— Давайте туда не пойдем! — прошептала Каролина. В голосе ее чувствовался страх. Виктор посмотрел на нее. Она посмотрела на Виктора. — Мне страшно… оно какое-то… не знаю… — она пыталась подобрать слова, которые могли бы описать ее чувства, но ей это не давалось. — Да, здание не из приятных. Оно не жилое и будто построено гораздо позже, чем мост и те дома, которые мы видели по ту его сторону, — проговорил Йорг. — Похоже на какое-то… — Эй!!! Есть здесь кто-нибудь?! — в тишине вдруг раздался громкий голос Виктора. Он крикнул так громко и неожиданно, что Каролина вздрогнула от испуга. — Ты что? — тихим, почти замирающим от испуга голосом, спросила она у Виктора. Тот ничего не ответил. Затаив дыхание, он прислушивался. Но ответа не было и было слышно лишь тихое шелестение листьев на слабом ветру. — По ходу нет… — тихо заключил Йорг. — Пойдемте дальше, прошу вас! — Каролина взяла Виктора за руку и потянула его вперед. — Давайте пройдем чуть дальше… мне кажется там будут еще дома, а здесь… я не хочу оставаться на ночь здесь! — Хорошо… хорошо! — Виктор видел по испуганному лицу Каролины, что компромиссы здесь не возможны. Да и здание это, сложенное из блоков, с маленькими оконцами, небольшим входом и снова какими-то знаками на бетонной поверхности, если честно, пускало мурашки и по его коже. — Пойдем, мужик! — проходя мимо, Виктор ударил по плечу Йорга, который достал фонарь и светил ярким лучом в черневшую темнотой за входом часть помещения. Там была зияющая черная пустота. Йорг рассматривал эту черноту несколько секунд, но не видел ничего. — Ладно, — проговорил он, наконец, тихо, самому себе и бегом, тоже испытывая нечто похожее на страх, двинулся догонять космонавтов, которые уже ушли вперед. Здание это было только началом целой группы похожих друг на друга зданий. Лес по обеим сторонам дороги становился все менее густым. Появлялись целые зоны, где его не было вообще. Эти зоны были асфальтированы, с точно таким же потрескавшимся асфальтом. Посреди них, как грибы посреди ровного соснового леса, возвышались невысокие мрачные каменные постройки. — Похоже на какие-то военные сооружения или что-то вроде этого! Как будто какие-то блокпосты или амбразуры или… какие-то лагеря для военнопленных… не знаю! — тихо заметил Виктор, осматривая новую группу зданий, которая показалась справа. На секунду у него появилось желание снова крикнуть в эту тишину. Он даже остановился, даже сделал глубокий вдох, открыл рот… но не решился. Что-то здесь было не то, даже если кто-то здесь и был, то гостеприимность явно не была их сильной стороной и лучше бы было не выдавать себя, по крайней мере уж так явно, так специально. Видимо, такие же мысли были и у Йорга. Он выключил фонарь и тихо проговорил. — Здесь все по-другому! Все сохранилось лучше: дорога, эти здания, дома… Но это все не жилое, там, где живут люди, все выглядит по-другому! Это очень похоже какие-то военные сооружения. — На военные сооружения Второй мировой или раньше! — согласился с ним Виктор. — Но если тут шла война с использованием ядерного оружия, ракет, лазерных пушек, то… эти сооружения, если честно, не знаю, зачем они нужны… Современные армии, я имею ввиду армии двадцать первого века, они же не пользовались такими вещами. Я, конечно, не эксперт, но это выглядит как… халтура… В любом случае, осторожность нам здесь не помешает… Давайте пойдем тихо, а то… Но не успел Виктор закончить своей фразы, как вдруг Каролина споткнулась о какую-то неровность дороги. Виктор успел схватить ее за руку, но крик ее, громкий, невольно вырвавшийся из груди, разлетелся по лесу. Все замерли. На мгновение, как и тогда, когда Виктор крикнул «Эй! Есть здесь кто-нибудь», все начали прислушиваться к тишине с замиранием в сердце. Но, как и тогда, ответа не было. Крик Каролины, еще несколько секунд гудел эхом где-то вокруг, ударяясь о толстые стволы деревьев. — Доставай фонарь, темно! — сказал, наконец, Виктор Йоргу. Он так же полез в рюкзак и извлек из него фонарь. Яркий в полутьме луч засветил на дорогу. — Темнеет стремительно, командир! Надо бы подумать о ночлеге! — Йорг включил свой фонарь и пробежался им по мрачным деревьям. — Чего-то у меня нет желания спать в этом чертовом лесу! — Пойдем! — Виктор снова зашагал по дороге. За ним, со страхом озираясь, пошла Каролина, замыкал колонну Йорг. Он уже не отставал, как прежде, он, как и все они, хорошо понимал, что отходить друг от друга уже нельзя. Через пол часа мрак полностью окутал лес и дорогу. Тот сильный и порывистый ветер, который дул на мосту, полностью утих, и снова наступил штиль. Были слышны шаги, редкий хруст попавшихся под ногами веток; казалось, в этой полной тишине можно было слышать даже напряженное дыхание идущего рядом соседа. Время от времени, откуда-то из леса, доносился слабый треск, хруст, шорох. Какая-то ветка, упавшая с дерева, повалившееся под собственным весом от гнили дерево, скрип. Все эти звуки заставляли вздрагивать, еще сильнее напрягая и так до предела натянутые нервы. В такие моменты космонавты невольно останавливались. Слух каждого, обостренный в нервном напряжении, прислушивался к тому, что было там, в этой страшной и неизведанной темноте. Лучи фонарей нервно рыскали между деревьев, но тишина, эта вечная мертвая тишина, снова давила на них своей гнетущей атмосферой. Вскоре дорога повернула налево и стала медленно опускаться вниз. Вдали, при свете фонарей, можно было различить слабо заметные на черном фоне очертания каких-то новых строений. Они были разрушены и разбиты. Ветхие, они стояли утопленными в лес. Черневшие пустотой оконные рамы, дверные проемы и просто пробоины в стенах, казалось, наблюдали своими черными огромными глазищами за путниками, которые забрели сюда непонятным образом, за этими мелкими никчемными смертными созданиями, которые посмели нарушить тысячелетний покой их тишины. Но при всем своем мраке, дома эти сохранились гораздо лучше, чем те, которые видели они по ту сторону реки, будто река эта своим росчерком делила эту местность на две разные, но уже отжившие свое, исторические эпохи. — Может… здесь? — Виктор остановился недалеко от какого-то здания. Его фонарь пробежался по первому этажу, полуразрушенному второму, по торчавшему вверх куску стены, видимо, третьему этажу. — Выглядит… как… дерьмо! — Йорг освещал фонарем соседний дом, который был разрушен еще больше. — Может еще пройдем? — робко спросила Каролина. — Ну… хорошо! Только хороших гостиниц в этом городе, боюсь, не осталось! — Виктор сказал это без всякой улыбки, однако Каролина поняла шутку и напряженно, больше из вежливости, улыбнулась. — Там дальше вроде что-то есть! — Йорг посветил фонарем на слабо различимые очертания какого-то очередного здания. По сравнению с остальными, оно выглядело чуть лучше, хотя в представлении Йорга, всё равно было все тем же «антикварным дерьмом». Космонавты прошли по дороге еще с пол сотни метров и остановились прямо напротив него. Здание было высотой в несколько этажей. Точнее, их было два. В свете фонарей можно было заметить даже остатки крыши над вторым этажом. В отличие от остальных построек, это здание выглядело уже как жилое. — Постойте здесь, я пойду первым! — Виктор медленно полез сквозь кусты и высокую траву в сторону черневшего входа. Треск веток под его ботинками в этой тишине, казалось, разносился в разные стороны на километры. Было страшно… им всем было страшно. Но страх остаться ночью в лесу, под этим непредсказуемым небом, готовым вылить в любую минуту ядовитые осадки, умноженный на усталость и желание спать, пересиливал страх перед неизведанным. — Эй… командир! — Йорг тихо крикнул в сторону дома, в котором исчез Виктор. Ответа не последовало, но из мрака доносился хруст его шагов. — Пускай… — Каролина звучно сглотнула слюну, — пускай он все там проверит… — Да чего там проверять-то?! Крыши нет, но есть половина второго этажа, он же потолок! Это ж видно отсюда, там можно переночевать! Пойдем! — Йорг двинулся в сторону дома. Каролина было хотела его остановить, она шепотом несколько раз произнесла его имя, но увидев, что он не останавливался, сама, озираясь по сторонам, быстро двинулась за ним. — Эй! Есть кто? — Йорг тихо постучал рукой по стене на самом входе. Перед этим домом даже сохранилось крыльцо. Конечно, оно далеко не выглядело новым и даже «старым» его назвать можно было с большой натяжкой, скорее «остатками крыльца», но по сравнению с тем, что видели они там, сегодня утром, недалеко от их корабля, разница была разительной. — Заходите и чувствуйте себя как дома! — в темноте вдруг показался луч фонаря, послышались шаги и вскоре из какого-то внутреннего помещения появилась фигура Виктора. — Сносно… вполне сносно! Есть потолок… конечно его лучше не трогать, иначе… Но в целом, от дождя здесь можно будет запрятаться. Так что переночуем здесь. Кто первый в душ? — Душ? Тут есть душ?! — удивленно спросила Каролина. Оба, и Виктор и Йорг, прыснули со смеха. Каролина поняла шутку и тоже засмеялась. — Ладно… Тут под ногами мусор и всякая грязь, но вот эта комната, соседняя, — Виктор показал лучом фонаря на темный вход в соседнее помещение, — там чуть чище и там можно будет заночевать! — он осмотрелся, нашел разрушенный кусок бетонной стены или перегородки, подошел к нему, снял рюкзак и приземлился, — … вы как хотите, а я сейчас я бы перекусил! — он извлек из рюкзака пакет с питательными таблетками, закинул в рот себе первую попавшуюся и запил водой. То же самое сделали Йорг, за ним и Каролина. Она почти сразу приземлилась на шершавую поверхность и облокотилась головой о полуразрушенную стену, но выпиравшие кирпичи давили в плечо и долго в такой позе находится было невозможно. — Чего ты мучаешься? — Виктор поднялся и пошел куда-то вглубь здания. — Пойдем, покажу тебе, где можно лечь! — Каролина встала и двинулась за ним. Они зашли в соседнюю комнату, которая действительно была значительно чище. — Вот тут можно… или тут! — Виктор растолкал ногами какой-то мусор, какие-то, видимо, куски кирпичей и камней, которые валялись под ногами и помог Каролине опуститься вниз. Когда она легла, он положил под ее голову рюкзак. — Виктор! — окликнула она его, когда он уже почти вышел в соседнюю комнату. — Виктор остановился. — Не уходите, пожалуйста, никуда далеко, хорошо?! — Ну как мы тебя бросим? — в темноте не было видно его лица, но было слышно, что он улыбался. — Мы рядом, можешь спать спокойно! — крикнул из соседнего помещения Йорг. — Мы только так… отольем и тоже спать! Хорошо? Он замолчал, ожидая какого-то ответа или реакции от Каролины. Но его не последовало. Возможно, она его просто не услышала. Возможно, утомленная долгим изнурительным переходом, она уже заснула. 4 Рядом со зданием, в котором они поместились, стоял большой заросший куст. Йорг и Виктор наломали веток и принесли их внутрь. Пару раз щелкнула зажигалка и вскоре помещение с разрушенными стенами и обвалившимся наполовину потолком озарилось тускловатым светом костра. — Запах дыма! Все как дома! В коллекции запахов старой Земли, я бы поставил его на первое место! — задумчиво проговорил Йорг. Он смотрел на то, как языки пламени медленно лизали сухие ветви. — Я думаю эта Земля в последние свои дни видела немало костров и пожарищ, — Виктор подвинулся ближе к огню и вытянул вперед ладони, пытаясь их согреть. — Знаешь, а я даже немного рад, что мы не видели всего этого! — Интересно, когда все это там началось? Я имею ввиду, через сколько лет после нашего отлета? — Черт его знает, по тому, что видим мы здесь, это непонятно. Может десятки лет, может сотни… А может, почти сразу, много ли надо времени? Ведь от мира до большой войны, как говорится, один лишь шаг. Кто-то сказал что-то глупое, кто-то что-то глупое сделал. Чей-то сбитый самолет, взорвавшаяся на чьей-то территории бомба. Большой конфликт может вспыхнуть от малой искры, — Виктор осторожно вынул из костра обгоревшую ветку. Ее кончик, с красным тлевшим углем, слабо светил в темноте. — Это странно, что одна маленькая искра могла воспламенить в считанные минуты все, что природа создавала многие миллионы лет… — Ты знаешь, — криво усмехнулся Йорг, — я вспоминаю, как они нас провожали. Какой был восторг, какой экстаз от всего этого. Сотрудничество на высших уровнях там, сотрудничество на высших уровнях здесь. Все эти разговоры про мирные процессы, про интеграцию, про деэскалацию, демилитаризацию, дефекацию и прочее бессмысленное бесполезное дерьмо… Все эти круглые морды политиков, все эти красивые речи лучших спичрайтеров человечества! И, ведь, я верил им! Верил в то, что все основные конфликты позади, что с этого момента все будет по-другому, что разум человека, обычная человеческая логика не портить жизнь другому, чтобы этот другой не портил жизнь твою, должна вот-вот наконец-то заработать. Я помню свои эмоции там, внизу, у ракеты. Помню эти морды чиновников из разных стран… Как стояли они плечом к плечу на пресс-конференциях, как лобзались, как… обнимались, как лизали друг другу задницы… Исследование общими усилиями планет, военные бюджеты, которые хотели пустить на гражданские нужны, ракеты, которые должны были быть направлены не друг на друга, а туда, в космос. Я слушал все это и… и искренне верил им, Вик! Ведь в хорошее так часто хочется верить!.. — Йорг наклонился ближе к Виктору, видимо не желая, чтобы Каролина, которая спала в соседней комнате, слышала его, — …я думал, что когда мы вернемся обратно, все действительно будет по-другому… меньше воин, агрессии, ненависти, меньше всякого расизма, анархизма, патриотизма… Но я был наивен и глуп, ты поднимешь теперь, как я был глуп?! Я и в мыслях представить не мог, что когда мы вернемся, все будет вот именно так!.. Виктор снова бросил ветку в костер и сложил руки на груди. Становилось зябко. — А я нет! — заговорил он после длившейся несколько минут паузы. — Я, конечно, не думал, что все будет именно так, но у меня не было иллюзий и я не смотрел на мир так, как ты. Мы животные! Прежде всего животные! Самые сильные и опасные животные на Земле. Мы не можем летать, нормально бегать, скакать, плавать под водой, у нас нет острых зубов и клыков. Ты говоришь разум! Но этот наш разум, то, чем мы так все гордимся — это оружие, это прежде всего наше оружие. Мы пользуемся им, не только, чтобы выжить, но и что бы подчинить себе всех и всё. И именно разум наш, как бы это не звучало парадоксально, привел нас к гибели. Из-за нашего-то разума как раз и есть все наши проблемы. Были бы мы чуточку тупее, чуть меньше интеллекта, чуть меньше аналитических и математических способностей. Было бы меньше пуль, ракет, ядерных технологий. Наш мир был бы другим, по крайней мере, он бы просто был! Этот мир, — Виктор топнул ногой, — по-прежнему был бы полон животных, птиц, рыб… людей. Не было бы наук, религий, искусства, не было бы и бомб. Мы бы продолжали убивать друг друга… это так, этого не избежать в животном мире, но мы убивали бы друг друга как животные, как вид, борющийся с природой за своей существование! Но ведь нет! Мы ведь не такие! Эволюция заложила в нас мину замедленного действия, которая обязана была взорваться в тот миг, когда человек вышел бы за все разумные пределы. Мы радовались прогрессу, но мы не видели, что каждый маленький шажок человечества, каждое наше открытие, каждая доказанная теория, каждый открытый закон физики, не возносил нас до небес, до уровня «Бога», как мы считали, а, наоборот, двигал нас все ближе и ближе к концу этого дикого, короткого по вселенским меркам эксперимента под названием «человечество»! Виктор с силой отбросил ветку с тлевшим еще углем куда-то в сторону. Она ударилась о бетонный пол и улетела в угол. — Не любишь ты людей, — не поднимая глаз от костра, проговорил Йорг. — Не за что их любить! Особенно, если смотреть на них со стороны, не как человек, который вдруг оказался один посреди поля с миллиардами трупов своих сородичей, а так, как какое-то высшее существо с другой планеты. Да, в принципе, и с другой-то планеты не надо, как смотрело бы на нас простое животное, кто-нибудь, кто обладал бы такими же способностями мыслить, как и мы… Что бы это существо подумало про нас, про человека?! Что какое-то животное, вдруг каким-то чудесным образом пробилось вверх по лестнице эволюции, развив себе вместо клыков и когтей мозг и что теперь это существо хочет контролировать на Земле все, будто Земля эта принадлежит только ему! И это только начало!.. Он еще открыто заявляет, что теперь амбиции его простираются гораздо дальше пределов Земли, в другие звезды, даже в другие галактики! Что рано или поздно весь этот мир, со всеми его миллионами миллиардов звезд будет принадлежать только ему одному! Представь себя, как к тебе подходят какие-нибудь свиньи или макаки и вдруг говорят тебе: «Знаешь Йорг, старина, мы тут решили и на месте твоего дома, да вообще на месте всего твоего города, построить здоровенный, такой немереных размеров свинарник. Чтобы дерьма там куча была со всех сторон, чтобы дерьмо там везде текло, чтобы смрад, понимаешь… в общем все по классике! Только ты извини, но остаться ты здесь не сможешь, потому что здесь хотим жить мы! Мы существа, знаешь, повыше будем тебя, поблагороднее, а ты со своей чистой рожей будешь нам только здесь аппетит портить и страх наводить». Йорг засмеялся. Сказанное казалось ему шуткой, какой-то извращенной гиперболой, доведенной до абсурда. Но Виктор не смеялся. Его темные глаза смотрели неподвижно на костер. — …Вот только люди не предлагали никому уйти. Животные истреблялись на месте, сначала топорами, стрелами, потом ножами, пулями, сетями, капканами, силками, натасканными собаками. Человек шел по этой планете подобно трактору, прущему через лес. Столб черного дыма в небо, рев мотора, треск костей под гусеницами. Он на херу вертел все, что попадается у него на пути! Дерево?! В жопу дерево! Оно зарывается в землю, вместе с гнездами птиц, которые висели на нем. Берлога медведя? В жопу и берлогу и медведя! Трактор проедет по ней, даже не заметив, и если медведю посчастливилось успеть вылезти, то радость его все равно будет не долгой — его пристрелит из ружья какой-то толстожопый охотник, вылезших из своего джипа за сотню тысяч баксов. Застрелит не по тому, что дома у него нет мяса или потому, что зимой ему не выжить будет без медвежий шкуры, а так… ради адреналина, ради лишь одного желания пощекотать свои нервишки во время так называемой охоты. А еще люди любят играть в войнушку! Выжженная бомбами земля, воронки размером с футбольное поле, радиационные загрязнения, химическое… Во всех войнах идет подсчет людей — столько-то погибло, столько-то ранено, столько-то несчастных взято в плен. Но никто не говорит о потерях животного мира! Сколько тех же самых медведей, кабанов, птиц погибло в Первую мировую войну, а Вторую, а в эту… Третью? Никто не помнит. Никто не знает! Да и зачем знать… Ведь Земля-то наша! Ведь она создана-то для нас, как большой цех, в котором мы можем творить все что угодно, никому за это не платя! — Ну а как же культура? Ты сводишь человека к… не знаю, какому-то мотору, к простому трактору. Но ведь мы создаем то, что никакое другое животное создать не может! Музыка, живопись, архитектура, всего этого нет в животной среде… — А нужно им это?! — Но ведь существовать просто так, лишь создавая потомство и погибая, ведь это тоже глупо! Ведь должна быть цель, какое-то глобальное развитие, к которому надо стремиться! Мы, люди, создали цивилизацию, мы смогли сорганизовать материю таким образом, что преобразовали Землю во что-то другое, во что-то… — В радиоактивную отстойную яму мы ее преобразовали! И не надо, пожалуйста, мне рассказывать про развитие человека здесь, в этом разваливающемся загаженном здании. Там, до старта, когда мы сидели за столом в последний день, лишенные «лишней» информации и наделенные лишь «нужной» информацией, я еще хоть как-то мог бы тебя слушать. Но здесь… Развитие! Культура! — Виктор усмехнулся. — Вся человеческая культура, всех тысячелетий, сведена к этому городу дряхлых домов. «Мона Лиза» Да Винчи, «Лунная Соната» Бетховена, «Война и Мир» Толстого… время не пощадило даже эти вещи, которые казались нам вечными. Годы превратили их в пыль, которая осела на твои ботинки. Больше нет культуры, нет музыки, нет литературы. Последняя книга, последняя мелодия, последний стих сотрутся с лица земли с последним существом человеческой цивилизации… с последним из нас пятерых… Виктор замолчал и отвернулся от костра. При слабом свете пламени было видно, как расширялись его ноздри, было слышно, как тяжело дышал он от напряжения. — Да это… печально! Но то, что случилось с нами, с этой нашей цивилизацией… это неправильно, у нас были альтернативы, был другой путь развития… Ведь, черт бы побрал, ведь мы с нашим умом, неужели мы не могли договориться, неужели не могли прийти к консенсусу, в конце концов?! Вместо войн мы могли бы развиваться в прогрессии к бесконечности, мы могли бы покорять… — Не могли! — с желчью усмехнулся Виктор. — Весь твой консенсус, Йорг, лежит у тебя сейчас под ногами, под слоем этой пыли! — Но это глупо, что все так закончилось! Нам надо было потерпеть еще совсем немного! Мы могли развиться, мы могли найти другие планеты, могли основать жизнь за пределами нашей Земли. И зачем тогда эти войны, для чего убивать друг друга? При технологиях, достигших высочайшего уровня, абсолютных значений, войны становятся бессмысленными! Ведь войны это всегда попытки отжать что-то у кого-то. Но если вся Вселенная лежит у твоих ног, то зачем драться, зачем пытаться стянуть друг у друга кусок какой-то никчемной земли в несколько километров, если все вокруг миллиарды галактик с миллиардами миллиардов звезд! Бери любую из них, делай что хочешь, живи как хочешь в полной свободе от других! — Не могли! То, что случилось с нами, это и был единственный путь нашего развития. Ты говоришь другие планеты, но мы бы перебили друг друга и там! Вселенная стала бы для нас просто Землей увеличенного масштаба. Магелланово Облако превратился бы очередной Сектор Газа, Галактика Андромеды в Сталинград! Мы бы дрались за каждый клочок космического дерьма, унося с собой в небытие целые планеты, целые галактики! Так что, может, это и к лучшему! Ведь по сути-то, то, что с нами произошло, пошло лишь на пользу всей этой Вселенной! — Ну а если бы мы встретили другие цивилизации, которые представляли для нас угрозу? — Мы перебили бы их, мы бы загнали их в резервации, зоопарки, карантинные зоны. Мы бы рассекали их на атомы, препарировали бы живьем, мы бы высасывали из них сок и кровь, если бы нам это было бы нужно, если бы того требовала наша наука, наше развитие! А если бы они были более развитыми, чем мы, то они бы сделали бы то же самое с нами, и правильно бы сделали, иначе они закончили бы очень плохо! Мы, пойми это, наконец, мы паразиты этой планеты. Паразиты всей Галактики, всей Вселенной. Мы наделенные разумом подонки, но разум этот лишь только гадит всем остальным, да и нам самим тоже. Конечно, может где-то там есть и другие существа, по сравнению с которыми мы со всеми нашими поступками выглядим как юная дева Викторианской эпохи по сравнению Сид Вишесом, но таких существ явно мало, да и… есть ли они вообще?! — подытожил Виктор. Он приподнялся и протер вспотевший лоб рукавом. Он был в каком-то странном душевном состоянии. Происходящие события, безвозвратная потеря того старого мира, его прошлой жизни, тяготили его, медленно, но верно подрывали его некогда прочные психические устои. Он понимал это, он сдерживал себя, как только мог, но временами налетавший на него приступ отчаяния давил его так, что сдерживаться больше уже не было сил. — Эй, куда ты? — спросил его Йорг, заметив, что Виктор двинулся в сторону двери на улицу. — Подышать немного воздухом, старина! Бошка болит от этого дыма! — заметил он с порога уже спокойнее и медленно вышел на заросший участок перед зданием, видимо некогда бывший двором. — Подожди меня! — Йорг тоже поднялся и пошел к выходу. — Все течет, все меняется, вот только звезды… Эти чертовы звезды, несмотря ни на что, продолжают светить на небе как ни в чем не бывало. Сколько цивилизаций сменилось, сколько умерло королей и тиранов, какое бесчисленное количество живых существ погребено под нашими ногами, под их светом… — Виктор облокотился спиной на фрагмент кирпичной стены. Стена начала крошиться под от его нажатия, но он не отодвинулся. — Все это в прошлом теперь, мы сами в прошлом… Последние представители последней человеческой цивилизации, медленно доживающие свой век на чужой, но некогда родной им планете!