— А дальше? — А дальше, сделав пол витка по орбите звезды, мы приблизимся к экзопланете, финальной точке нашего путешествия… — Планете, схожей с Землей, верно? — Да, эта планета очень похожа на Землю. Она удалена от звезды примерно на такое же расстояние, как Земля от Солнца и примерно такого же диаметра. Она плотная, как Земля, имеет похожий на земной температурный режим и атмосферу. — Вы, лично, считаете, что на этой планете может существовать жизнь? — Скажем так — допускаю. Очень много факторов, говорящих о том, что там что-то есть, в том числе зеленоватый оттенок ее поверхности. Но утверждать на сто процентов, что там есть жизнь, я бы не стал. Я из тех, кто не любит говорить об инопланетянах, пока их не потрогает. Когда прилетим туда, включим всю нашу аппаратуру, тогда и видно будет… — Хорошо. Уверен, что через тринадцать лет, вы расскажете нам об этой планете куда больше! — Через двадцать два, — поправил его Йорг, смеясь. — Простите, никак не могу привыкнуть к этому! — Релятивистское замедление, вещь, конечно, не очевидная, но уже доказанная. На МКС, кстати, время то же идет по-другому, хотя и по другой причине, из-за гравитации, вернее, из-за ее слабости. — На МКС, насколько мне известно, время идет быстрее. — Да, Общая и Специальная теории относительности. Время замедляется либо для объекта, скорость движения которого приближается к скорости света, либо для объекта, испытывающего на себе сильное гравитационное воздействие массивного объекта. — Никогда этого не понимал, скажу вам честно. Но у меня будет больше двадцати лет, чтобы разобраться в этом к нашему следующему интервью. Хорошо… не буду больше вас задерживать, самый последний вопрос. — Давайте! — Страшно? — А как вы думаете? — Мне кажется, что да. Йорг широко улыбнулся, приподнялся со стула и пошел к выходу. Уже у дверей он обернулся и все с той же улыбкой проговорил: — Расскажу вам о своих предполетных ощущениях через двадцать лет! Семнадцать часов. Каролина — Вы самый молодой участник экспедиции, но то, чего вы уже смогли достичь в этой жизни, поражает любого своей масштабностью. Многие знают вас как актрису, филантропа, посла ООН по делам беженцев и просто очаровательную женщину. Вскоре вас так же узнают как астронавта Европейского Космического Агентства, одного из пяти бесстрашных исследователей, которые вскоре покинут просторы Солнечной системы и выйдут в межзвездное пространство. Я имел уже удовольствие общаться с тремя членами вашей команды, каждый из них поделился со мной тем, что манит их туда, вдаль от родной планеты. Поделитесь теперь с нами вы. Какая ваша роль в этой миссии и зачем вы летите? — Здравствуйте, меня зовут Каролина Люндбек, в экспедиции «Орион» я буду медиком… — Простите, что сразу перебиваю, вы ведь медик по образованию? — Да, семь лет назад я окончила Каролинский институт в Стокгольме по специальности «хирургия» и несколько лет занималась медицинской практикой. — Это все было до того, как вы стали актрисой? — Во время, я бы сказала, — Каролина улыбнулась белоснежной улыбкой. — Моя актерская деятельность началась, когда мне было пятнадцать лет, я снялась в рекламе на телевидении, потом я прошла в кастинг на один из популярных в свое время в Швеции молодежных сериалов, так началась моя карьера, которая продолжалась и после института. — Но через несколько лет после его окончания вы забросили медицину и полностью посвятили себя съемкам, так? — Хотела. Я хотела полностью уйти в кино, мне нравилось сниматься, нравилось выражать себя через искусство. Я видела себя актрисой, окруженной славой и богатствами. Но… все изменилось, судьбе было суждено распорядиться иначе, в один день, в один миг, я бы сказала, моя жизнь резко изменилась, и я стала другой… — Что произошло? — Это было почти пять лет назад. Мы снимали фильм «Кровавый рассвет». Съемки происходили в северной Африке. То, что увидела я там, то, что почувствовала, изменило меня навсегда. В тот день я стала другим человеком. — И что вы увидели там? — Несчастных людей. Страдания, муки, боль. Съемки были рядом с лагерем беженцев, который был заполнен теми, кто бежал от засухи и войн. Это не были актеры, не были какие-то нанятые Голливудом для массовки пенсионеры и студенты окрестных вузов. Это были реальные люди, с нереальным количеством проблем. Потеря близких и потеря крова над головой была лишь частью их мучений. Кругом были невозможные условия, не хватало еды, воды, медикаментов. Взрослые, дети, старики, они все сидели на земле, за решеткой, в полной антисанитарии, как… не как люди, а как какие-то животные в клетке. По фильму я должна была играть волевую женщину, специального агента с холодным расчетливым сердцем, для которого не существовало ничего, кроме задания. Но… я не смогла! Увидев все это, я… я просто ушла оттуда в слезах. Мой съемочный день тогда был угроблен, но в тот день во мне родилось что-то другое, что-то благородное. Я вдруг поняла для себя то, что я должна помочь этим людям, помочь во что бы то ни стало! Ведь мне, в отличие от них, повезло гораздо больше. У меня было все, о чем можно было только мечтать, у них же не было ничего. На собственные средства на следующий день я организовала доставку в их лагерь одежды, воды и еды. В тот день моя жизнь разделилась на «до» и «после». В тот день я вдруг поняла, что больше не могу жить так, как жила прежде. Как можно жить спокойно, зная, что в этот момент где-то, пускай даже в другой части света, находятся люди, которые умирают без твоей помощи?! — Ваша бескомпромиссная позиция по ряду вопросов снискала вам репутацию… — Я не думаю о репутации, я думаю о жизни людей, простых людей, которые каждый день, каждый час, даже почти каждую минуту гибнут из-за жестокости, из-за воин, из-за плохой экологии, меняющегося климата, в конце концов из-за каких-то глупых, чуждых всему человеческому идей, которые одним людям вбивают в головы люди другие! — Вы яростный противник всяческих военных действий. Во всех конфликтах вы занимаете позицию военного невмешательства, чем снискали себе гнев многих из тех, кто придерживается противоположной точки зрения. Неужели все так строго? — Да, худой мир всегда лучше, чем хорошая война. Это та точка зрения, которую я пытаюсь донести до всех. Есть люди плохие, есть люди хорошие, есть люди сильные и есть слабые. Но нет плохих наций, как нет и плохих стран. Есть обычные люди, которые везде и во всех странах хотят жить хорошо, иметь какой-то, хотя бы минимальных набор благ. А есть политики, которые сидят на верхах и заставляют одних ненавидеть других. Это есть везде, в любых странах и так было во все времена. Часто получается так, что простые люди, по приказу правительств, идут убивать друг друга, таких же простых людей, причем, зачастую, сами толком даже не представляя ради чего они все это должны делать. Моя позиция здесь проста и да, бескомпромиссна, — только доступ всех к принятию решений может сделать этот мир лучше, может изменить его от тирании к развитому демократическому обществу. И я, как и все мы, люди развитых стран, должны помочь достичь этого уровня всем остальным, всем тем, кому повезло меньше, чем нам… — Теперь я понимаю, почему многие вами так восторгаются! — Тогда вы так же должны понимать, почему многие меня так же и ненавидят, — проговорила Каролина с какой-то грустной улыбкой. — В такие нелегкие времена, мы должны оставаться людьми, должны относиться к другим, безотносительно того, где они родились, с уважением и почтением. — Когда наступят лучшие времена, по вашему мнению? — Скоро… я уверена в этом! — И «Орион» сможет в этом нам помочь? — Да, ведь «Орион» это не просто научный эксперимент, это проект, объединивший в одно целое все человечество. Проект глобального масштаба, заставивший всех, хотя бы на время, забыть о танках и ракетах и заняться одной общей для всех целью! И не важно, что найдем мы там, на этой планете, к которой летим, важно то, что уже здесь и сейчас, на Земле, мы смогли в первый раз за долгие годы договориться. Не какая-то узкая группка стран, а все человечество, хотя бы на время, смогло отречься от проблем, от споров и направить все нашу энергию во что-то по истине конструктивное! — И это то, что привлекло вас к этому проекту? — Да и этот проект является успешным уже ради этого одного! Пятьдесят три страны мира, страны, зачастую, с разными политическими интересами, страны, часто находящиеся в напряженных отношениях друг с другом, ради одной идеи оставили все свои разногласия и объединились. Первый раз в истории мы видим, как бывшие враги, плечом к плечу, ломают голову не над тем, как построить что-то, что способно испепелить друг друга, а над тем, как построить что-то, что может решить проблему космического масштаба! Миллиарды долларов, которые могли бы иначе быть потрачены на бомбы, ракеты, самолеты, потрачены на реализацию этого огромного по своим размахам и сути проекта! «Орион» сплотил нас и, мне очень хочется верить, сплотил навсегда! — Но… — Вы заметили, и я много раз уже об этом говорила, — продолжала Каролина, не слыша, в порыве своего увлечения, попытавшегося прервать ее ведущего, — что в последние несколько лет на Земле было меньше воин и конфликтов? — Вы хотите сказать, что оборонные бюджеты многих стран вместо воин были пущены на этот проект? — Да! Точнее, и это в том числе. Но главное то, что люди научились слушать друг друга. Контакты между людьми были установлены как на высоком, правительственном, уровне, так и на уровне ученых, исследователей, студентов, обычных людей. Эти люди, узнав друг друга, познакомившись ближе друг с другом, уже никогда не захотят войны. Ведь так часто бывает, что война это результат простого недопонимания! А когда люди общаются друг с другом, когда люди понимают, что те же ресурсы, которые можно потратить на войны и на взаимное уничтожение, можно потратить на улучшение благосостояния всех, насилия и крови на земле станет обязательно меньше! — Считаете ли вы, что у нас есть будущее, без поиска экзопланет, на которые человек мог бы переселяться? Ведь ресурсы… их не становится на земле больше, а население постоянно увеличивается. Если в семидесятых годах прошлого века население Земли было около четырех миллиардов человек, то к текущему моменту, мы перевалили уже за двенадцать! То есть весь тот рост, который проходил несколько десятков тысяч лет, пройден теперь меньше, чем за сотню! Но при всем этом росте, даже при текущем уровне научно-технического прогресса, при интенсификации сельского хозяйства и промышленности, мы просто не в состоянии будем прокормить всех, если население продолжит увеличиваться такими же темпами. Сможет ли наука решить эту проблему в локальном, земном, масштабе? — Пока да. Думаю, что да. Климат на Земле быстро меняется и труднодоступные, малообжитые районы, в том числе районы Сибири и Аляски, которые долгое время считались неблагоприятными в климатическом плане, в скором времени могут быть подготовлены для переселения из перенаселенных районов, где места уже не хватает, где нет воды, где идет опустынивание. Это возможно сделать уже сейчас, нужно только достичь понимания тех, на чью территорию начнется переселение. — Но ведь рост населения не остановится на текущем уровне. — И тогда нам будет сложно уже обойтись без других планет. — И вы уверены в том, что мы сможем такие планеты обнаружить? — Думаю да… надеюсь, что да! — Именно поэтому вы стали участником этого проекта? — Да, в том числе. Наука и разумное начало. Это то главное, на чем мы должны строить свои планы в будущее, в далекое или близкое будущее… И это то, что, я очень надеюсь, будет управлять этой планетой, пока мы будем где-то там, в далеком космосе! — До полета осталось уже меньше семнадцати часов. Что чувствуете вы? — Немного страха и возбуждение. Самое главное путешествие моей жизни начнется уже меньше, чем через сутки! — Вы готовы к этому? — Я прошла интенсивную предполетную подготовку, у меня хорошее здоровье, я в хорошей физической форме… — С этим сложно не согласиться! — Спасибо. И наш экипаж. Это, мне кажется, главное. Я рада, что я лечу с такими людьми. Они профессионалы своего дела, уверена, что у нас все получится так, как должно получиться! — Это будет долгий полет. Вернувшись на Землю, вы найдете ваших друзей и близких состарившимися гораздо быстрее, чем вы. Вас это не пугает? — Мне, конечно, в это сложно поверить. Согласитесь, это как-то… не очевидно. Но… таковы законы физики, как я понимаю, и от того, что я во что-то верю или не верю, многое не измениться. Хотя, конечно, это не самый худший вариант, — Каролина вдруг засмеялась, — гораздо тяжелее было бы видеть, что ты постарела, а все остались прежними. Так что, со старением мира вокруг, я готова смириться. — Надеюсь, когда вы вернетесь, меня еще не отправят на пенсию и у меня будет возможность взять у вас эксклюзивное интервью. — Это я вам обещаю!