Вскоре наступил Лугнасад, праздник урожая. И вместо того, чтобы позволить ведьмам предаться духу празднества, Керидвена устроила проверку. Она приглашала ведьм к себе в кабинет по одной, и что там происходило по ту сторону, за тяжелой дверью, никто не знал. Пока ведьмы, одна за другой, проходили своеобразный тест, Регина решила оккупировать библиотеку. Она ковырялась среди стеллажей и готова была перевернуть весь читальный зал в поисках желанного – возможности снять с матери Забвение. Единственно верным ей казалось отыскать отменяющее заклятье, снять наложенные Керидвеной мощные чары и задать Гвендолин всего один вопрос, чтобы перестать истязать себя домыслами и понять природу скверны, растущей в ней. Книгу за книгой она приманивала к себе с самых высоких полок, прикладывала к ним ладони и считывала в течение нескольких секунд, как учила ее Кэссиди, но ответов не находила. С яростью она отбрасывала пыльные фолианты назад, и те с шумом и треском корешков шмякались об пол. Регина так сильно кипела изнутри, что совсем не обращала внимания на то, какой урон наносит хрупким вековым рукописным книгам. На пути к цели она готова была разнести библиотеку в пух и прах. Когда силы ее иссякли, а мозг изнывал от переизбытка информации, Регина села в читальной зале и опустила устало голову на руки. Ей по-прежнему больше всего на свете хотелось опровергнуть связь с Темным, оправдать самого родного человека в мире, но что, если Регине просто не хочется признавать свое родство с убийцей? Очень многие вещи указывают на то, что кто-то сейчас и правда пытается вернуть узника Пустоты в мир живых, значит, такие попытки вполне могли быть и раньше. Скверна внутри Регины тоже не могла возникнуть сама по себе… Пока мысль цеплялась одна за другую, блуждающий по библиотеке взгляд вдруг наткнулся на лежавшую на полу маленькую книжицу. Регина встала и потянулась за ней, подняла с пола и отряхнула от пыли кожаный переплет на застежке. Она вновь рухнула на стул и собиралась было заглянуть внутрь находки, но ее прервал тягучий скрип входных библиотечных дверей. Регина машинально спрятала книжицу под себя и села поверх томика. Она повернула голову и встретилась глазами с Керидвеной. Ведьма прошла к столу и водрузила на него чугунный котел с неизвестным содержимым. Навар в нем не кипел и не пах – казалось, внутри была обыкновенная вода. – Ты единственная, кто не прошел проверку, – осторожно начала глава ковена. – Что это? – Способ узнать правду. Регина скептически уставилась на Керидвену и сухо ответила: – Вы и так знаете, что я была среди ведьм, когда это произошло. Девушки легко подтвердят мое алиби. Керидвена свела брови вместе и проигнорировала ее речи. – Мне нужен ответ лишь на один вопрос, Регина. Ты выкрала воспоминания Анхелики? Регина глупо посмотрела на главу ковена. – Вам не хуже меня известно, как я слаба в подобных заклятьях, – с деланым безразличием ответила она. – То есть, полагаю, ответ «нет»? – подняла бровь старейшина. – Нет. – Тогда плюй в котел, – приказала ведьма, кивнув на колдовскую утварь. – Что? Зачем? – Если в словах твоих нет лжи, то можешь ничего не бояться – «жидкая истина» подтвердит твою невиновность. Регина недоверчиво нахмурилась, но, не имея иного выбора, наклонилась и плюнула в содержимое котла. С большим трудом она заставила себя тут же не отдернуться, опасаясь, как бы вода не обернулась серой и не обожгла ее лицо, отрицая Регинину правду. Но жидкость внутри не окрасилась, не зашипела и не распространила вони. Морщины на лице Керидвены разгладились, будто она втайне боялась, что Регина не пройдет тест. И судя по всему, она его прошла. Старейшина обвела глазами бедлам, устроенный в библиотеке, и поймала насупленный взгляд Регины. – Я понимаю твою злость. Нынешняя обстановка сильно накалилась из-за случая с Анхеликой… – Вы действительно полагаете, что дело лишь в этом? – взорвалась Регина. Более она не могла держать в себе скопившуюся злобу. Настало время поговорить начистоту! – Полагаю, что нет, – понимающе проговорила Керидвена, опустив взгляд на стол и поджав тонкие губы. Регина выжидающе молчала. В библиотечном камине трещали поленья, в воздухе парила едва заметная пыльная взвесь. – Я видела ваши воспоминания. Слова вырвались легко и без страха. Керидвена встретилась взглядом с Региной, и Регина осуждающе уставилась на нее. Она не стала упоминать, с помощью кого осуществила подобное, взяв тем самым всю вину на себя. – Что ж, я не буду спрашивать, как тебе удалось это провернуть, – спокойно ответила Керидвена, не моргая и не отводя взгляда. Все больше Регина утверждалась в мысли, что главу ковена было не так-то просто вывести из равновесия. – Полагаю, теперь тебе известно все. – Вы не хотите объяснить? – спросила Регина, откидываясь на спинку стула. – Здесь нечего объяснять. Я поступила, как было до́лжно. Последняя струна терпения звонко лопнула. Регина вскочила со стула и угрожающе нависла над столом. Гнев ее норовил заполнить всю библиотеку снизу доверху. – До́лжно? По-вашему, должно было бросать мать Кэссиди в страшной беде? Должно было вышвыривать ее, как мусор, обрекая на гибель, а затем выставлять мою мать убийцей? Керидвена упрямо выдвинула вперед подбородок, безбоязненно смотря Регине в глаза. – Ты вновь зарываешься, Регина, – ледяным тоном процедила глава ковена. – И забываешь, что Ингерн и Гвендолин обвинялись в пособничестве Темному! Они клятвоотступницы, они предали ковен, вступив с ним в сговор! – Ингерн жаждала искупления, она нуждалась в вас! Как нуждалась я, когда он начал навещать меня во снах. Когда поставил на мне свое мерзкое тавро. Может, стоит и меня выставить за дверь или сразу передать Верховным, о которых все неустанно твердят? – Присядь, Регина. – Я не собираюсь… – Я сказала, сядь! В тот же миг с полок вылетели сотни книг, обрушившись со всех сторон на землю, а Регину насильно впечатало в стул. Она чувствовала кожей обжигающие невидимые путы, магически обвившие ее и жесткую спинку сиденья. Глаза Керидвены метали молнии, ноздри раздувались от ярости. – Я вижу, тьма по-прежнему порабощает тебя, и я видела это раньше, – проговорила она, всматриваясь в Регину. Ведьма приблизила свое лицо к ней. – Неужели ты не понимаешь, что он настраивает тебя против ковена? Да он же растопчет тебя, как муху, как только ты падешь к нему в объятия! Он высосет из тебя все соки, чтобы насытиться твоей силой, и отбросит твое бездыханное тело, как игрушку, которая ему наскучила! – Ни в какой сговор я не вступала и на чужие грабли наступать не собираюсь, – возразила Регина. – Не мешайте мои поступки со своими. Я непоправимых ошибок еще не совершила, а вы за свои уже расплачиваетесь. Губы Керидвены неожиданно дрогнули. Пала бетонная стена невозмутимости, отступила гордость. Ведьма откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза ладонью. Прошло несколько мучительных минут молчания, прежде чем Керидвена сдавленно проговорила: – Не проходит и дня, чтобы я не жалела о своем поступке. Я не сразу осознала ошибку. Прошло несколько лет, прежде чем до меня дошло, что я натворила. Я потратила немало сил, разыскивая Ингерн, чуяла беду, в которой сама же и была виновата. И когда мы с Эданой нашли ее, было уже поздно: она лежала в ледяном доме, зимой, с полуживым замерзающим младенцем в руках… Керидвена запнулась, не в силах договорить. Регина терпеливо предоставила ей возможность перевести дух, после чего ведьма продолжила совсем тихо: – Как только я взяла девочку на руки, то дала себе слово, что воспитаю ее, как родную дочь. Ты знаешь, своих детей у меня никогда не было, но разве могла я бросить дитя, что осталось без матери по моей вине? Я не знала имени, которое дала дочери Ингерн, и нарекла ее Кэссиди из-за кудрявых волос, что уже покрывали маленькую головку. На последних словах губы Керидвены чуть потянулись в сентиментальной улыбке. Регина молча слушала и крутила в мыслях картинки из воспоминаний ведьмы. Она смотрела на ведьму и видела перед собой тот запустелый дом, и как в полумраке комнаты Керидвена прижала запеленатое дитя к своей груди. – С самого младенчества Кэссиди росла здесь, в ковене, постигая все секреты колдовства. Я воспитывала ее так, как воспитывала бы собственного ребенка, и тщательно оберегала от всего, что могло рассказать ей о матери. Я боялась, что она невольно ступит на ту же темную дорожку, но она не проявляла никакой подозрительной тяги ко тьме. И тем не менее в какой-то момент все пошло наперекосяк. Она стала капризной, непослушной. Постоянно нарушала правила, искала повод меня позлить. Будто чувствовала, что я ей не родная. И тогда я решила рассказать ей правду. – Кажется, самую неприглядную часть правды вы все же утаили, – вставила Регина, непроизвольно шмыгая носом. Магические путы незаметно отпустили ее, но Регине уже не хотелось вскакивать и закатывать сцену. Внутри царило опустошение. – Верно, утаила, – кивнула Керидвена, смотря куда-то сквозь нее. – Но я искренне полагала, что действую в ее интересах. Думала, если расскажу, как гадко поступила с ее матерью, то она никогда мне этого не простит, и я потеряю ее навсегда. – И это все равно случилось, – возразила Регина. – Своей ложью вы ничего не добились. – Великий Кернуннос, не так-то легко справиться с девочкой-подростком, повсюду видящей врагов, – горько усмехнулась Керидвена. – Она ведь всегда такая была… Вздорная девчонка. Шла всем наперекор, лишь бы свою линию гнуть. Мне страшно было представить, что бы она натворила, узнав правду. Не стоит забывать, что Кэссиди – одаренная ведьма, истинная дочь своей матери. Подвергать опасности ее и окружающих было нельзя. – Но в результате она стала изгоем среди сверстниц! Все боятся ее из-за репутации матери, сторонятся, а все из-за сказки, которую вы сочинили, чтобы обелить себя. Теперь она ненавидит вас, и ее можно понять. – Я думала, что выбрала меньшее из зол, – выдохнула Керидвена и пустыми глазами уставилась в стену. – Иногда выбор лучше оставлять другим, – сказала Регина и встала из-за стола. Продолжать разговор больше не было сил. Не было мочи терпеть жгучую горечь во рту. Перешагивая через разбросанные книги, Регина вышла из библиотеки, не оглянувшись и не забыв незаметно прихватить с собой маленькую книгу в кожаной обложке. Вернувшись в свою комнату, Регина не обнаружила соседки, лишь ее ворон томился в клетке и топтался на широкой жерди. Регина открыла маленькую дверцу, и ворон доверительно скакнул ей на запястье, расправив крылья. Как только она распахнула створки витражного окна, ворон сорвался с руки, оставив небольшие царапины на коже, и улетел резвиться над густым зеленым лесом. Регина меж тем присела на кровати и расстегнула застежку найденной в библиотеке книжицы. Заклепка легко поддалась и со щелчком отстегнулась. Регина раскрыла книгу наугад. Внутри было пусто. Она пролистала страницы, осмотрела обложку и форзацы – нигде не было написано ни словечка. Больше всего книжица напоминала чей-то блокнот, но кто будет хранить пустую записную книжку в архивах рядом с гримуарами и томами заклинаний? Чутье подсказывало Регине, что с этой вещью все было не так просто, и она принялась пробовать все подряд, лишь бы та раскрыла ей свои тайны. – Откройся! – приказала Регина и ткнула пальцем на пустые страницы, пожелтевшие от времени. Книга не поддалась. – Покажи мне свои секреты! Так она билась над блокнотом не пять минут, и даже не десять, но он упрямо молчал и сверкал чистотой страниц. Регина и поджигала блокнот, и смачивала водой его страницы, затем экстренно их подсушивая – без толку. В итоге Регине надоело: она рассвирепела, вскочила с места и швырнула блокнот в окно. – Ах, да чтоб тебя! – Регина не была очень уж меткой, а потому книга стукнулась об оконный проем и упала на пол. Она махнула рукой и, утомившись, села на полу, напротив окна. В этот момент в комнату вошла Кэссиди. Увидев свирепствующую Регину, она присвистнула и воскликнула: – Великая Мать, ты за что книгу мучаешь? Книга – существо безобидное, – приговаривала подруга, проходя к окну и приподнимая кожаный блокнот, – и, насколько знаю, не кусается… Кэсс вдруг запнулась, ворочая блокнот в руках. Что-то в ней словно напряглось, губы сжались в тонкую бескровную полоску. – Где ты это взяла? – Попалось в библиотеке, когда штудировала гримуары. Пыталась отыскать что-то, способное вернуть моей матери память, но безуспешно. Да еще и этот блокнот, словно насмехаясь надо мной, оказался до смешного пуст… Кэссиди уселась рядом с Региной на полу и отстегнула медную застежку. Затем раскрыла блокнот на коленях и сказала: