– Мне нужен пистолет, – произнес он. – Type-92[164]. Стандартное оружие армии Китая. На борту хранить в сухом герметичном пластиковом контейнере. Выбор Яо имел смысл. Быстрая и безболезненная смерть. – Пистолет. Понял. Тут все просто. – Я умру последним, – сказал Яо, глядя на своих товарищей. – Если с вашей эвтаназией что-нибудь пойдет не так, я буду наготове с оружием. На всякий случай. – Очень предусмотрительно, – кивнул Дюбуа. – Спасибо. – Только не застрели меня, пока я ловлю кайф, – ухмыльнулась Илюхина. – Принято, – коротко бросил Яо и повернулся ко мне. – Мы закончили? – Да, – кивнул я, торопливо поднимаясь со стула. – Это было ужасно неловко. Всем спасибо. А теперь я должен… вас покинуть. Меня ждут в другом месте. * * * Я лежу в кровати и корчусь от боли. Обожженная рука горит невыносимо. Таблетки почти не помогают. Может, стоит поискать героин Илюхиной? Нет-нет, я не стану. Вот если бы мне предстояло погибнуть, тогда однозначно стоило бы. Вот на чем надо сосредоточиться: я больше не обречен на смерть. Если я сделаю все правильно, то спасу мир и вернусь домой! Боль немного стихает. Она приходит и уходит волнами. Надо бы посмотреть литературу по ожогам. По крайней мере, узнаю, когда перестанет саднить. Тук! – Ммм? – рассеянно мычу я. Тук! Оборачиваюсь на звук. Рокки стучит по стенке шлюзовой камеры. – Рокки!!! – Я скатываюсь с койки на здоровый правый бок и подползаю к шлюзу. – Рокки, дружище, ты как? В ответ доносится едва слышное гудение. – Не понимаю. Говори громче, – прошу я. – Болею… – бормочет он. – Да, ты болен. Потому что оказался в моем воздухе. Конечно, болен. Да ты чуть не погиб! Рокки делает попытку приподняться, но тут же валится на пол. – Как я вернулся сюда, вопрос? – Я тебя перетащил. Он взволнованно постукивает пальцем по полу. – Ты касался моего воздуха, вопрос? – Да, недолго. – Кожа на руке неровная. – Рокки показывает на мою левую руку. – Там рана, вопрос? Скорее всего, с помощью своего сонара он видит сквозь бинты. Представляю, как мерзко выглядит моя рука. Я догадывался, что рана серьезная. А теперь знаю наверняка. – Да, но я поправлюсь. – Ты поранился, спасая меня. Спасибо! – Ты поступил точно так же. Как твой радиаторный орган? Ты загорелся, и туда набилось полно сажи и оксидов. – Он заживает. – Эридианец обводит пальцем следы копоти на стенах и полу шлюзовой камеры. – Все это вышло из меня, вопрос? – Да. – Но как, вопрос? Я чувствую легкий прилив самодовольства. Разве я не имею права? Это была непростая задача, но я с ней справился. Я киваю головой в сторону стальной коробки, теперь уже в тройной защите, на стене шлюзовой камеры. – Я сделал устройство, которое сильно дует. Направил струю воздуха на твои вентиляционные щели, и вся гадость вышла. Некоторое время Рокки молчит. А потом раздается его дрожащий голос: – Как долго это было внутри меня, вопрос? Прикинув в уме, отвечаю: – Где-то… пару дней. – Ты чуть не убил меня. – Что?! Как?! Я вычистил всю сажу из твоего радиатора! Рокки поворачивается поудобнее. – Черное вещество – не сажа. Его производит мое тело, чтобы прикрыть рану, пока она заживает. – Ох… – вырывается у меня. – О, нет. Выходит, я выдул из Рокки вовсе не сажу. Я сорвал корочки с его ран! – Мне так жаль! Я лишь пытался помочь. – Все в порядке. Но если бы ты сделал это раньше, я бы умер. А так, мои раны достаточно зажили. Струя воздуха помогла несильно. Но спасибо. Я закрываю лицо руками. – Прости! – Не извиняйся! Ты спас меня, перетащив сюда. Спасибо-спасибо-спасибо! – Рокки пытается встать, но секунду спустя обрушивается на пол. – Я слабый. Но я поправлюсь. Я делаю шаг назад и сажусь на койку. – Может, тебе будет лучше в невесомости? Хочешь, я отключу центрифугу? – Нет. Гравитация помогает выздоравливать. – Рокки подсовывает конечности под туловище. Наверное, так ему удобнее отдыхать. – Капсула с образцами цела, вопрос? – Да. Она в лаборатории. Я сделал в герметичной камере атмосферу Эдриана и поместил туда капсулу с образцами и немного астрофагов. Скоро пойду проверю, как там дела. – Хорошо, – отзывается Рокки. – Умение людей видеть свет очень полезно. – Спасибо, – благодарю я. – Но мой человеческий мозг оказался не настолько полезен. Я не знаю, как достать образцы из камеры. Рокки слегка покачивает туловищем. – Ты запечатал образцы, а теперь не знаешь, как до них добраться? – Именно. – Обычно ты не глупый. Почему глупый, вопрос? – Люди плохо соображают, когда хотят спать. Или когда принимают лекарства от боли. А я сейчас устал и принял таблетки. – Тебе надо выспаться. – Скоро так и сделаю, – говорю я, поднимаясь с койки. – Но сначала я должен стабилизировать нашу орбиту. Наш апоцентр и перицентр… в общем, у нас не самая удачная орбита. – Скорректировать орбиту, когда плохо соображаешь. Отличный план! Я фыркаю. – Новое слово: «сарказм». Иногда для особого эффекта мы намеренно используем слова с прямо противоположным значением. Это называется сарказм.