Что-то стало проясняться. — А что за друг? Этот вопрос смутил гостя: — Самый обыкновенный, из плоти и крови. — Простите… — как можно примиряюще возразил Гар. — Но тут вкралась маленькая ошибка… — Ты не заказывал Друга? — Нет, отчего… — Так в чем же дело? — Мой «Друг» — это такая программа, для компьютера. Версия 1.0. На перфокартах… Я введу программу и… — И что? — И смогу с ним переписываться. Говорят, он сможет мне отвечать почти осмысленно… Гость коснулся рукоятей сабель, будто невзначай, проверяя — на месте ли они. — Слушай, давай по-хорошему? Разве может пачка перфокарт заменить человека? Поехали? А?.. Не то чтоб гость убедил Гара — можно было приводить много доводов. Да вот беда — собеседника они не интересовали. И Гар кивнул головой. Подумалось: если он так не сделает сейчас — дальше кивать будет просто нечем. — Подождите. Я только выключу компьютер… * * * От лошадью пахло жизнью: потом, пылью дорог, полевыми травами, дождем в хвойном лесу. И этот запах смыл последние сомнения Гара. Он запрыгнул в седло. Как для первого раза получилось почти неплохо. И они тронулись. Из города уезжали по Новой Телеграфной дороге уже в сумерках. Водители встречных паромобилей уже зажигали фитили в своих лампах. Вдоль мостовой зеленели молодые деревья. Когда они вырастут — на их ветви натянут телеграфные провода. Мимо пролетали не то города, не то года. Гар будто задремал в седле, а когда проснулся, оказалось, что вокруг него совсем другая страна: пыльное солнце освещало пурпурные поля. С подоконников за проезжими наблюдали сторожевые комнатные растения. Даже люди здесь щурились иначе. И как показалось Гару: делали это недобро. Впрочем, и дорогу не перегораживали, на скандал не нарывались. — Вас здесь не сильно любят? — спросил Гар у одного спутника. Тот как раз что-то черкал в своих бумагах и только кивнул. — А из-за чего? — обратился Гар к другому. — Как-то мы остановились в одном кабачке, нам предложили перекинутся в карты… — И что?.. — Мы выиграли все деньги в этой стране. Все до грошика… — А дальше?.. — Обменяли на щелбаны по курсу. У многих в ту неделю голова болела жестоко. Были человеческие жертвы. Немного проехали еще. От безделья Гар взглянул все же в бумаги пишущего. Увидел непонятные знаки, еще менее понятные слова, сложенные из них… — А что это ты делаешь? — Делаем греческий язык… Такового Гар не знал, потому спросил: — А это как? — Это… Берем немного исарийского, добавляем к нему по вкусу иппитского, чуточку гумерского. Ну и триста слов из марматского для пикантности… Все это смешать… — И принимать вместо обеда?.. Его спутник покачал головой… — Вместо обеда надо что-то другое принимать. Здесь же хорошо помогло переселение народов, или на худой конец — война. — Нет… — потер бороду третий. — Это уж на очень худой конец. Война — это невыгодно. Лучше — провести ярмарку побольше. Лучше — несколько. Все четверо закивали головами. — А вы, собственно, кто?.. — спросил Гар. — Мы? Мы бродячие бухгалтеры. Хаотично помогаем экономике экономить. Гар кивнул, будто ему все ясно. — А ты чем занимался? — спросил один из бухгалтеров. Гар принялся объяснять — про вычислительные машины, про сети локальные и не очень, про перфокарты и все такое. — Интересно. — заметил один из бухгалтеров. — Все равно не пойму. — заметил младший. — Механические счеты у нас тоже встречаются. А от остального — что за прок… — Ну, положим, в Роксе случился неурожай. Экономика трещит по швам. Ты узнал эту новость первым… — Тоже мне новость! У них там каждый год — неурожай. А даже если наоборот, что за беда. Их экономика не трещать не может по определению, и лопнет по моим расчетам через три года… — Ладно, неудачный пример… Процессия въехала в узкие улочки какого-то незнакомого Гару городка. Копыта лошадей мелодично били по каменной мостовой. Приключение, за исключением натертой задницы, определенно нравилось Гару. Ему бы еще шпагу да шляпу как у настоящего героя. Проехали через центральную площадь города, мимо шумного базара. На него задумчиво смотрела статуя, смутно напоминающая спутников Гара. — Ваш родственник? — спросил Гар неуверенно. — Нет. — ответил младший. — Хотя это место священно для каждого бухгалтера. Особенно для бродячего. — Это как?.. Младший начал читать лекцию: — Это памятник Неизвестному Математику, который некогда жил в этой местности. Достоверно неизвестно как его звали, однако предания донесли, что он сделал много для изобретения числа «12». Якобы он изначально открыл «17», а после нескольких лет — «13», что было гораздо ближе к цели. Однако, число «12» было открыто опираясь на его труды лишь через два года после смерти. В честь новооткрывателя оно стало назваться так же «Дюжина». Покружив по улицам города, снова выехали к рынку, но со стороны иной. Туда, где находились пакгаузы, где дорога конки прерывалась ограничительным брусом. Далее шли оптовые, совершенно воровские магазины, где постороннего хорошо если просто обсчитают. После начинались конторы букмекерские, где ставки делались на то, что твой враг не доживет до понедельника. Разумеется, чем выше ставка — тем больше вероятность, что ты проиграешь… Или выиграешь. Рядышком для народца не столь злобного или богатого продавали котов черных словно ночь. Таких особенно недурственно выпускать наперерез нехорошим соседям. Ненадолго остановились, пропуская телеги с огромными бочками. — Пиво повезли? — предположил Гар. — Нет… Это по пустошам собирают летнюю жару в особенные бочки, продают их. Затем люди в жестокие холода открывают такую, греются, вспоминают запах летних трав… Ну а затем в те же бочки пакуют новогоднее настроение, а после пьют его целый год по глоточку.