— И вправду. — Моя рука приобняла Риту и легла на женское плечо. — Только не приставай, ладно? — Хм, — сдержала она мягкий смешок. — Дурак. — Моя волчица прижалась ко мне всем телом. — Люблю тебя. Слушал бы и слушал. Через какое-то время Рита действительно засопела, а вот девочки все еще не спали. — Мел, ты спишь? — раздался тихий шепот. — Нет. — Шуршание одеяла. — Как тут уснешь, когда ты постоянно ерзаешь. — Как тебе Речное? — Кажется, Рифа повернулась лицом к подруге. Снова шуршание — видимо, элементалистка также развернулась. — Ты чего вдруг? — Просто все это напомнило мне деревню, где я когда-то жила. Рифа… редко об этом говорила. — Ты нечасто упоминаешь родину. Мелони, ты что, тоже читаешь мои мысли? — Родину… — горький смешок. — Жопу беспросветную. — Не ругайся! — шикнула Мел. — Прости. — Однорукая легла на спину. — Все выглядит таким спокойным, я даже не ожидала. Хотя, если вдуматься, никогда не узнаешь, что происходит в этих маленьких домиках за закрытыми дверями. Наступила тишина, и Мелони снова отвернулась от Рифы, но все же… — Моя деревня была очень маленькой, все знали друг друга. И даже если кто-то кому-то сделал бы плохо, об этом все бы узнали. — Усталый выдох. — Но, к сожалению, эта деревенька была близко к форту охотников. — Да я помню… Прости. — Однорукая тоже отвернулась, и снова девочки лежали спиной к спине. — Знаешь, ты ведь… — Несколько секунд сомнений. — Ты никогда не рассказывала, как закончилась твоя жизнь… ну, как человека. — Дрожь в голосе Мелони явно показывала, что она боялась обидеть. — Когда-нибудь я расскажу, но это очень гадкая история. — Я не видел, но буквально чувствовал улыбку на губах Рифы. — Не хочу, чтобы ты думала обо мне еще хуже. — О, ну тут будь спокойна, хуже уже не будет, ты и волчица просто невыносимы. Их общее хихиканье прекрасно подвело черту под событиями сегодняшнего дня. — Спокойно ночи. — Спокойной. Глава 17 Ужасный ребенок часть 1 Лучи ярких светил приятно грели кожу. Рифа лежала на стоге сена, держа во рту один из срезанных колосков. — М-м-м, — потянулась зеленоглазая, закрываясь руками от солнца. — Почему я не могу здесь жить? — Вопрос был адресован самой себе. Короткие неряшливые волосы, рубаха, оборванные шорты и отсутствие девичьих форм делали из Рифы самого настоящего мальчика, что, собственно, её и устраивало, ведь местные девчонки — еще те занозы, а с парнями так легче общаться. Хотя и они по какой-то причине все больше отталкивали Рифу. Обиднее всего, что девочка не понимала почему. Но это всяко лучше, чем дома. — Ладно! — Она рывком поднялась и скатилась вниз. — Надо выполнить поручение папаши. Отряхнувшись от прилипших колосков, будущая ведьма зашагала к своей деревне. Это был самый обычный день, и, Рифа потом всегда ехидно добавляла: «Забавно, но все мы можем так начать наш рассказ». Самый-обычный-день. Жители Астростки лениво занимались своими делами. Кто развешивал свежее белье, кто провожал своих мужчин в поле. Пастух, заперев дверь и закинув палку на плечо, приветствовал Рифу жестом, ведь девочка любила пугать ягнят и часами передразнивать раздражающее блеяние. Неровная дорога, проходящая в центре Астростки, была испещрена ямами, в которых все еще стояла вода от недавнего дождя, и чистое небо причудливо отражалось в больших лужах. Перепрыгивая такие ловушки, пацанка пропустила тележку со старым ослом и заодно передала привет запряженному ослику. — Засранка! — сплюнул кучер. — И тебе не хворать, — показала язык Рифа. Еще пара прыжков — и вот пункт назначения. Она продолжала прятать глаза от солнца, и спасительный навес местного кузнеца стал долгожданным облегчением. Рифа любила проводить здесь время, ведь её манило это искусство. То, как из куска металла можно сделать орудие мира или войны, как грубая сила сочеталась с тонкостью ювелира, жар печи, раскаленный воздух… Все это девочка расценивала как проявления искусства, хотя на деле об этом ничего не знала. Хотела ли она сама стать кузнецом? Сложный вопрос, на который она нашла ответ, но сильно позже. — О, Рифа Питерсон, доброе утро, — сделал очередной удар молотом местный ремесленник по имени Копа. Он уже вовсю работал над новой партией подков. — Фу-у-у! Не говори мою фамилию, это же ужас, — поежилась пацанка. — Эх! — Раскаленное изделие на наковальне под ударами приобретало законченный вид. — Что за манеры! Со взрослыми на «ты», — вздохнул кузнец. — Манеры, ага. — Она сняла мешочек с пояса, и звякнули не столь популярные, как прежде, но все еще остававшиеся в обиходе железные монеты. Ну очень маленькая сумма. — Гвозди на бочку! — улыбнулась Рифа. Подкова полетела в таз с водой. — Да, все готово. Подожди немного. — Сняв тяжелые перчатки, Копа скрылся в небольшом сарайчике около веранды. Оставленная всего на мгновение девочка уже успела заскучать и принялась в очередной раз рассматривать кузнечные инструменты, воображая себя авантюристкой или охотницей. Но, конечно, самая заветная мечта была о том, как она приходит в городскую кузницу и там ей выдают шашку «Красного мундира». — Дядь, а ты делаешь оружие для стражников? — спросила зеленоглазая, снова увидев кузнеца. — Сколько раз повторять, нет такой профессии как стражник… — Снова усталый вздох. — Ха-ха-ха! А мне так больше нравится. — Девочка протянула руки: в одном кулаке мешочек, другая раскрыта — для свертка с гвоздями. — Упрямая ты… — Копа поморщился. Ведь только сейчас в глаза бросились совсем свежие синяки на руках, а из-за разницы в росте кузнец увидел, как за рубахой около ключицы виднеется след от палки. — Ну! Чего пялишься, извращенец?! — забурчала Рифа. — Да, прости. — Быстрый обмен. — Ты… это… — почесал затылок мужчина. — Если что, говори… и-и-и… кхм… маме от меня привет. Пацанка лишь пожала плечами. — Ладно, еще увидимся! — Махнув рукой, девочка поспешила удалиться. Рифа решила удлинить путь до дома и пройти по окраине деревни, где стояла пустующая хижина знахарки… Бедную женщину сожгли пару лун назад. И пацанка все еще думала, была ли та старушка ведьмой на самом деле, и если была, то почему разрешала местным детям играть у неё в садике… Странно все это. Но размышления прервал знакомый голос: — Гони ружье, Тики! — Рифа сразу поняла по глупому пищащему голоску, кто это был. — Отстань, Торн! Это моя игрушка! — И, судя по второму голосу… «Опять?! Да чтоб тебя!» Рифа, подкинув и поймав сверток гвоздей, поспешила на помощь. Стоило перепрыгнуть трухлявый заборчик и продраться сквозь вымахавшую траву, как взору предстала увядшая грядка знахарки, старое чучело, сгоревшее дерево и остатки полуразвалившегося домика. Посреди этого мрачного места стояли четыре мальчика. Судя по игрушечным ружьям, парни облюбовали это место для игры в охотников. Но сейчас это больше походило на разборки: трое на одного. — Отдавай, я сказал! — Во главе троицы стоял полный мальчик, на голову выше всех. Его писклявый голос вызывал в Рифе чувство злости. Торн, сын старейшины. — Да у тебя же свое есть! — А вот щуплый сын пастуха Тики выглядел загнанным и испуганным. С двумя другими Рифа когда-то играла, но чем старше они становились, тем хуже было общение. — Ладно, Тики, чего ты как дворняга скулишь? — добавил один из свиты. — У тебя же папка дрова рубит, сделает тебе новое, — добавил второй. — Эй! — наконец показалась Рифа. — Чего вы тут устроили? — Рифа… — только начал зажатый со всех сторон Тики, как его перебил толстяк: — Только тебя здесь не хватало! Вали отсюда, пока не получила! — Э, как ты заговорил, — улыбнулась зеленоглазая, приподняв руки. — Помню, когда мы вместе в прятки играли, тебе было тяжелее всех. — Ущипнув себя за бок, Рифа явно намекнула на лишний вес. — Сука, ты сейчас договоришься! — От злобного голоса Торна все остальные сделали шаг назад, и, когда здоровяк быстро подошел к пацанке, никто даже не попытался его остановить.