— Да, точно. Они же друзья с Хью? — Да, они знают друг друга очень давно. Хью мне много о нем рассказывал. — Вряд ли что-то хорошее, — как-то иронично заметил Андре. — У вашего отца вообще много знакомых! — решился вступить в разговор Роберт. — Мне кажется, в мире все его знают, лично мне кажется, что он самый известный в мире антрепренер, инвестирующий в высокие технологии. Разработки корпорации «Солариус», особенно в области оптических процессоров, — Роберт сделал особое ударение на последнее предложение, видимо желая показать девушке, что он в теме, — сделали немалое для того, чтобы этот проект осуществился. — Да, — согласилась та, — Хью действительно внес большой вклад в эту программу. Только он мне не отец, — она улыбнулась Роберту своей очаровательной улыбкой, — он мой муж. От неожиданности Роберт покраснел, замолк и окончательно стушевался. К счастью, помощь поспешила извне. Из громкоговорителей послышалось «минутная готовность» и кругом все оживились. Роберт как-то глупо улыбнулся Виктории и, чтобы скрыть свое неловкое положение, воспользовавшись всеобщим оживлением, быстро поднял бинокль к глазам и начал высматривать ракету, вокруг которой поднималось легкое облако пара. — Ну, сейчас пойдет! — громко проговорил Дмитрий. Он снова открыл флягу и сделал большой глоток. — Двадцать пять секунд, — проговорила Дженни, которую папа поднял еще выше. Наступила тишина. В эти несколько секунд до старта, казалось, все замерло. Больше не было слышно ни громких голосов, ни смеха. Казалось, даже птицы, щебетавшие и заливавшиеся до этого в кронах деревьев, тоже замолкли, предчувствуя что-то тревожное, что-то, что вот-вот должно было произойти. — Десять секунд, девять, восемь… — слышался монотонный голос из громкоговорителей. Все, кто был на площадке, все до одного замерли в одной и той же позе — вытянувшись, с обращенными в напряжении лицами туда, где, уже в заметном облаке, возвышалась большой, обращенной в небо стрелой, ракета. — Пять, четыре, три, два, один… и, наконец, долгожданное: — Подъем! Облако дыма вмиг окутало ракету. Не стало видно ни технологических башен, ни стартового комплекса. Пламя вырывались из сопел на сотни метров в разные стороны. Но кругом по-прежнему была полнейшая тишина: ни шепота людей, ни пения птиц, ни гула двигателей. Затаив дыхание все смотрели на то, как ракета, силой миллионов лошадиных сил преодолевающая притяжение Земли, медленно, в облаке дыма и пара, как отъезжающий от вокзала старый паровоз, медленно разгоняясь, начала подниматься в небо. Пламя стало еще сильнее, оно жгло все вокруг, отбрасывая языки и дым в разные стороны; казалось, жар пламени можно было чувствовать и здесь, за несколько километров до стартовой площадки. Еще несколько секунд тишины и вдруг… гром. Будто где-то над самым ухом разразилась гроза. Десятки птиц в миг взлетели в воздух и начали в панике кружить вокруг не понимая, что происходит и что за гигантская огненная птица, шипящая и рокочущая, взлетает в небо вдалеке. Несколько секунд, полет нормальный. Несколько секунд ракета, набирая скорость, поднималась вверх. В нескольких сотнях метров от земли, сильный поток ветра слегка сдвинул ее на бок, но сработали уже ориентированные на звезды стабилизаторы, и ракета вмиг приняла прежнее положение. — Пошла, пошла красавица, твою мать! — забывшись, уже не прячась и допивая остатки содержимого фляги, почти кричал Дмитрий. — Мама, мама! — в восторге кричала Дженни, махая рукой ракете вслед. Роберт снова поднес к глазам бинокль. При увеличении можно было разглядеть диски маха в изрыгаемом соплами пламени и яркую красную надпись «Союз» и какие-то еще буквы. Еще несколько секунд, и ракета поднялась выше пушистых облаков, рокот ее стал тише и снова вокруг послышались людские голоса. На мгновение Роберт отнял бинокль от глаз, чтобы бросить быстрый взгляд на стоявшую рядом Викторию. Но ее уже рядом не было. В каком-то странном позыве не то любопытства, не то какого-то другого чувства, он повернулся и увидел ее тонкую стройную фигуру, уходившую быстрой походкой куда-то прочь. Видимо все это интересовало ее куда меньше, чем всех остальных. — Смотри, смотри! — толкнул его в бок Дмитрий, — тыкая пальцем в небо. — Что? — Роберт быстро взглянул вверх. Он увидел несколько точек, отлетевших от ракеты. На мгновение ему показалось, что что-то пошло не так, что что-то случилось с ракетой, и она начала разваливаться… Но снова послышался голос Дмитрия: — Отделились первые ступени! — почти крикнул он ему в ухо, хотя нужды в этом уже не было, шум от ракеты почти затих и голоса людей, их смех, даже чьи-то хлопки были слышны гораздо сильнее. — Видишь, легла уже на курс, через несколько минут они уже будут в невесомости и выйдут на орбиту! — Да… это хорошо! — проговорил Роберт. Он снова повернулся, чтобы бросить последний взгляд на Викторию, но той уже нигде не было видно. Из его жизни она исчезла так же быстро, как и появилась. Еще несколько минут народ оставался на площадке, с поднятыми вверх головами наблюдая за тем, как уходила в бесконечную синеву уменьшавшаяся яркая точка. Снова что-то отделилось от ракеты. «Вторая ступень пошла!» — снова закричал рядом Дмитрий. Еще через пару минут ракета полностью растворилась в бескрайней синеве неба и лишь тонкая белая полоса, прочерченная по небу, напоминала всем о том, что совсем недавно с этого космодрома, в бесконечное космическое пространство, взлетела ракета с пятью космонавтами на борту. 5 Через девять минут полета перегрузки исчезли почти полностью и вскоре небольшая плюшевая игрушка, называемая космонавтами «Борисом», уже не притягиваемая гравитацией Земли так, как прежде, в совершенно невозможной еще несколько минут назад манере, начала вращаться над головами. — Выходим в невесомость, — проговорил Виктор и в подтверждение своих слов, ударил по игрушке рукой. Она подлетела вверх и медленно, будто все еще привязанная какой-то тонкой невидимой нитью к земле, начала опускаться вниз. — Держитесь, это последняя… — проговорил он и через мгновение корабль сотрясся от сильного удара. Послышался хлопок, будто что-то взорвалась совсем рядом с его корпусом. Это отделилась последняя ступень и вдруг, в один миг, кругом стало тихо. Казалось, если бы не гудение от долгого шума в ушах, можно было снова слышать звук собственного дыхания и сильные удары сердца в груди. — Поздравляю! Мы на орбите! — Виктор опустил стекло шлема и движениями головы в разные стороны размял шею. — Теперь дело за малым — добраться до Ориона! — Фу-у-у! — то же сделала и Йорг. Он протер перчаткой правой руки свой вспотевший не то от жары, не то от нервного напряжения лоб. — Корабль выведен на околоземную орбиту, — послышался в наушниках голос Кораблева. Голос его слабо дрожал и всем было понятно, что там, уже в сотнях километров внизу, он чувствовал не меньшее напряжение, чем все они. — Поздравляю! Проект стартовал успешно! — Ура! — Алисса вытянула руку и дала «пять» каждому из космонавтов. — Откроем? — смеясь, Хью кивнул на карман на стене, в котором лежали, переданные Кораблевым перед стартом, бутылка водки и Библия. — Надеюсь ты про книгу? — усмехнулся Виктор. — Естественно! — Ну как ты? — Алисса наклонилась к Каролине. — Да ты вся дрожишь, детка! Успокойся, все уже хорошо. Все страшное теперь позади, здесь уже нет никаких перегрузок и до самой стыковки можно расслабится. Каролина ничего не ответила. Она попыталась улыбнуться, но улыбка не натянулась на ее побледневшее лицо. — Да… все нормально, — смогла, наконец, выдавить она из себя, сглотнув ком, который напряженно висел поперек горла, — … немного страшно было, конечно… — Это нормально, в первый раз все боятся точно так же, как и ты! Но оно стоило того, каждая твоя поврежденная нервная клетка, — Алисса вытянула вперед руку и показала в сторону иллюминатора, — стоила вот этого!.. Каролина последовала за рукой и лицо ее уперлось в небольшой иллюминатор, за которым медленно пролетали пейзажи. — Ва-а-а-у! — протянула она. — Это… это… — не сразу смогла произнести она, чувствуя, как, то ли от еще не до конца прошедшего страха, то ли от нового сильного прилива эмоций, ее речь захватывает. — Это… невозможная красота! И действительно, сквозь толстое стекло узкого иллюминатора, были видны медленно плывущие за окном пейзажи гор, равнин, тонкие паутинки рек, моря и океаны, над которыми, небольшими перышками, висели казавшиеся крохотными с такой высоты облака. Яркое на совершенно черном небе солнце светило в глаза. Здесь, вне земной атмосферы, оно было похоже на огромную ксеноновую фару, бившую в глаза откуда-то издалека мощным пучком белого света. Но вот прошло еще несколько минут, солнце медленно прокатилось по горизонту, отразилось желтым светом в океане и медленно начало опускаться за земной шар. Стали заметны тонкие линии теней, которые бросали на землю снежные вершины какой-то высокой горной цепи. Вскоре на горизонте появились скопления облаков. Большим, белым покрывалом, затянули они зеленые равнины, леса, реки. И вот, цвет облаков начал меняться, из белых они превращались в розовые, из розовых в красные и фиолетовые и вот наступил мрак. Быстро и неожиданно, для человека первый раз побывавшем в космосе, он заволок пространство внизу, поглощая облака, океаны и континенты в черную непроглядную пустоту. Каролина подняла глаза вверх. Грозди звезд висели на черном небе. Точно так же, как и Солнце, они медленно куда-то плыли; медленно, одна за одной, исчезали из вида за краем иллюминатора. Каролина опустила взгляд вниз и увидела яркие точки внизу. Они были похожи на звезды, но соединены были какими-то тонкими светящимися паутинками. — Америка!.. — проговорил за спиной чей-то голос, это был голос Хью. Он наблюдал за Каролиной, как наблюдали за ней и все остальные, и каждый из космонавтов невольно вспоминал свои чувства и эмоции, когда он первый раз, когда-то уже давно, точно так же впервые оказался в космосе. Каролина не отворачивалась. Будто приклеенная к этому пейзажу, смотрела она туда, где еще совсем недавно был светлый при солнечном свете горизонт, а теперь было нечто другое. — Это не звезды… — не то спросила, не то утвердительно проговорила она. — Это… огни городов?! Хью не ответил. Оторвавшись от сиденья в условиях микрогравитации, он поднялся в воздух, развернулся и завис, будто прицепившись ногами к потолку над самой головой Каролины. — Да! Вон Майями, вон Сент-Питерсберг, вон Орландо! — он показывал рукой на яркие точки внизу. — Вот там вот мой дом, Уэст-Палм-Бич. Вон, у самого побережья, можно видеть даже дорогу, которая проходит рядом! — А это? Что это такое? — она показала вниз, где были видны частые вспышки. — Это молнии. Там все затянуто тучами! Не хилый шторм там бушует! — И только у нас здесь все тихо и спокойно, — проговорил из-за спины Виктор. Каролина снова вытянула вперед руку и прочертила рукой по толстому термостойкому стеклу. — Отсюда она кажется такой маленькой… наша планета. Кажется, можно вытянуть руку и просто обнять ее всю целиком. Подумать только, все то, что когда-либо было в истории, что есть, и что еще долгое время будет, все это происходило на этом небольшом голубом шаре! Все войны, все катастрофы, все созданные произведения искусства, все это было здесь, внизу, под нами… — Главное, чтобы это на этой планете все не закончилось, — усмехнулся Йорг. — Чтобы мы с нашим прогрессом не перебили друг друга до того, как переселимся на другие планеты. Каролина покачала головой: — Я уверена, рано или поздно, мы достигнем полного мира на Земле! — Как бы мы не любили наше Землю, но ее дни сосчитаны! — нехотя ответил ей Виктор. Он завис над панелью управления, снимая какие-то показания с приборов. — Почему? — Водород. Каждую секунду Солнце тратит миллионы тонн водорода на то, чтобы продолжать светить и это не будет бесконечно. Через несколько миллиардов лет запасы топлива истощатся, Солнце превратится в красного гиганта и тогда наступит полная задница! — Но… — Но, это так, к слову, париться из-за этого не стоит! До этого возраста мы точно не доживем. При всем уважении к человечеству, мы… — на секунду Виктор замолчал, проверяя, не включен ли канал связи с Землей; он не был включен, и Виктор продолжил, — …порядочные поросята, которые перебьют друг друга задолго до того, как Солнце выгорит. Это, если, конечно, не найдем планету, куда можно переселиться, где будет куча ресурсов и мало народу! Хотя… и это то же спорно. Война слишком глубоко сидит тут, — он ударил себя несколько раз пальцем в голову, — в сознании нашем и просто так ее оттуда не выбить! — Нет! — Каролина отвечала ему с улыбкой. — Люди слишком разумные существа, для того, чтобы допустить это! В глобальной войне нет победителей, там есть только проигравшие. И это начинают понимать уже все! — Разумные?.. — Виктор усмехнулся. Он отвернулся от пульта и повернулся к Каролине, — вся наша история это показатель того, как одни разумные люди убивают других. Нет… те люди, которые живут там, — он кивнул вниз, на Землю, — они не смогу жить в мире еще долго и долго, на какую бы планету мы из не привезли. Возможно когда-нибудь, через какие-нибудь столетия или лучше тысячелетия, люди изменятся и выбьют из себя эту дурь. Но те, кто живет на Земле, не хочется это говорить, но это правда, порочны безвозвратно. — Это не так. Толстой говорил: «Война это противное человеческой…» — Толстой был умный мужик, но слишком уж не по летам наивен… — Так, господа и дамы! Не хочу вас отвлекать от этой дискуссии о философии, — встрял в разговор Йорг, — но мы только что получили сообщение. — От НАСА? — спросил Виктор. — Нет, холодно! — От внеземного разума? — спросил Хью. — Уже теплее, но все же нет… — МКС… — заулыбалась Алисса. — Ведь так? — В точку!