— Отличная тактика, – буркнула Хэла. — А то, особенно если в войне не смыслишь ничего. Это не мы, кто кем бы ни были наши фераны, а были разные – и земледельцы, и строители, и просветители. Толку-то – как бы хорошо я не умел выращивать травушку, убивать у меня получается в разы лучше. И потому рядом со святым праведником всегда был тот, кто за него умело махал мечом, а с ним и мужик изарийский. И так было всегда. Не на своей земле, так на чужой. Нет в Сцирце наёмной армии сильнее и опытнее, чем изарийская. А сейчас – мы не воевали сколько? И Тёрк посмотрел на Рэтара. — Пять тиров, – ответил тэяр. Именно столько времени прошло с тех пор как закончилась большая война Кармии, где изарийцы защищали элат, в котором состояли. — Но нынешний эла Фенжи видимо решил, что слишком долго они не делали ничего. Только зубы и когти не нарастили, да и если есть они – пользоваться они ими не умеют. Жаль, что наука эта смертельная. — Посмотрим, что завтра будет, – ответил Рэтар. — В любом случае твой отряд готов, день и город от Фенжи мы зачистим. А там, – Тёрк посмотрел на Брока, — глянем на что они вообще способны. Юноша согласно повёл головой, а после обеда засобирался в город и Хэла напросилась с ним. Тэяр кивнул супруге, но на деле как всегда подавил внутри желание привязать её к себе. Впрочем с Броком отпустить было лучше, чем одну. Хэла, как обычно, очень быстро собралась, улыбнулась Рэтару и Тёрку, оставшихся сидеть за столом, и они с юношей ушли. Старший брат с мгновение хмурился в дверь, слушая удаляющиеся шаги, потом перевёл на тэяра совершенно уничтожающий взгляд. — Что? – спросил Рэтар, пытаясь понять, что там опять задело Тёрка. После того, что натворил, теперь постоянно получал от старшего брата за Хэлу. Чувствовал себя мальчишкой, но и оспаривать отношение не мог, потому что виноват был не только перед ведьмой, но и перед братом. — Где её гракт? – прорычал Тёрк. Рэтар обречённо вздохнул. — Слушай… — Нет, – отрезал брат. — Где её гракт? — Это же Хэла, с ней сложно. На ней ирнит всегда, видно чей он. — И она чья? — Что? — Камень такой ты мог своей девке подарить, – и Рэтар взъелся от этого. — Но супруга должна быть с грактом твоего дома! Точка. И не смей мне говорить, что она не согласна подарки получать. Это не подарок, достопочтенный, это её статус. Она кто тебе? Ведьма, любовница? Или супруга? Не важно любит подарки или нет – гракт дома не подарок, Рэтар, чтоб тебе! И Тёрк с размаху ударил кулаком о стол, потом встал. — Не можешь? Так она мой гракт будет носить, не снимая, будешь с ней спать и его видеть, может научишься тогда уговаривать её? И старший брат издал недовольный рычащий звук, после чего направился к двери. — Я вообще не понимаю, как можно такие простые вещи упускать? Почему я должен говорить очевидное, Рэтар? Тёрк вышел хлопнув дверью и он был прав. Гракт на супруге тэяра должен быть. Не важно какой, но снимать его было вообще не желательно, особенно на людях. Конечно у него была нить, и, когда он говорил, что Хэла его супруга, все эту нить видели, понимали, что они с ней связаны силой высшей, намного более внушительной, чем официальная обвязь. Но отсутствие гракта Горанов в любом случае все тоже замечали. Рэтар остался сидеть пристыженный. Он вспоминал про гракт, но лишь однажды. Его не беспокоило его отсутствие, да и Хэлу, понятно, тоже. Она вообще всю эту официальную часть их отношений кажется переносила с невероятным трудом. Хотя Рэтар её не принуждал быть вежливой, милой, нравится всем. Ему было плевать, что кто может подумать, он и не скрывал, что она его ведьма. Но казалось, что сама Хэла это скрывает. Причину он не знал, не спрашивал, опять же потому что было плевать – лишь бы ей было хорошо. Лишь бы улыбалась, смеялась, была спокойна и счастлива. И он же видел, как у неё глаза светятся. Больше ему ничего не надо было. Боялся снова увидеть боль и море печали, скрываемых улыбкой. Рэтар встал, взял плащ и отправился в город. 3. Хэла Хэла вернулась домой и никого не нашла. Брок пошёл в комнату, которую ему отвели. Они просто замечательно погуляли, он рассказал ей обо всех делах, о том, как там Роар, Милена, дети, как там Гент и Лорана, как Сола, как хараги, и главное, как ханг, который оказался очень трепетным питомцем и оказывается очень скучал без тех людей, которых считал своими хозяевами, практически родителями – Хэлы и Рэтара. Ведьма постояла пару секунд посреди пустых комнат. В соседней она видела огонь Тёрка, поэтому отправилась к нему. — Ты чего один? – спросила она, выглядывая из-за двери. — Иди сюда, и буду не один, – улыбнулся он ей, показывая кувшин с выпивкой. — А натворишь чего повкуснее этой их кислой мерзости, так вообще будет отлично. Хэла рассмеялась и зашла к нему, села рядом на диван. Потом прижала пальцами кружку с напитком и кивнула головой. Мужчина хлебнул и благодарно кивнул. — Ты пьёшь один? Что случилось? – она видела внутри у него напряжение, и какую-то обиду. — Ничего, ведьмочка моя, – ответил Тёрк, пожав плечами. — Тёрк, – она мотнула головой. — Поругался с Рэтаром? — Все братья ругаются, разве нет? Помиримся. — Ты всё ещё злишься на него из-за меня? – спросила Хэла. — Злюсь? Нет, – фыркнул Тёрк легко и непринуждённо. — Я в ярости. — Братец, – она невероятно сожалела об этом их конфликте и было понимание, что всё равно ничего не прошло бы мимо, если бы даже она не ушла, даже если осталась, но вот это понимание Рэтара вылезло наружу. Старший брат всё равно был бы в гневе и они всё равно столкнулись бы в ссоре. — Нет, не надо, хорошая моя, – мотнул он головой. — Не надо. Это ведь не просто так, Хэла. Понимаешь? Он меня знает всю жизнь, я на его стороне, всегда спину прикрывал. И ладно был бы беспринципным засранцем, я бы всё понял. Дело не в его ревности, Хэла, нет. Дело в том, что он в своей голове смог уложить то, что я, чтобы получить женщину, решусь на бесчестный поступок. Что я воспользуюсь положением и получу с этого выгоду, да ещё и переступая через него! И она видела, как в нём это клокотало, видела, как он бесится от этого. Но ещё она знала, как сильно это всё бьёт по Рэтару… видела его боль, видела невообразимые страдание и сожаление. — Тёрк, – она уткнулась в его плечо лбом. — Меня прям на части это рвёт, – отозвался он. — Я всё для него сделал бы, всё. Я бы мог забрать тебя ещё тогда, на празднике Тэраф. — Я же серая… ведьма, – улыбнулась она. — Да что мне серые, белые, чёрные? Хэла… – фыркнул Тёрк. — Если бы я настоял, ты бы мне не отказала. Но я же знал, что у него сердце из-за тебя не на месте. Даже на пьяную голову, даже обнимая и целуя женщину, которую хотел себе, всё равно о нём подумал. Сначала о тебе, а потом о нём. Он перенёс руку и обнял Хэлу, так, что она уткнулась в его грудь. — И вот те на… — Это я виновата, – отозвалась ведьма, потому что действительно видела свою вину. — Вот ещё, – ухмыльнулся мужчина. — Глупости не говори. Тяжело ему просто, потому что по-настоящему никогда никто его не задевал. Я имею в виду женщину. — Бессердечный, жуть, – улыбнулась она. — Если бы, – рассмеялся Тёрк. Его стал отпускать гнев и стало прям хорошо. — Я всю жизнь боялся за него. У меня два страха самых ярких с ним были связаны. Первый, что я его потеряю на войне, в сражении. Мне снилось это постоянно. И я просыпался в поту холодном. — А второй? — Что он сломается. Что война его сломает. Он таким был ребёнком… знаешь, вот не могу правильно слово подобрать… трепетным, мягким, сопереживал всем. — Он и сейчас такой. Только скрывает тщательно, – улыбнулась Хэла, подняв взгляд на Тёрка. Он согласно кивнул и усмехнулся. — Да, такой, – мужчина улыбнулся какой-то своей мысли. — Что? — Знаешь, война была не для него. Везде грязь, дерьмо, кровь, смерть. И он такой среди всего этого – взгляд чистый, небесный, улыбка открытая. И ему так хотелось всем помочь, а что он мог? И вот представь лекарские шатры – тринов на сорок. Все раненые лежат, кто что – рыдают, кричат, рвашей поминают. И тут приходит Рэтар. Хэла улыбнулась, а Тёрк рассмеялся. — И все ведь знают кто он, его любили, да и ферана боялись. Тут в сравнении с отцом никакая боль или смерть не шли. И вот наступает тишина, понимаешь? Стонали только те, кто без сознания были, а остальные молчали. А он подходил к каждому, за руку брал, или на плечо руку клал, и улыбался, с таким сочувствием, что рыдать хотелось. И все ему говорили слова благодарности, кто прям сквозь зубы, переступая через боль. А потом утащишь его оттуда и только выходишь, как там снова стоны, крики и ругань отборная. Тёрк рассмеялся, вспоминая, и Хэла видела того Рэтара, который был в воспоминаниях Эаргана. Она точно знала каким очаровательным мальчиком он был. — И я боялся, что это всё его сломает, – мужчина нахмурился, всё ещё грустно улыбаясь, но уже становясь серьёзным. — Каждый раз думал, что проснусь, а он сломался. Изменился. А потом, как увидел это, знаешь как тяжко было? Я поэтому мальца так берегу. Брока. Рэтар из-за его мамки сломался. Отец довёл, он тогда был в дурмане и так всех доставал, если не спал. Удушить его хотелось. И Рэтар сорвался. И я понимал, когда паренёк рос, что мне надо его сберечь. Надо. Потому что он сын, потому что никак нельзя было его потерять. — Тёрк? Почему у тебя нет своих детей? – спросила ведьма. Этот вопрос давно мучал её.