– Это превосходная новость, – ответила леди Хардкасл. – А алиби у него есть? – Есть, но только половина: то ли али, то ли би – не знаю, первое или второе. Самого его там не было – его никто не видел уже несколько дней, но я поговорила с несколькими чертовски напыщенными молодыми джентльменами, и они были уверены, что двадцать пятого они видели его в клубе, по меньшей мере, до десяти часов. – А после этого времени? – Точно никто не знает. Один или двое полагают, что, возможно, видели его и позже. Еще двое или трое не знают. А один малый вроде бы видел, как он покинул клуб, но поклясться в этом не готов. – Однако все они уверены, что видели его там вплоть до десяти? Можно ли назвать их надежными свидетелями? Вы верите их словам? – Говоря обобщенно, надежными их не назовешь. Начнем хотя бы с того, что все они были пьяны – этот их клуб предназначен, скорее, для пития, иногда перемежаемого игрой в карты, чем наоборот. К тому же они так заняты собой, что других таких не сыскать. Если вокруг происходит нечто, не касающееся их самих – даже если это творится прямо у них на глазах, – они, вероятно, ничего не заметят. А что до того, можно ли верить их словам… точно не знаю. С одной стороны, у них было мало оснований лгать. Мне известно из достоверных источников, что большинству из них он должен денег, а раз так, им было бы невыгодно, если бы у него возникли проблемы. Однако, с другой стороны, они имели все основания лгать – большинству из них он должен деньги, а раз так, они могли бы испытать некоторое удовлетворение, узнав, что у него проблемы. Леди Хардкасл делала заметки на доске, дополняя также временной график, который я начала составлять на предшествующей неделе. – Пока что нам известно, где до девяти с чем-то часов находился Крейн и где примерно до десяти был достопочтенный Джимми. Каждый из них, возможно, мог, а возможно, не мог добраться до Томас-стрит в такое время, чтобы совершить поджог, и вернуться домой прежде, чем кто-либо заметил, что их нет. И все же что-то у нас уже есть. Нам просто надо выяснить, где каждый из них был между десятью и полночью. – А как насчет двух остальных? – спросила леди Бикл. – Мы все еще ожидаем звонка мисс Коудл по поводу ее возможного интервью с депутатом городского совета Морфилдом и пока ничего не знаем о Хинкли. Мы спросили дружественного нам инспектора полиции, не может ли он узнать, где вечером двадцать пятого января был Хинкли, но он сказал, что, поскольку официально тот не находится под подозрением, сделать ничего нельзя. – Что ж, – подытожила леди Бикл, – какие-то успехи у нас есть. Послушайте, не считайте меня такой уж обжорой, но не осталось ли у вас еще немного этого восхитительного торта? Я принесла из кухни еще торта, и наша беседа опять перешла на менее смертоубийственные темы. – Знаете, я тут думала о вашем автомоторе, – сказала леди Бикл, съев третий кусок торта. – Не позволите ли вы мне попытаться? – Попытаться поводить его? – спросила леди Хардкасл. – Само собой. Думаю, у вас достаточно теплое пальто. Фло, дорогая, ты не могла бы одолжить Джорджи твои перчатки с крагами и защитные очки? – Конечно. Я даже запущу для вас мотор. – В самом деле? Я так и думала. Мы помогли леди Бикл экипироваться, и леди Хардкасл показала ей органы управления нашего автомотора. Когда она поняла, что к чему, я завела мотор, и наш «ровер», тарахтя, поехал в сторону деревни. Радостные вопли леди Бикл продолжали доноситься до меня и после того, как они с леди Хардкасл скрылись из виду. Глава 10 Утром в понедельник моей хозяйке протелефонировала Дина Коудл и пригласила нас встретиться с ней в штабе ЖСПС. Ей еще нужно кое с чем разобраться, сказала она, но она прибудет туда в десять часов. Мы приехали в магазин ЖСПС в начале одиннадцатого, и там нас встретили леди Бикл, Битти Челленджер и Марисоль Рохас. Мисс Коудл пока что не прибыла. Ожидая ее, мы поведали мисс Челленджер и сеньорите Рохас все последние новости о расследовании нашего дела. Леди Бикл рассказала о половинном алиби достопочтенного Джимми, а леди Хардкасл объяснила, что то же самое можно сказать и об Освальде Крейне. – Стало быть, поговорить с остальными двумя еще раз вам не удалось? – спросила мисс Челленджер. – Нет, – ответила я. – Говорить с Хинкли вторично бессмысленно – он уже сказал, что всю неделю работал допоздна у себя в кабинете, а о встрече с Морфилдом мы еще не договорились. – Мы надеемся, что мисс Коудл назначила нам встречу именно за этим, – сказала леди Хардкасл. – Они с Армстронг собираются поговорить с ним о благотворительном званом вечере, на который он намерен пойти. И при этом попытаются вызнать у него, где он находился вечером двадцать пятого января. – Вы что, подозреваете этих мужчин? – спросила Марисоль. – И да, и нет, – по-испански ответила леди Хардкасл. – Мистер Брукфилд подозревал, что они связаны друг с другом, а его расследование связывает каждого из них с ним самим. Но нам еще только предстоит установить, причастен ли кто-то из них к его смерти. – Спасибо, – так же по-испански сказала Марисоль. В этот момент весело зазвонил установленный над дверью колокольчик, и внутрь вошла Дина Коудл. – Доброе утро, дамы, – поздоровалась она, закрывая за собой дверь. – Извините за опоздание. Минувшей ночью мою квартиру ограбили, и мне пришлось ждать прибытия полицейских. Я ожидала, что они явятся быстрее. – Силы небесные, – проговорила леди Хардкасл. – А где в это время были вы сами? Не дома? Вы не пострадали? – Со мной все в порядке, спасибо. Субботу и воскресенье я провела в Лондоне – навещала старую подругу. Моя экономка со мной не живет, она приходящая, так что не пострадала и она. Сегодня утром я вернулась и обнаружила, что мой замок взломан, а дверь открыта. – Какой ужас, – сказала мисс Челленджер. – У вас что-нибудь украли? – Да, некоторые ценные вещи – пару серебряных подсвечников, прелестную эмалевую шкатулку со всякими дорогими моему сердцу мелочами. Трудно сказать, пропало ли что-то еще – квартира была перевернута вверх дном. Я оставила в ней полицейского детектива, который искал отпечатки пальцев, пока моя экономка донимала его, твердя, что он разводит грязь. Когда она приберется, я пойму, пропало ли что-то еще. – А как насчет блокнота мистера Брукфилда? – спросила мисс Челленджер. – Он цел? – Слава богу, да, – отвечала мисс Крейн. – Я брала его с собой в Лондон, чтобы было чем занять себя в поезде. Хотя вряд ли домушник взял бы его, даже если бы я оставила его на столе в гостиной. Скорее, он бы прихватил с собой мои драгоценности, хотя в этом случае его постигло бы разочарование – за них не выручишь и пяти фунтов. Никогда не любила побрякушки. – Все могло бы быть намного хуже, – заметила Марисоль. – Только подумайте, что могло бы произойти, если бы грабители застали вас дома. – Нет, опасность ей не грозила, – не согласилась мисс Челленджер. – Очевидно, что грабитель нарочно ждал, когда она уедет из дома. Не то, что в Тимбукту, где бандиты поджидают тебя на каждом углу. – Тимбукту находится в Западной Африке, а не в Южной Америке, – сердито сказала Марисоль. – Уверена, что ты только изображаешь неведение, чтобы позлить меня. – Лично мне все это едино, – ответствовала мисс Челленджер. – Ведь там везде иностранцы. Это не часть Британской империи, а стало быть, это не может быть важно. – Но послушай, – начала Марисоль. Леди Бикл громко хлопнула ладонью по прилавку, и они обе тут же замолчали. – Все равно это ужасно, – сказала леди Бикл, как будто предыдущей перебранки не было вообще. – Не будет ли вам страшно оставаться вечером и ночью в вашей квартире? Если хотите, поживите пока у меня – я буду только рада. Хотя бы до того момента, когда будет починена ваша входная дверь. – Вы очень добры, – ответила мисс Коудл. – Возможно, я воспользуюсь вашим предложением. Сегодня во второй половине дня я поговорю с моей экономкой и, быть может, просто запру дверь и уйду. Все это вывело меня из равновесия куда больше, чем я могла ожидать. – Разумеется, – согласилась леди Бикл. – Приходите непременно – меня это не затруднит. Похоже, мисс Челленджер была недовольна этим великодушным предложением гостеприимства, адресованным женщине, едва знакомой, что же до леди Бикл, то она тут же выросла в моих глазах. – Но хватит об этом, – сказала мисс Коудл. – Я явилась сюда вовсе не затем, чтобы плакаться на то, что меня ограбили, а затем, чтобы пригласить вас, мисс Армстронг, сопровождать меня в здание городского совета. У нас назначена встреча с депутатом совета Натаниэлем Морфилдом. – Браво! – воскликнула леди Бикл. – В самом деле, браво, – согласилась леди Хардкасл. – Знаете, – сказала мисс Коудл, – я с удовольствием прошлась сюда из Редленда, и до здания городского совета тоже нужно идти под гору, так что это был приятный путь, но, когда придется возвращаться… ну, в общем, не слишком ли с моей стороны нахально спросить о том, позволите ли вы мне воспользоваться вашим прелестным маленьким автомотором? – О, разумеется, – ответила леди Хардкасл. – Я как раз собиралась предложить вам это сама. И вы должны взять мои перчатки с крагами и защитные очки. Поездка будет быстрее, чем прогулка пешком, но вам придется померзнуть. – Спасибо, – поблагодарила мисс Коудл. – Вы уверены, что вы не против? – Что вы. Уверена, что я могу пригодиться и здесь. – И еще как, – подтвердила леди Бикл. – У нас столько листовок, которые нужно разослать, а еще… теперь, когда выборы закончились, нужно обговорить некоторые планы на будущее. Думаю, у вас имеются кое-какие навыки, которые могут нам пригодиться. – Вы имеете в виду мое знание языков? – невинно осведомилась леди Хардкасл. – Нет, больше… практическую сторону ваших навыков и познаний. – Я схожу наверх за моей сумочкой, раз уж вы собираетесь вести там секретные переговоры, – сказала мисс Челленджер. – Во время обеденного перерыва мне надо будет отлучиться, чтобы повидаться с моей матушкой, и я не хочу прерывать военный совет. – И она поспешно скрылась за задней дверью. Тем временем мы с мисс Коудл готовились к короткой поездке в центр города. * * * Мисс Коудл оказалась замечательной пассажиркой, знающей и полной энтузиазма. – Я помолвлена с парнем, который просто помешался на авто, – рассказала она. – Поначалу это кажется располагающим, но когда становится ясно, что он только об этом и говорит, это начинает понемногу надоедать. Кажется, я уже говорила, что он учится на доктора, и я была готова ко всяким повергающим в трепет историям о том, как он копался в чьих-то потрохах, но действительность оказалась совершенно иной – он говорит только о моторах. В результате об этих штуках я знаю куда больше, чем могла бы захотеть. Например, мне известно, что у этого вашего «ровера-6» одноцилиндровый мотор с водяным охлаждением мощностью в шесть лошадиных сил. – Полагаю, вы правы, – сказала я. – Вы явно разбираетесь в теме. – А мне бы так хотелось, чтобы это было не так. Он очаровательный малый, но, боюсь, мне придется бросить его. Ведь не могу же я всю жизнь притворяться, будто меня интересуют только автомоторы. Всему же есть предел. Хотя для разъездов по округе он бывает весьма полезен – он всегда готов меня подвезти. – Леди Бикл заинтересовалась покупкой такого автомотора, как наш, – заметила я. – Похоже, она не хочет слишком уж зависеть от шофера своего мужа. – Пожалуй, это неплохая мысль. Когда я была помоложе, я разъезжала на велосипеде, но в этом богоспасаемом городе куда ни поедешь, приходится взбираться в гору. Выезжая куда-нибудь, ты думаешь: «Черт бы побрал этот дурацкий холм. Но ничего, можно будет поехать под гору хотя бы по дороге домой». Однако, когда приходит время возвращаться домой, оказывается, что обратный путь тоже ведет в гору. Можно подумать, что это какая-то неопубликованная глава из «Приключений Алисы в Стране чудес», в которой все дороги ведут только в гору и говорящий барсук сообщает, что это потому, что жизнь есть борьба или что-то в этом духе. Так что мне определенно не помешал бы мой собственный мотор.