего приключения. — Я не думаю, что ты понимаешь, насколько поздно менять место проведения, — сказала я. — А я думаю, что ты не понимаешь, — сказал он, — сколько вооруженных охранников потребуется, чтобы обеспечить безопасность твоего маленького мероприятия здесь, на острове. — Если они будут в черных галстуках и фраках, мне все равно, сколько их. — Я прищурилась, обхватила его за шею и притянула к себе для очередного поцелуя. — И спасибо тебе за это утро. — Нет ничего прекраснее медового месяца, — весело сказала Исла, отодвинув стул от стола для завтрака. Она размотала с шеи толстый голубой льняной шарф, потом драматично вздрогнула. — Мне жаль бедняжек, которые пойдут в эти выходные на улицу за сладостью-или-гадостью. Нет никаких признаков того, что к Хэллоуину потеплеет. — А это значит, что и к торжеству не потеплеет, так как это день перед Хэллоуином, и он немного важнее — проворчала Моника. Одетая в свитер и перчатки без пальцев, она выглядела так, словно еще не выпила ни глотка кофеина. Она присоединилась к Исле за столом. — Я не помню, чтобы октябрь был таким холодным. — Похоже, мы отказываемся от посиделок на открытом воздухе и переносим мероприятие в бальный зал, — сказала я, подумав о том, насколько это облегчит работу службы безопасности Эфраима. Я поставила на стол три пустые кружки. — Мы можем поставить несколько столиков для коктейлей на веранде, — сказала Моника, потянувшись за кружкой и бросив взгляд на булькающую кофеварку. — Нам понадобится что-то, на что можно будет поставить напиток, если кто-то выйдет на воздух. Мы могли бы зажечь иллюминацию и подсветить фонтан, но я не думаю, что вечеринка переместится в сад. — Очень жаль, — вздохнула Исла. — Ваша свадьба была такой потрясающей. — Ладно, это моя реплика, — сказал Эфраим, зайдя мне за спину и прижавшись к моей щеке поцелуем. — Я буду работать в кабинете. По всему острову расставлена охрана. Все они уже предупреждены о вашем приезде, так что вы, дамы, держитесь в соответствующих частях дома, пожалуйста. Здесь, на кухне, в холле, в бальном зале. Он прищурил свой взгляд на меня. — Никакого зимнего сада. — Да, папочка, — поддразнила Исла, ее глаза смеялись. — Я серьезно. — Эфраим сдержал ухмылку и скрестил руки. — Может быть, мне стоит принимать звонки здесь и сопровождать вас по дому? — О, боже, нет, — сказала я, перейдя к стойке, чтобы достать кофейник. — Эфраим, все будет в порядке. Иди, — я указала на дверь, напомнив себе Эддисон с Перси, — иди работай. Он ухмыльнулся, выйдя в коридор, и повернулся, чтобы еще раз показать на меня. — Никакого зимнего сада. — Он очень напряжен, — сказала Исла, когда Эфраим скрылся из виду. В голове промелькнуло видение нас с ним на кладбище накануне вечером. Крошечное надгробие. Мистер Поттер с его дикой, слишком широкой ухмылкой. — Он беспокоится, — сказала я. — Не привык иметь дело с зависшими проблемами, а эти взломы выбили нас из колеи. Особенно последний. Кто бы это ни был, он не оставляет следов. Как… — Призрак? — Исла закончила мое предложение. — Скажи мне, что ты не собираешься остаться в Дарлинг-Хаусе на Хэллоуин. — Ты и твоя одержимость Хэллоуином, — сказала Моника. — О, я ничто по сравнению с моей подругой Марин, — обрадовалась Исла. — Она работает в компании, занимающейся экскурсиями по городу с привидениями. — Только не это, — перебила Моника, ее лицо исказилось от отвращения. — А что в них плохого? — спросила Исла. — Они такие безвкусные, — сказала Моника. — Ты же знаешь, что большинство историй выдуманы. Исла покачала головой. — Только не компания Марин. Они проводят много исследований. Это больше темная история, чем что-либо другое. Тем не менее, Марин знает все лучшие легенды. — Я удивлена, что ты дружишь с гидом, — заметила Моника. Исла нахмурила брови. — А почему бы и нет? — Обычно такие люди, как ты, держатся особняком. — Такие, как я? Моника кивнула. — Богатые и привилегированные. — Так, — сказала я, взяла пакет с пончиками и бросила его на стол. — Моника, съешь что-нибудь. — Я повернулась к Исле и успокаивающе улыбнулась ей. — Приводи как-нибудь Марин. Я уверена, что Дарлинг-Хаус станет ее новым увлечением в одержимости привидениями. Исла окинула Монику обиженным взглядом. — Она будет на торжестве. Я вас познакомлю. — Кстати, о вечере. — Моника прочистила горло и постучала розовым маркером по своему блокноту. — Нам нужно уточнить некоторые детали и провести последний осмотр бального зала. Я налила кофе в каждую из наших кружек и присоединилась к ним за столом, когда Эфраим вернулся в комнату с телефоном, прижатым к уху, и хмурым выражением лица. — Полагаю, когда ты босс, проблемы не прекращаются, — заметила Моника. Глаза Эфраима встретились с моими, на его лице застыли гнев и озабоченность. У меня свело живот. — Что случилось? Он отодвинул телефон и нажал кнопку громкой связи. — Она рядом, говорите. — Доброе утро, миссис Каллаган-Дарлинг, — раздался в кухне знакомый голос офицера Эванса. — Боюсь, что вам придется встретиться со мной на кладбище Бонавентура, как можно скорее. Когда черный внедорожник Эфраима остановился позади небольшой группы полицейских машин, вокруг семейного участка Дарлингов столпились офицеры в форме. На нескольких могилах, в том числе и на могиле Пенелопы, лежало несколько белых брезентов. Я сжала руку Эфраима, когда мы пересекали траву. — Я рад, что вы так быстро добрались до места, — сказал офицер Эванс, поднеся к губам стакан с дымящимся кофе. — Утро выдалось неспокойным, и я надеюсь, что один или оба из вас помогут пролить свет на ситуацию. — Что случилось? — спросила я, вернув взгляд к брезенту. — Мне жаль говорить, мисс Уитни, но кто-то пришел сюда прошлой ночью и осквернил могилу одного из ваших родственников. — Что значит «осквернил»? — потребовал Эфраим. Эванс склонил голову, нахмурив брови. — Сегодня утром нам позвонила одна милая старушка. Она была здесь рано утром, оставляла свежие цветы, когда заметила что-то странное, разбросанное по участку Дарлингов. — Что именно? — спросил Эфраим, явно раздраженный отсутствием оперативности у Эванса. — Кости. Части скелета, разбросанные вокруг нескольких могил. — Он указал за спину. — Мы не можем ничего перемещать, пока не будут выполнены определенные процедуры. — Покажите мне, — сказал Эфраим.