* * * В магазине-штабе находилась только Битти Челленджер. – Добрый день, – поздоровалась она. – Мы как раз гадали, когда вы сообщите нам что-то новое. Как продвигается расследование? – Спасибо, неплохо, – отвечала леди Хардкасл. – А вам удалось продвинуться в расшифровке записей в блокноте бедного мистера Брукфилда? – Леди Хардкасл разгадала и шифр, и код, – сказала я. – Да ну? В самом деле? Да, мы слышали, что вы дока. – Я погрешила бы против истины, если бы сказала, что это была сложная задача, – заметила леди Хардкасл. – В общем, вдвоем мы разобрались, что к чему. Мистер Брукфилд использовал несложный шифр Цезаря и игру слов. Мисс Челленджер молчала, хлопая глазами. – Ну, – сказала она наконец, – по правде говоря, все это выше моего понимания. Но теперь, когда шифр разгадан, вы можете сказать, о чем там речь? – Мы все еще работаем над расшифровкой, но уже можем сказать, что это заметки о журналистских расследованиях, которые вел мистер Брукфилд. Мы уже побеседовали с первым из тех, под кого он копал. Это мистер Освальд Крейн. Мы с мисс Коудл встречались с ним сегодня утром. – Это тот малый, которому принадлежат кофейни? – Он самый, – подтвердила леди Хардкасл. – Глубокого впечатления он на нас не произвел, верно, Армстронг? – Да, нам определенно встречались люди и поумнее, – согласилась я. – Но то, что у него за душой нет ничего, кроме ничем не оправданного чувства собственного превосходства, отнюдь не означает, что его можно сбросить со счетов. Более ничтожные типы, чем он, убивали за меньшее. – Меньшее, чем что? – спросила мисс Челленджер. – О, простите, – извинилась я. – У мистера Брукфилда были доказательства того, что жена Крейна завела интрижку на стороне. – Силы небесные. И это после того, как он закатил ту речь насчет того, что если жена сворачивает с прямой дорожки, то в этом виноват муж. – Вот именно, – подытожила леди Хардкасл. – Обнародуй Брукфилд эту историю, и Крейн как минимум стал бы всеобщим посмешищем. – А кто ее любовник? – поинтересовалась мисс Челленджер. – До этой части мы еще не дошли. – Что, дело движется небыстро? – Содержимое блокнота переписывает для нас мисс Коудл, а у нее есть и другие дела, она человек занятой. Но мы доберемся и до любовника, будьте покойны, – с улыбкой ответила леди Хардкасл. – А, ну хорошо. А вы уже сказали об этом Джорджи? – Нет, мы явились прямо сюда, надеясь рассказать об этом вам обеим. – Она сейчас у леди Хупер, по четвергам во второй половине дня они всегда играют в бридж. Джорджи ходит туда регулярно. – Да, я припоминаю, что она говорила об этом. Что ж, у нее есть номер нашего телефона на тот случай, если ей захочется поговорить с кем-то из нас. Вы передадите ей наши слова? – Разумеется, – отвечала мисс Челленджер. – А кто-нибудь из вас навещал Лиззи Уоррел? – осведомилась я. – На этой неделе еще нет, но, кажется, Джорджи планирует съездить в тюрьму Хорфилд завтра утром. – В самом деле? – сказала леди Хардкасл. – Вы хорошо знаете мисс Уоррел? Она не станет возражать против визита посторонних, если к Джорджи присоединимся и мы? – Уверена, она будет в восторге, ведь вы работаете над ее делом и все такое. Бедняжка, сейчас ей особенно нужны друзья. – Тогда я протелефонирую Джорджи сегодня вечером, и мы договоримся. Армстронг, ты не против? – Я всегда обожала бывать в кутузке, миледи, – ответствовала я, – при условии, что я нахожусь по эту сторону двери камеры, а не по ту. – Но вы же наверняка никогда не сидели в тюрьме, – сказала мисс Челленджер. – Сидела, и не раз. Например, в Сербии. В Белграде. – О, боже, да, – вспомнила леди Хардкасл. – А я и забыла. Это в тот раз я заплатила крестьянам, чтобы они заставили своих лошадей вырвать решетку из твоего окна? – Нет, решетка была в Болгарии. В Белграде вы передали мне отмычку, спрятав ее в банан, и угостили охранников бутылкой ракии, в которую кое-что подмешали. – Точно. Они выглядели такими милыми, когда их всех одолел сон. – Ничего себе, – сказала мисс Челленджер. – Никуда не денешься, таков был наш долг, – заметила я. – А теперь наш долг состоит в том, чтобы завтра утром посетить женское крыло тюрьмы Хорфилд. Не беспокойтесь, мисс Челленджер, мы освободим вашу подругу и исправим ошибку. * * * После того как нам случилось еще раз «быстро пройтись по магазинам», домой мы приехали уже после пятичасового чая, когда солнце собиралось лечь спать. Эдна и мисс Джонс тоже собирались, если не лечь спать, то хотя бы отправиться домой, к своим семьям. Мне всегда нравилась их компания, и сейчас я решила с ними поболтать. Мисс Джонс сделала все приготовления к ужину и, как всегда, оставила мне инструкции относительно того, как довести его до ума. – Я тут подумала, что нынче вы обе могли налечь на фазана, – сказала она. – У Фреда Спратта они были, и он сказал мне, что вы их уважаете. Притом настолько, что заказала фазана на обед, подумала я, но вслух, конечно же, ничего не сказала. Что до леди Хардкасл, то она на обед съела какое-то блюдо из баранины, так что теперь наверняка будет в восторге. – Спасибо, – поблагодарила я нашу кухарку. – Думаю, это все, так что почему бы вам не уйти раньше обычного – уже сейчас? – Я не прочь. Ведь у нашей мамаши сегодня вечером заседание комитета, так что ей захочется поесть пораньше, это как пить дать. – Что до Дэна, то он со своей кормежкой мог бы и подождать, – сказала Эдна, – но уйти пораньше я все равно согласна. – Тогда до завтра. Спасибо вам обеим за отличную работу. Оставив их надевать пальто и шляпы, я приготовила для хозяйки дома поднос с чаем и выпечкой и понесла его в гостиную. – Итак, что мы думаем о нашей сегодняшней встрече с этим мерзким мистером Крейном? – осведомилась я, поставив поднос на стол. – Полагаю, нам следовало пустить за ним хвост. Ведь мы заставили этого болвана выйти из себя не просто так, а для того, чтобы заставить его сделать какую-нибудь глупость, дабы замести следы, если таковые есть. – Он не произвел на меня впечатление человека действия, – не согласилась я. – Думаю, сначала он какое-то время будет колебаться и переживать. Хотя, говоря по справедливости, мы не знаем, есть ли у него такие следы, которые надо заметать, или нет. Ведь то, что он скудоумный олух – это еще не преступление. То есть, когда я обрету право голоса, это определенно станет преступлением, но пока что это вполне законно. – Да, когда ты получишь право голоса, это определенно осложнит жизнь всяким дуракам и слизнякам. – Вот именно, им будет некуда скрыться. А где находится берлога конкретно этого слизняка? – В Снейд-парке[34] у него есть великолепный особняк. К северу от Даунс, с видом на Ущелье Эйвон. – И когда же вы успели все это узнать? – Пока ты сама болтала с девушками на кухне. Я протелефонировала инспектору Сандерленду, и оказалось, что он как-то имел дело с Крейном и знает, где тот живет. – Это весьма удачно. И немного подозрительно. Что это было за дело? – Боюсь, нам это ничего не даст. Крейн пожаловался в полицию на то, что после наступления темноты по тамошним местам бродят какие-то подозрительные субъекты. По-видимому, столпы общества испугались, как бы их не ограбили, пока они будут спать. Или не убили. Но нам это на руку. Инспектор пообещал, что втихомолку попросит тамошнего патрульного полицейского незаметно понаблюдать за домом Крейна на предмет каких-то темных дел. В случае чего это можно будет объяснить принятием мер по его жалобе. Разумеется, это не так хорошо, как приставить к нему хвост, но придется удовольствоваться и этим. – Думаю, это наилучший выход, – сказала я. – Я могла бы целыми днями вести за ним слежку сама, и он бы никогда меня не заметил, но, если он не совершал ничего противозаконного, это стало бы пустой тратой времени. К тому же для такой работы сейчас холодновато. Так что лучше предоставить это дело легавым. – Согласна. Мы его всполошили, так что теперь нужно просто подождать и посмотреть, что будет дальше. – Кстати, вы протелефонировали леди Бикл? – Да. Она только что возвратилась с игры в бридж. Она будет рада, если мы присоединимся к ней завтра утром, и мы договорились, что встретимся с ней в тюрьме в десять часов.