— А я знаю! — Валери хлопнула себя ладонями по коленям, я даже поморщилась, такой звонкий получился звук. — Шекспировское Фолио — это ему не по чину! — Вот именно! Мелкий провинциальный спекулянт, не брезгующий ростовщичеством и жульничеством с оценками, — и вдруг редкость мирового уровня. Мы ведь не обнаружили у него никаких букинистических ценностей? Ну вот, могу держать пари на коробку соленой карамели против пустой ракушки: через какое-то время Равашаль и ребята-следователи из стражи потянут за эту ниточку и вытащат большую сеть, битком набитую криминальным товаром, интересным для коллекционеров. А у нас с вами другое дело… — И оно, можно сказать, горит у нас в руках. — Анри снова притормозил: впереди дорога была перегорожена, и пара унылых стражников маячила возле шлагбаума. Я извлекла из пространственного кармана королевский приказ и, постукивая свитком по ладони, ждала, пока они подойдут. — Пускать никого не велено, — сообщил один из дежурных. — Читать умеешь? — Дождавшись кивка, я развернула перед его глазами свиток. — Убирай шлагбаум и не задерживай нас. — Так не велено, господин граф приказал никого не пропускать! С тяжелым вздохом откинувшись на спинку сиденья, я сжала кулак и распрямила его со словом «wanwawoite».[9] Порыв ветра снес перегородившее дорогу бревно, мягко отодвинул стражников, закрутил волчком пыль на дороге и исчез. — Поехали! Анри активировал двигатель, и экипаж миновал безмолвную заставу. — Интересно, почему запретили проезд? — спросила Валери. — Пожар совсем близко! — пояснил Анри, вглядываясь в затянутую дымом дорогу. — Наверное, из соображений безопасности, пока с ним справятся, граф и решил, что гости ему ни к чему. Кстати, наша легенда остается прежней, мы ищем следы некроактивности? — Думаю, да. Хорошая легенда, все объясняет и дает пространство для маневра. — Не понимаю, почему бы не сказать правду? — вдруг возмутилась Валери. — Сколько можно врать? — Мы не врем, а моделируем реальность. — Я не отрывала взгляда от появившегося впереди здания. — Напомни мне вечером, я все объясню еще раз. Анри, сейчас, думаю, нужно оставить экипаж, иначе мэр Ренна останется без транспортного средства. Мы приехали в Ла Мезьер. И горит там, впереди, кажется, один из флигелей главного дома. Двухэтажное здание было когда-то, судя по симметричному флигелю, белым, увитым плющом, с зелеными ставнями и черепичной крышей. Сейчас крыша провалилась, от плюща кое-где остались черные плети, а стены закоптились. Но страшно было не это, в конце концов, один раз этот дом построили, смогут и во второй. Нехорош был огонь, кое-где пробивавшийся наружу, несмотря на три или четыре активно извергавших воду шланга. Казалось, что пламя это лишь притаилось, затихло, набирая силу, и с минуты на минуту вырвется наружу и пожрет остатки флигеля, сад, главное здание, людей со шлангами и ведрами, поля вокруг… — Дюнуа, определи природу пламени, магическая или обычная? Траси, попробуй обрушить на здание кольцевой поток воды, сгоняя огонь к центру! — Я выбралась из экипажа и подошла к высокому мужчине в когда-то элегантном летнем костюме, с тоской смотревшему на пожар. — Ваше сиятельство? Я коммандер Редфилд, Служба магической безопасности. У меня есть открытый лист от его величества на любые действия, потом, если захотите, я его вам продемонстрирую. Сейчас не будем тратить время. Что произошло? В здании кто-то был? — Нет. К счастью, никого не было. — Он вытер ладонью лоб, оставляя черные следы. — Мы обедали в саду, когда вдруг раздался хлопок, и флигель вспыхнул. Как… спичка, весь сразу. — Что там было внутри? — Да ничего! — с нормальным раздражением ответил он. — Гостевые спальни, сейчас никем не занятые! — Не винный погреб, не лаборатории, не оружейная? — продолжала допытываться я. Граф ла Мезьер закатил глаза, но ответил коротко: — Нет. — Пожалуйста, подумайте и составьте список, кто был в доме в последние три дня, желательно отдельно тех, кто проживает постоянно, и отдельно гостей, поставщиков, временных слуг и так далее. Дюнуа! Валери подбежала и выпалила: — Пламя магическое, вызвано воздействием не менее тысячи единиц суммарно. Могу предположить, что было заложено четыре амулета, потому что по углам фон плотнее. — Почему… почему три дня? — вычленил из разговора хозяин дома. Я взглянула на Валери, и она не подвела: — Потому что через сорок восемь часов амулет начинает терять заряд, а еще через сутки этот заряд достигает пятидесяти процентов начальной мощности и становится неэффективным для воспламенения. — Хотите сказать, это поджог? — И еще какой! Думайте, ваше сиятельство, кого из магов вы так серьезно разозлили? Потушить пламя Анри удалось, но угли все еще рдели, так что его, истратившего более половины резерва, сменила Валери. Разумеется, никаких следов — ни физических, ни магических — после борьбы с огнем найти было невозможно, но я честно попыталась. Все, что можно было залить и промочить, было залито, а на всем остальном, например, на мраморных плитах у входа в здание, — виднелись черные следы множества ног. От амулетов в углах не осталось даже тени, они выгорели полностью. Подойдя к хозяину, я проворчала: — Терпеть не могу расследовать поджоги! Доблестные пожарные ухитряются уничтожить все следы, кроме своих собственных. Итак, ваше сиятельство, удалось ли составить список? Вместо ответа он протянул мне несколько листов бумаги, исписанных крупным твердым почерком, и пояснил: — На первой странице члены семьи и доверенные слуги. На второй — гости, на третьей — временный персонал. Поскольку позавчера праздновали день рождения нашей дочери, гостей было немало, да и горничных, лакеев и поваров нанимали через агентство. Координаты агентства я указал на третьей странице. — Хорошо, спасибо. — Я просмотрела списки, наткнувшись на пару знакомых имен, и спросила: — Гости все уже разъехались? — Остались только моя сестра с семьей, ну уж они-то не имеют отношения к этому… — Граф кивнул в сторону пожарища. «Я бы не была в этом так уверена, — подумала я. — Видывали мы таких сестер, что рядом с ними любые злодейки меркли». — А кто из гостей жил во флигеле, пометьте, пожалуйста. Ла Мезьер поставил точки около шести фамилий и вернул мне список. — Ну что же, — сказала я. — Мы должны поговорить со всеми, кто есть в поместье. Кстати, а из городской стражи следователя вызвали? — Да, но… Ну, в общем, от них кто-то появится не раньше завтрашнего дня, так что вас сама Великая Мать послала! Войдя в холл главного здания, граф извинился и попросил нас подождать. Пока его не было, Валери спросила, не особо стараясь понизить голос: — Вот я чего не понимаю: чем дальше по списку, тем больше… скелетов вываливается из шкафов. Почему так? Были ведь выбраны самые-самые семьи из высшего дворянства страны! — Ну, чем старше семья, тем красочнее ее скелеты, — меланхолически ответил Анри. — И у тебя они есть? — А как же! — Расскажешь? — Только после свадьбы, а то ты, пожалуй, поразмыслишь, да и выскочишь замуж за какого-нибудь эльфа… Тем временем я разглядывала витражи в высоких стрельчатых окнах. Ну да, вот герб Мезьеров: на алом поле отсеченная рука, сжимающая меч. Вот повторение знаменитого гобелена, посвященного предку нынешнего графа Эдмону ла Мезьеру, спасшему Ренн от эпидемии чумы в двенадцатом веке. В центральном окне — фигура Великой Матери в синем плаще такого невероятного цвета, что можно задохнуться от восторга. Совы нигде не было, так что я слегка перевела дух. Не знаю, как кому, а мне пристальное внимание высших сущностей никогда не нравилось. Появившийся хозяин дома спас грядущий брак моих студентов, уже начинавших всерьез ссориться. Следом за ла Мезьером шел высокий широкоплечий мужчина с большим красным шрамом через всю щеку. Можно было бы принять его за охранника, но граф отрекомендовал: — Арфель, мой дворецкий. Он займется вашим размещением, и все вопросы по персоналу тоже к нему. — Очень хорошо, — кивнула я. — Тогда мои помощники займутся слугами, а я попрошу вас предоставить мне какую-нибудь комнату и прислать для начала ваших супругу и дочь, я поговорю с ними. Девушка была хороша собой, весьма хороша и очень похожа на отца: светлые волосы, спокойный взгляд серо-голубых глаз, хороший рост и фигура со всеми полагающимися округлостями, никаких намеков на модную худобу. Ее мать графиня Мелани ла Мезьер была совсем другого типа — невысокая тоненькая брюнетка, похожая на воробья и такая же беспокойная. Сидя в кресле, она то начинала разглаживать юбку, то поправляла прическу, то вытирала невидимое пятно на отполированной до блеска поверхности столика. Наконец дочь встала, открыла шкатулку на камине и достала оттуда малахитовые четки, которые и впихнула в руку женщине. Та затихла. К сожалению, никаких сведений, которые могли бы подтолкнуть меня к обнаружению поджигателя, графиня не сообщила. Да, гости были приглашены давно, более месяца назад. Приехали все, кроме шевалье де Бренвиля, бывшего жениха Симоны. Ну это понятно, конечно, Робер не мог приехать, ведь помолвку расторгли всего две недели назад по желанию невесты. Тут глаза девушки, сидевшей чуть позади матери, сверкнули так, что я поняла — с ней надо будет поговорить отдельно, и это будет совсем непростой разговор. Мелани же продолжала тараторить, рассказывая о гостях, а ее пальцы безостановочно перебирали четки. Почему-то у меня возникло ощущение, что нервничает она не из-за пожара, произошедшее вообще не вполне дошло до ее сознания. Наконец женщина выдохлась и замолчала. — Мамочка, — Симона ласково взяла ее за руку, — по-моему, ты как раз на полдень договаривалась с госпожой Пафф проверить кладовые. Смотри, уже без пяти двенадцать! — Надо идти, да? — Чуть наклонив голову, графиня смотрела, словно синица в ожидании червяка. Тьфу ты, и что мне все птицы в голову сегодня лезут? — Да, мамочка, госпожа Пафф будет тебя ждать. А с нашей гостьей останусь я. — Ну, если ты так считаешь… Она тихо вышла за дверь, но еще долго мне казалось, что я слышу постукивание перебираемых бусин. — Итак, начнем разговор сначала? — Девушка повернулась ко мне. — Давайте попробуем. Расскажите мне еще раз о том, что предшествовало сегодняшним событиям. Может быть, начнете с расторжения помолвки?