— Зачем? — вздохнул Стефан. — Они не готовы, их меньше. Мы их легко одолеем. Генералы не слушали его. — Не будьте так уверены, — тихо сказал Миккел. Стефан не услышал, как подошел брат, но выпрямился, ощутив дыхание мужчины на шее. — О чем вы? Мы знаем, что они слабы и неподготовлены. Отец разбил их при мятеже, оставив десятки. Это было четыре года назад, и они все время прятались в этом забытом месте. Они не могли набрать столько сил. — Но они маги, — продолжил Миккел. — Маги непредсказуемы. Не надейтесь на победу, мой принц, ведь это может сыграть злую шутку. Стефан закатил глаза и потер большой палец. Какое-то существо укололо ночью его большой палец. Укус мешал ему спать, но теперь он опух и покраснел. Миккел нанес мазь на рану, но легче не стало. — Не бойтесь, Ваше высочество, — продолжил Миккел. — С правильным подходом, вы их сокрушите. — Я не боюсь, — Стефан надулся, потирая палец. — Они здесь, — сказал генерал Тика. — Скауты? Вовремя, — принц Стефан встал в ряд с генералами и ждал двух юных солдат. Они выбрали юных и быстрых, работа требовала идти пешком и скрываться рядом с врагом. Но солдаты все равно опоздали. — Ваше высочество, — низкому юноше было не больше пятнадцати, у него была оливковая кожа и темные глаза, поклонился Стефану и ждал сигнала. — Новости с востока лагеря. Я видел не больше сотни. Конечно, из них не меньше тридцати старых, детей или малышей. У них палатки, еда, они учатся. Юноши и девушки тренировались с мечом и щитом. И… — он замолчал. — Я видел их магию. Аниос, защити, я видел ее. Это жутко. Они управляют воздухом, создают порывы ветра и сбивают других. Я видел, как девочка стала собакой, как воду бросили шаром. — Видел брата? — спросил Стефан. — Нет, Ваше высочество, но я и не видел лиц. Стефан повернулся к высокому скауту девятнадцати лет с тонкими губами и острым носом. — А ты? Что ты видел? — Это же, Ваше высочество. С запада я видел их зверей, около шести ослов. Есть палатка с оружием, остальное то же самое. И был пожар. Палатка горела. — Пожар, — Стефан потер большой палец. — И мой брат? — Вряд ли, Ваше высочество. Может, он замаскировался. Там есть люди, что меняют облик. Это мерзко, Ваше высочество, это против Аниоса. — Мятежников нужно стереть, — сказал генерал Корен. — После того, как мы найдем вашего брата, конечно. Будет сложно, если он скрыт. Я слышал, менти могут принимать облик друг друга. Как превращаться в зверя, но только в другого человека. — Мы можем убивать магов, защищающих моего брата, — сказал Стефан. — Король сам так сказал. Мой брат не заслужил жить за то, что сделал с принцем Матиасом. Кто думает иначе — предатель. Генерал притихли, скауты смотрели под ноги. Стефан наслаждался властью. — Расскажите все, что узнали. Скауты нарисовали на земле карту, генералы мудро кивали. Стефан смотрел на лиц Миккела, пока те говорили о тактиках. Он молчал, позволив опытным генералам принимать важные решения. — Мне не нравятся их силы, — сказал генерал Тика. — Говорят, один менти может убрать десяток обученных солдат. Врут, наверное, но нужно быть осторожными. — Эта магия не остановит воплощение Аниоса, — Миккел взглянул на принца Стефана. — Конечно, — пробормотал генерал, его щеки покраснели. Стефан нахмурился. Его люди должны были следовать за Аниосом, но они часто врали. Ему не нравились эти генералы, но нужен был их опыт на поле боя. — Возьмите хлеб, сыр, вино и все, что осталось в телеге торговца, и раздайте отрядам. Воду лошадям, люди пусть точат мечи. Мы нападем на лагерь ночью, не оставим никого в живых, — сказал Стефан. Генерал Тика открыл рот, но Стефан прервал его. — Мой брат уже не принц, не сын моего отца. Он — убийца и менти. Я требую его голову. — Хорошо, Ваше высочество. Они поклонились и поспешили передать приказы. — Вы должны подготовиться, — сказал брат Миккел. — Нужно выпить зелье, и мы помолимся Аниосу. — Согласен, — ответил Стефан. 23 Лука Он проснулся от воды, льющейся на лицо, стекающей в нос и горло. Лука сел и откашлялся, вытер воду с глаз. — Решил, что тебе нужно остыть, — сказал Джеральдо. — Встань. Переодеваться не требовалось. Лука уснул в одежде, что пахла дымом. Он скривился, встал, и руки обожгла боль. Он посмотрел на волдыри на ладонях и вспомнил прошлую ночь. Он поджег палатку Тани, чуть не сжег весь лагерь. — Да, — сказал Джеральдо. — Ты идиот. Железный браслет на тебе? Лука посмотрел на левое запястье и кивнул. Глупо было возвращаться, не надев его. Он знал, как важно было управлять силой, но забыл об этом. Но будь он с браслетом, горный лев порвал бы его. Может, все было к лучшему. Брат Аксил вырвался из палатки, Джеральдо отогнал его. — Пусть мальчик отдохнет, Джеральдо. Ему нужно восстановиться. — Что скажешь, Людо? Готов к наказанию за глупость? — Все хорошо, гувернер, — сказал Лука. — Я заслужил наказание. — За защиту себя и лагеря? Нет! Джеральдо фыркнул. — Хорошо же он лагерь защищал. Он чуть не сжег место и нас с ним. Отойти, старик. Джеральдо толкнул Луку, но Аксил набросился на него. — Не трогай… Лука задержал дыхание. Аксил не мог раскрыть его сущность. Не мог. Джеральдо прищурился. — Давай, старик. Кого не трогать? — Мальчик так юн, — Аксил нервно облизнул губы. Джеральдо толкнул Луку к сгоревшей палатке Тани. — Могу и буду, если он заслужил. Людо, вот работа, у тебя пара часов. Нико покажет, где материалы. — Ч-что я должен сделать? — спросил Лука. — А ты как думаешь, дурак? Построить подруге Тане новый дом. Чем лучше он будет, тем ей приятнее. Справишься? Лука посмотрел на развалины палатки. Сухая трава почернела, тело горного льва было обгоревшей оболочкой. Запах сдавливал его желудок, напоминал о прахе брата. Но он взял себя в руки и думал о том, что поможет Тане. Она не заслужила такой дом. Она не сделала ничего плохого, он сам это сделал, и он восстановит, даже если придется работать всю ночь. — Да. Я смогу. Джеральдо шлепнул его по спине, но это не казалось угрозой, это было почти уважением. Лука склонился и начал убирать обломки палатки. Он работал методично, собирал в груду вещи, что Таня хотела бы оставить, а в другую то, что было уничтожено. Он оттащил горного льва от лагеря и закопал в земле и пепле. Пока он двигался, волдыри болели, трескались и кровоточили. Он привык дуть на руку, другой двигая обломки. Но когда дошло до строительства, ему нужны были обе руки. — Дай посмотреть, — Нико махнул Луке вытянуть руки перед собой. — Твоему отцу не понравится, — сказал Лука, потея от боли и солнца. — Он хочет моей боли, — но было так больно, что Лука вытянул руки. Наказание не причиняло столько боли, сколько ладони. — Отец меня прислал, — сказал Нико. — Он не монстр, Людо. Лука подумал об ужасах в палатке Нико и покачал головой. — Уверен? Лука вздрогнул, Нико обвил ладонями его ожоги. Пока он исцелял его кожу, Лука выдохнул с облегчением, боль утихала. Лука понял, что Нико побледнел. — Я должен быть сильным, когда будет война, — печально сказал Нико. — Их тысячи, а нас сто. Я должен исцелять нас, пока мы не умрем. Отец это видел.