— Похоже, ты здесь застрял надолго. Не хочешь поужинать? — У меня на плите стоит свежий кофе, который будет готов через минуту, — сказала Адель. — Присаживайся, Соломон. — Да, мэм, — сказал старик и опустился в кресло напротив меня. Кресло Сета. Я опустила взгляд на свои колени и сжала в ладони тугой пучок шалфея и кедра, который Соломон вложил в мою ладонь. Только что сделано. Пахло болотной магией. Как дикая природа. — Нора, иди помоги мне на кухне, ладно? — Конечно. — Мама мило улыбнулась Соломону, последовав за Адель. — Как поживаете, мистер Соломон? — спросила Эддисон со своего стула рядом с Фрэнсисом. — О, я в полном порядке, юная леди. Этот ребенок скоро появится, да? Эддисон с нежностью коснулась рукой своего живота. — В следующем месяце, можете в это поверить? — Я так и думал, — Соломон полез в пиджак и достал еще один сверток, небольшой бархатный мешочек, и передал его Эддисон. — Я принес это специально для тебя и твоей милой малышки. Должно помочь в благополучных родах. Никогда еще не видел, чтобы это не сработало. — Он широко улыбнулся Эддисон. — Я видел больше детей, чем могу сосчитать, а это о многом говорит. Положи это под подушку, и все будет в порядке, ты понимаешь? — Да, сэр, — кивнула Эддисон. — Спасибо. — Мой хороший друг, Алистер, был бы рад познакомиться с этим ребенком. Он сам мне говорил. Был бы счастлив познакомиться с этим ребенком. В комнате воцарилась тишина. Мое сердце колотилось. Если бы Соломон начал плакать, я бы тоже потеряла контроль над своими слезами. — Мама, бабушка на кухне, — заговорщически прошептал Перси. — Можно я сейчас открою Уитни секрет? — Секрет? — Соломон вздрогнул. — Возле комнаты тети Уитни был ангел, — спокойно объяснил Перси. — Я видел ее. — Перси, достаточно. Это не разговор для обеденного стола. — Ангел? — в голове промелькнуло воспоминание о женщине, которую я видела по прибытии — женщине в белом, которая смотрела на меня из окна моей спальни. — Красивая женщина, — сказал Перси. — Она мне улыбнулась. Соломон что-то неразборчиво пробормотал. Моя сестра вздохнула и откинула голову назад, посмотрев в потолок. — Фрэнсис. — Перси, твоя мама просила тебя ничего не говорить. Это расстроит твою бабушку. — Почему это должно ее расстраивать? — спросила я. Эддисон скользнула по мне раздраженным взглядом. — Потому что сейчас наша мама мало к чему относится с терпимостью. И меньше всего — к разговорам о призраках. Или проклятиях. С тех пор, как папа уехал в Париж, стало еще хуже. Эддисон произнесла последнюю фразу так тихо, что я почти не услышала ее. Я сдержалась, чтобы не спросить, появится ли мой отец на завтрашних похоронах. Конечно, не я одна. Но я, скорее всего, не до конца понимала, как уход моего отца отразился на маме, особенно сейчас. Я не винила ее за то, что она не хотела слышать ни о проклятии, ни о призраках, которых оно оставило после себя. Реальных или нет. Соломон пристально посмотрел на меня через стол. — Спасибо, Перси, — я снова сжала в руках пучок шалфея и кедра. — Мне нравится идея о том, что за нами присматривают ангелы. — Мне тоже, — прошептал он. Я встретила его доверчивый взгляд. Он так много потерял за свою короткую жизнь. Мое детство было безопасным. Детство Перси было отмечено проклятиями и потерями. Мне захотелось посадить его к себе на колени, крепко обнять и прошептать, что мне жаль, что меня не было рядом. Мне захотелось сделать так, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Вернулись Адель и мама, неся поднос с кружками, печеньем и дымящимся кофе. — Вот и все, мистер Соломон, — мама поставила перед ним кружку. — Благодарю вас, мисс Нора. Я снова посмотрела на Перси. Он выглядел совершенно довольным, раз уж ему удалось поделиться своим секретом. — Завтра мы с тобой должны прогуляться на свежем воздухе. Ты можешь показать мне свои любимые места, где можно найти ракушки. Эддисон покачала головой. — Сомневаюсь, что у нас будет время. С похоронами. Снова прогремел гром, заставив окна дрожать и стонать. — Бог переставляет мебель, — сказал Соломон, его глубокий, ровный голос странно успокаивал, как отблеск свечи в темноте. — Мисс Уитни, я мог бы поговорить с тобой в кабинете Алистера? Я удивленно выпрямилась. — Конечно. Он так резко встал, что бокалы на столе закачались. — Ты имеешь в виду сейчас? Адель указала на кипящий чайник на столе. — Ваш кофе остынет. — Не волнуйтесь, — Соломон поднял руку. — Это не займет много времени, а я чувствую острую необходимость сделать это. Он взял в руки сверкающий подсвечник и вышел из комнаты. — Ну, это странно, — сказала мама. — Уитни, ты знаешь, в чем дело? — Конечно, нет. — Я поднялась со стула и последовала за Соломоном, ощутив на себе тяжелый груз любопытных глаз, когда выходила из комнаты. Темнота коридора за пределами холла была всепоглощающей, почти заглушая мерцающий свет свечи Соломона. Он прошел несколько шагов вперед, прежде чем исчез в кабинете — комнате, которую дедушка Алистер охранял больше всех остальных. В этой комнате хранились семейные тайны. История. Записи о доблести и трагедиях, тихо спрятанные на страницах книг, которыми были уставлены стены. Я поспешила догнать его, но у двери замешкалась, скрестив руки перед собой. Когда я вошла, Соломон стоял возле дедушкиного стола, и свет свечи вырисовывал на его лице необычные тени. Он смотрел на меня полуночными глазами. — В ночь своей смерти Алистер попросил меня передать тебе письмо. Он взял с меня обещание, что никто больше не увидит его. Ни адвокат. Ни друг. Ни твоя милая мама. — Он засунул руку в карман пиджака и достал небольшой конверт кремового цвета. — Это мне? — мой голос звучал странно. — Здесь действуют силы, мисс Уитни, которые ваш дедушка до конца своих дней пытался разгадать. — Он протянул мне письмо. Я пересекла комнату и взяла его дрожащими пальцами. Соломон кивнул и тихо выдохнул, как будто долго задерживал дыхание. — Последнее желание исполнено. — Он поправил пиджак и шагнул к одной из стеклянных дверей на террасу. — Прошу передать мои извинения вашей семье. Я, пожалуй, пойду. Я удивленно подняла на него глаза. — Но мост. По нему нельзя будет пройти в течение нескольких часов. Пока не пройдет прилив. Было слишком много дождей. — Не беспокойся обо мне. — Он подмигнул и поцеловал меня в лоб. Затем, не говоря больше ни слова, выскользнул наружу, в непроглядную темноту. Я долго смотрела ему вслед, слушая грозу и чувствуя себя как во сне.