Я увеличиваю и просматриваю изображение, передаваемое петроваскопом. Наконец, на экране облако астрофагов, расположенное точно над горизонтом Эдриана. Данные показывают текущий угол поворота камеры с учетом осей корабля. Я записываю цифры и переключаюсь на экран навигации, который сообщает мне пространственное расположение корабля относительно центра нашей орбиты. С помощью этих сведений и целого ряда тригонометрических формул я вычисляю высоту астрофаговых облаков. – Высота, на которой происходит размножение, составляет 91,2 километра над поверхностью планеты. Ширина менее 200 метров. Рокки переплетает пальцы. Мне известен смысл его жеста. Он размышляет. – Если хищники существуют, они там. – Согласен, – откликаюсь я. – Но как мы раздобудем образец? – Как близко проходит орбита, вопрос? – Сто километров от планеты. Если попробуем снизиться, корабль сгорит в атмосфере. – Неудачно, – констатирует Рокки. – Восемь целых и восемь десятых километра от зоны размножения. Ближе никак нельзя, вопрос? – Врежемся в атмосферу на орбитальной скорости и погибнем. Но что, если притормозить? – Притормозим – значит, больше не на орбите. Упадем в атмосферу. Погибнем. Навалившись на подлокотник кресла, оборачиваюсь к эридианцу. – Чтобы не упасть в атмосферу, задействуем двигатели, поддерживая постоянную тягу в направлении от планеты. Войдем в атмосферу, заберем образцы и тут же уберемся обратно. – Не сработает. Мы погибнем. – Почему не сработает? – Двигатели выделяют очень много инфракрасного света. Если используем в воздухе, он ионизируется. Взрыв. Разрушение корабля. – Точно. Ты прав, – морщусь я. На проведенных Дмитрием испытаниях двигатель вращения лишь за сто микросекунд расплавил тонну металла. Причем это была одна тысячная от всей мощности двигателей «Аве Марии». Пока я в вакууме, все отлично. Но если включить двигатели в атмосфере, возникнет огненный шар, по сравнению с которым ядерная бомба покажется жалкой хлопушкой. Мы молчим, придавленные отчаянием. Может, спасение Земли и Эрид рядом, лишь на десять километров ниже, но нам туда не попасть. Должно же быть решение! Но какое? Нам не обязательно спускаться. Достаточно взять оттуда пробу воздуха. Пусть даже совсем чуть-чуть. Минуточку! – Напомни, как ты делаешь ксенонит? Смешиваешь две жидкости? – неожиданно спрашиваю я. Мой вопрос застает Рокки врасплох, но он тут же отвечает: – Да. Беру жидкость и другую жидкость. Смешиваю. Они превращаются в ксенонит. – Сколько ксенонита сможешь сделать? У тебя с собой много жидкостей? – Много. Я использовал их, чтобы сделать себе пространство. Открываю файл в Excel и начинаю печатать. – Нам нужно 0,4 кубических метра ксенонита. Сделаешь? – Да. Оставшихся жидкостей хватит на 0,61 кубических метра. – Хорошо. Тогда… у меня есть идея. – Я задумчиво складываю пальцы домиком. * * * Идея проста до глупости. Правда, когда глупая идея срабатывает, ее называют гениальной. Посмотрим, что получится из этой. Зона размножения астрофагов находится в десяти километрах ниже, в атмосфере Эдриана. Спустить туда «Аве Марию» я не могу – в слишком плотном воздухе корабль загорится. И двигатели, проходя сквозь атмосферу, использовать нельзя, иначе все к чертям взорвется. Значит, пора устроить рыбалку. Мы сделаем десятикилометровую цепь, прикрепим к ее концу нечто вроде пробоотборника (который соберет Рокки) и протащим сквозь атмосферу. Проще некуда, верно? Неверно. Чтобы оставаться на орбите, «Аве Мария» должна поддерживать скорость 12,6 километра в секунду. Стоит хотя бы слегка замедлиться, корабль потеряет высоту, и мы сгорим. Но если на этой скорости попробовать протащить сквозь атмосферу цепь, даже ксенонитовую, звенья разорвет, и она испарится. Значит, скорость нужно снизить. Но это приведет к падению в атмосферу. Если только не поддерживать высоту за счет включенных двигателей. Но так я стану удаляться от цепи и пробоотборника. А излучение из сопел испарит вообще все. Нужно немного повернуть корабль. Проще простого. Конструкция, конечно, нелепая: «Аве Мария», наклоненная на 30 градусов от вертикали, движется под углом вверх. А из корабля свисает десятикилометровая цепь, которая летит сквозь атмосферу. Воздух позади двигателей будет превращаться в плазму. Эффектное зрелище! Но все это позади корабля и никак не повлияет на воздух, через который проходит цепь. Тогда наша поперечная скорость окажется чуть больше ста метров в секунду. Цепь спокойно выдержит подобную нагрузку в разреженном воздухе верхних слоев атмосферы. По моим расчетам, она отклонится лишь на два градуса от вертикали. Решив, что образцы собраны, мы тут же свалим. Что может пойти не так? Я, конечно, иронизирую. Я не спец по трехмерному моделированию, но спроектировать в программе CAD[143] звенья цепи могу. Впрочем, это не привычные овальные звенья. Они почти овальные, с крошечным разъемом для соединения со следующим звеном. Собирать цепь будет легко, и крайне мал шанс, что она развалится. Особенно, когда натянута. Помещаю кусок алюминия в станок. – Это сработает, вопрос? – доносится из потолочного туннеля голос Рокки. – Надеюсь. Включаю станок, и вскоре он высверливает из цельного куска именно ту форму для звена, которая мне и нужна. Вынув из станка готовое изделие, смахиваю алюминиевую стружку и поднимаю поближе к туннелю. – Ну как? – Очень хорошо! – хвалит Рокки. – Нужно много-много-много звеньев. Чем больше форм, тем быстрее я сделаю цепь. Ты сможешь сделать много форм, вопрос? – Нуууу… – Я заглядываю в складской шкаф. – У меня не так уж много алюминия. – На корабле полно изделий, которыми ты не пользуешься. Например, две кровати в спальне. Переплавь их на болванки, а потом сделай еще формы. – Ого! Кажется, ты решил взяться за дело всерьез! – смеюсь я. – Не понимаю. – Я не собираюсь плавить столько металла. Да и как я это сделаю? – Астрофаги. Плавят все. – Тут ты прав, – признаю я. – Но нет. Моя система жизнеобеспечения не справится с жаром. Кстати, а почему у тебя столько лишних астрофагов? Рокки отвечает не сразу. – Странная история. Любопытно! Обожаю странные истории. Эридианец звонко цокает по своему туннелю и усаживается в более широкой его части. – Ученые эридианцы делают много расчетов. Прокладывают маршрут. Больше топлива, значит, быстрее доберемся. И тогда мы сделали много-много-много астрофагов. – Как же вы сделали столько? Земляне справились с этой задачей с огромным трудом. – Очень легко. Положили в металлический шар с углекислым газом. Шар опустили в океан. Ждем. Астрофаги делятся-делятся-делятся. Много астрофагов. – Тоооочно! – восклицаю я. – Ведь ваши океаны нагреты сильнее астрофагов. – Да. А земные океаны нет. Печально. На Эрид просто идеальные условия для репродукции астрофагов. Вся планета, словно гигантская скороварка. Давление в двадцать девять атмосфер при 210 градусах Цельсия позволяют воде на поверхности оставаться в жидкой фазе. Эридианские океаны раскалены гораздо сильнее астрофагов. А потому ребята просто суют шары с частицами в воду, ждут, пока те нагреются, и собирают урожай. Прямо завидно! Чтобы заставить астрофагов делиться, нам пришлось вымостить всю Сахару черными панелями! А эридианцы просто кидают их в воду. Запасы тепловой энергии океанов на Эрид просто невероятны! Фантастический объем воды – в несколько раз превосходящий все океаны на Земле – разогретый до 200 градусов Цельсия и даже больше! Настоящая прорва энергии! Вот почему эридианцы могут решать проблему астрофагов хоть целое столетие, а Земля замерзнет через несколько десятков лет. И дело не только в эридианском воздухе, хранящем тепло. В местных океанах накоплено еще больше. Потрясающее везение. Снова. – Ученые эридианцы сделали корабль, рассчитали расход топлива. Длительность полета 6,64 года. Последние слова Рокки сбивают меня с толку. Между 40 Эридана и Тау Кита десять световых лет, и вы никак не можете преодолеть это расстояние меньше, чем за десять лет, с точки зрения обитателей Эрид. Наверное, Рокки имеет в виду, что на борту корабля прошло лишь 6,64 года благодаря замедлению времени, описанному в теории относительности. – В полете стали происходить странные вещи. Экипаж заболел. Все умерли. – Голос Рокки понижается. – Теперь я знаю, это радиация. Я деликатно опускаю глаза, позволяя ему успокоиться. – Всем плохо. Я веду корабль один. Дальше новые странности. Начали выходить из строя двигатели. Я специалист по двигателям. Но я не мог разобраться, в чем дело. – Двигатели отказали? – Нет. Не отказали. Тяга в норме. Но скорость… не увеличивалась. Не могу объяснить. – Хмм… – Потом еще больше странного. – Рассказывая, Рокки цокает по туннелю туда-сюда. – Мы достигли середины маршрута раньше срока. Гораздо раньше. Разворачиваю корабль. Торможу двигателями. Но Тау отдаляется. Почему? Я по-прежнему лечу к Тау, но она уходит от меня. Очень странно.