Было не вполне ясно, как разрешить эту напряженную ситуацию, которая определенно зашла в некий тупик. Юнцы – было очевидно, что это не мужчины, а именно юнцы – были определенно ошарашены нашей спокойной реакцией на их агрессию, пусть и осуществляемую вполсилы. Они явно ожидали, что мы перепугаемся, ударимся в панику, и теперь не до конца понимали, что же предпринять. Похоже, они в общем-то не собирались прибегать к полноценному насилию и им не очень-то хотелось идти в атаку, но я не верила, что они смогут просто отступить и позволить нам пройти мимо. К счастью, главарь этих юнцов оказался более решительным малым, и его решение, хотя и удручающе глупое, все же позволило нам выйти из этого тупика. Он бросился ко мне и попытался нанести удар кулаком. Наконец-то, подумала я, наконец-то мы дождались чего-то такого, с чем я могу справиться. Я уклонилась от его неуклюжего свинга и, шагнув к нему, сама нанесла бедняге меткий удар ребром ладони в подбородок. Он покачнулся, и я помогла ему упасть, ловкой подсечкой выбив из-под него ноги. Когда он начал падать, я схватила его запястье и немного замедлила его падение, дабы он не разбил голову о тротуар. Он был без чувств. Остальные сделали шаг назад. Вот и хорошо. – Помогите своему приятелю, – сказала я. – Вероятно, придя в себя, он будет несколько смущен, но мы предоставим вам самим решать, сколько вы будете дразнить его, напоминая, что его нокаутировала женщина ростом в пять футов[39]. Несколько дней у него будет болеть челюсть, но он оклемается. Если он опять потеряет сознание или его начнет тошнить, сразу же отведите его к врачу. Юнец, бросивший в нас бутылку, подобрал еще один такой сосуд и с неуверенным видом держал ее, как держат дубинку. Я подошла к нему и заставила его опустить ее. – Не делай этого, дорогуша, – предостерегла его я. – Я тебе уже сказала, что это нехорошо, и сам погляди, что бывает, когда вы пытаетесь задирать больших мальчиков и девочек. Я махнула рукой, показывая на его упавшего товарища, который с ошалелым видом пытался сесть. Юнец с бутылкой выронил ее на тротуар, а двое из остальных бросились помогать своему очумелому главарю. – Думаю, вам всем лучше вернуться домой, – сказала леди Хардкасл. – Пока не пострадал кто-то еще. – Я до вас еще доберусь, – заплетающимся языком проговорил главарь. – Я с вами еще не закончил. Мой отец королевский адвокат, и я подам на вас в суд за… за… – Решай наконец, за что, дорогуша, и мы будем ждать твоего извещения о том, что ты предъявил нам иск, – перебила его леди Хардкасл. Мы оставили их, дабы они позаботились о пострадавшем подбородке своего главаря – и о его еще более пострадавшем самолюбии – и пошли к нашему «роверу». * * * «Ровер», да благословит господь его карбюратор, завелся сразу. Я вскочила на пассажирское сиденье рядом с леди Хардкасл. – Как же это бодрит, – сказала она. – Что, запуск мотора? – осведомилась я. – Да, это оздоровляет. Заставляет сердце быстрее качать кровь. – Нет, глупышка. Я говорила о трепке, которую ты задала этим юнцам. Хотя запуск мотора – это, похоже, тоже неплохо. – Вам стоит попробовать как-нибудь, – заметила я. – Я возражать не стану. – Нет, дорогая. Не хочу портить тебе потеху. Она отъехала от обочины, и мы двинулись по Уайтледиз-роуд. – Почему вы едете в ту сторону? – спросила я. – Я думала, что мы поедем за рыбой и картошкой. – Я тут подумала, что, поскольку сейчас у нас бурлит кровь, мы могли бы заехать в дом мистера Крейна и допросить его слуг. – Я не готова задать трепку какому-то дряхлому дворецкому, – сказала я. – Думаю, тебе не придется бить кого-то еще. Но этот Крейн начинает действовать мне на нервы. Честно говоря, я сомневаюсь, что он способен на убийство, но все же, не проверив его алиби, мы не можем сбрасывать его со счетов. А мне так хочется поскорее о нем забыть. Он такой гадкий субъект. – А вы знаете, как ехать к его дому? – Инспектор Сандерленд дал мне его адрес. Так что думаю, найти его дом не составит труда. Мы пересекли Даунс и начали искать. Час спустя нам повстречался патрульный полицейский, и мы спросили его, как проехать. Он указал нам на дорогу, от которой нас отделяли две улицы и по которой мы уже проехали не меньше четырех раз. – Вот, – сказала леди Хардкасл, остановившись и заглушив мотор. – Как видишь, это оказалось совсем нетрудно. Я молча вылезла из автомотора и сняла защитные очки. Дом был каменный, большой и, похоже, выстроили его не более двадцати лет назад. Он стоял в стороне от дороги, отделенный от нее внушительной живой изгородью и садом, который, как показывал тусклый свет уличного фонаря, был весьма неплохо ухожен. Леди Хардкасл позвонила в дверной колокольчик, и несколько минут спустя дверь открыл дворецкий, довольно дряхлый на вид. – Да? – сказал он таким тоном, словно хотел сказать: – Нет! – Мистер Крейн дома? – спросила леди Хардкасл, вручив ему свою визитную карточку. Он принялся изучать визитку. Сначала он попытался прочесть ее, держа как можно дальше от глаз, но это ему не удалось, и он, нехотя извлекши из нагрудного кармана пару захватанных очков, водрузил их на нос. Поправил их и стал водить карточкой туда-сюда, пытаясь разобрать текст. И наконец заговорил: – Добрый вечер, миледи. Мистера Крейна сейчас нет, но он велел мне ожидать вашего визита и правдиво ответить на все ваши вопросы. – В самом деле? Мы не займем у вас много времени, мистер… – Рассет, миледи. – Мы не займем у вас много времени, мистер Рассет. Собственно говоря, у нас к вам только один вопрос, главный – где находился ваш хозяин вечером во вторник, двадцать пятого января? У меня упало сердце, когда Рассет пошарил в своем внутреннем кармане и достал оттуда маленький ежедневник. Мы будем торчать здесь всю ночь, пока он будет тщиться прочесть его. – Так, посмотрим, – сказал он, лизнув большой палец и пролистнув несколько страниц. – Двадцать пятое… ага, вот оно. – Он немного отвел ежедневник от глаз. – Он был дома. – Весь вечер? – спросила я. – Думаю, да. Он ушел в свою спальню около половины десятого, пожаловавшись на головную боль. Я отнес ему какао и две таблетки аспирина, после чего пошел к себе. – А в доме еще кто-то был? – Да, весь остальной штат слуг. Но работаем мы хорошо и быстро, и к десяти часам все уже закончили свои труды на тот день и удалились в свои комнаты. – А где была миссис Крейн? – Она… в тот вечер ее не было. – А вы, или кто-нибудь еще, случайно не слышали, как мистер Крейн уезжал из дома после того, как пошли спать? – Нет, миледи. Но дом большой, и хозяева могут уезжать и приезжать, не беспокоя слуг. – У мистера Крейна есть автомотор? – Да, есть. – А его шофер мог куда-то его отвезти? – У мистера Крейна нет шофера. Он любит развлекаться, водя сам. – Понятно. Спасибо, мистер Рассет, вы очень нам помогли. – Рад служить вам, миледи. Спокойной ночи. Он затворил за нами дверь. Мы пошли по подъездной дороге к нашему «роверу». – Наш визит ничего не дал, – пожаловалась леди Хардкасл после того, как я запустила мотор и вскарабкалась на свое место. – Крейн был дома, но вполне мог и уехать. У него имеется автомотор, так что он без труда мог доехать до Томас-стрит, поджечь магазин и вернуться в кровать так, что об этом никто не узнал. – А мог выпить аспирин от головной боли и проспать всю ночь, – заметила я. – Вот именно. Глупый малый. Ну что ж, купим рыбу с картошкой в магазинчике в конце Крисмас-Степс? – Если только вы не предпочитаете вместо этого накормить меня дорогим ужином в том гостиничном ресторане, – ответствовала я. Она поехала вперед. – Тогда рыба с картошкой, – подытожила она. * * *