– Контролирую всю эту фабрику. «Ага, шарахаешь стимулы тех, кто сделал что–то не по твоей воле. Чëрт, сопротивляться желанию свернуть ему шею становиться всë труднее». – Вы можете думать, что это простая работа, но уверяю вас, что контролировать три смены круглые сутки по семь дней в неделю, достаточно… хлопотно. – Я вам искренне сочувствую. Англия ценит ваш труд, – буркнул Мак. – Спасибо, это приятно слышать, – едва повернув голову отозвался Маркус. «А ты подчинëнным такое хоть раз говорил? Что за ублюдок…» – Мы пришли, цех номер одиннадцать, – открыв дверь огромного ангара, фабрикант пропустил «секутора» вперëд. За бесконечным количеством верстаков, сидело бесконечное количество рабов, делая бесконечное количество предметов. Ни один не поднимал головы от стола, но Мак видел абсолютную отрешëнность трудяг. «Они вообще понимают, что делают?» – подумал он. – Следуйте за мной. На участке Артура 19–93 случился… инцидент, поэтому мастер в комнате дознания. Это не далеко. Проходя мимо рядов верстаков, Маку на глаза попался раб, который упал на решëтчатый пол. «Бедолага, наверное, совсем выдохся». Не прошло и десяти секунд, как над бездыханным рабом стоял мастер, поднявший его на ноги ударом тока. – Встать, Чарльз 15–69. Или я отправлю вас на утилизацию, – проскрипел мастер, подкрепляя угрозу ещë одним разрядом по стимулу. – Я… не могу больше, – прохрипел раб. – Тогда вы отправляетесь на утилизацию, – взяв подчинëнного под локоть, мастер потащил того прочь из цеха. – Вы не вмешаетесь? – спросил Мак, указывая пальцем на участников инцидента. – Зачем? Мастер Джек работает в соответствии с отработанными алгоритмами. На утилизацию отправляются рабы с эффективностью работоспособности ниже чем восемьдесят процентов, – Маркус развернулся. – Я знаю, что буква закона говорит нам отбраковывать всех с работоспособностью ниже девяноста пяти процентов, но я внëс предложение в аппарат лектора о снижении порога. Слишком много живой силы утилизируется, не реализовав весь свой потенциал и полезность. Мы обходимся с нашими рабами в соответствии с моей директивой, в надежде, что лектор Северной Ирландии сочтëт моë предложение разумным. «Ты ещë и додавить их хочешь?» – скрипнул зубами Мак, но вслух сказал лишь: – Очень хорошо. Пройдя по длинному и однообразному коридору, Маркус остановился у ничем не выделяющейся среди других двери. – Прошу сюда. Мастер наблюдает за допросом. Патрик 15–89. Запись памяти Магнума О'Хары. Когда я зашëл внутрь, дверь захлопнулась, а из пола начали выходить стол и стул. Сокрушëнно схватившись за голову, я сел, ожидая конца. «Чëртов «Коробок»!» – подумал я. Поговаривают, что на той работе рабы почти сгорают. «Как спички» – так нам говорили, чтобы ни было этими «спичками». Месяц там – инвалидность, а два с половиной гарантированно убьют меня. «Что творит Артур?!» Пока я горевал о своей судьбе, в комнату вкатился робот–дознаватель. Небольшая конструкция на гусеницах подкатилась к столу, и остановилась напротив меня. Со щелчком, от которого я вздрогнул, открылся боковой отсек. – Пожалуйста, поместите жидкие отходы жизнедеятельности в отсек, – выдал он электронным голосом. – Что сделать? – Пожалуйста, поместите жидкие отходы жизнедеятельности в отсек, – видимо, он просил помочиться. – А если я не хочу сейчас? – Пожалуйста, поместите жидкие отходы жизнедеятельности в отсек, – спорить с этим парнем было бы бесполезно. Эту фразу он повторял каждую минуту, как мне показалось, всë более настойчиво, но на самом деле, в его голосе не менялось ничего. Я попрыгал, пытаясь вызвать желание помочиться, но это слабо помогало, а робот всë не унимался: – Пожалуйста, поместите жидкие отходы жизнедеятельности в отсек. – Я пытаюсь! – Пожалуйста, поместите жидкие отходы жизнедеятельности в отсек, – если ему отвечать, то он будет повторять указание снова и снова, это я усвоил. Допрыгавшись, я выдавил из себя «жидкие отходы жизнедеятельности в отсек», но робота было уже не остановить. – Присядьте, – я повиновался. Подкатившись ко мне, дознаватель достал шпатель из какого–то другого отсека и снял соскоб пота, который в изобилии струился по мне, после физической нагрузки. Прожевав данные с моих жидких отходов жизнедеятельности, («эта фраза теперь со мной навсегда?») робот откатился за другой край стола. – Раб Патрик 15–89, вы обвиняетесь в распитии запрещëнных веществ. Наказание – ссылка. Вам есть что сказать перед началом допроса? Напоминаю, что чистосердечное признание и выдача сообщников снижает время ссылки вдвое. «То есть надо немного покрысить и сдать Артура? Вообще–то заманчиво, я слышал, что такой ход привëл бы сообщников на тот срок, что мне обещал мой «друг». Но… нет, я не могу. Просто не могу!» – Вам есть что сказать перед началом допроса, Патрик 15–89? – Нет, мне нечего сказать. – Начинаю допрос. Вы Патрик 15–89? – Да. – Вы работаете на этой фабрике? – Да. – Вы когда–либо опаздывали на работу? – Да. – Вы употребляли алкоголь? – Нет. – Имели сексуальные сношения с женщиной? – Н–нет, – от последнего вопроса я чуть не упал со стула. – Вы лжëте, Патрик 15–89. Начинаю допрос. Вы Патрик 15–89? – Да. – Вы употребляли алкоголь?.. Артур 19–93. – Благодарю, фабрикатор, дальше я сам, – сказал Мак, входя в комнату допросов. – Рекомендую воздержаться от воровства на фабрике, мастер Артур проводит вас к выходу, когда вы закончите свои дела. – О чëм вы? Я же страж закона! Маркус откланялся, закрывая дверь за пиратом. Комната представляла собой каморку с прозрачным стеклом, очевидно односторонним. На столе стояли писчие принадлежности и мониторы датчиков, которые показывали крайнюю степень нервного напряжения объекта допроса, при почти полном отсутствии сознания. Проводив фабрикатора, Мак схватил ручку из органайзера, спрятав еë в глубине своего балахона. – Это мелочно, тебе не кажется? – осведомился Артур. – Знаешь, мне стоило огромных усилий не свернуть шею этому ублюдку, так что я заслужил право на маленькую месть. – Ребячество, – выдохнул секутор, не отводя взгляда от Патрика. – Долго он там? – спросил Мак. – Уже час. Ты опоздал. – Он всë еще здесь, так? Значит я вовремя, – пожал плечами пират. – Эта штука допрашивает его целый час? Я бы управился за пять минут. – Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Артур. – Как и в том, что нам потом два часа пришлось бы убираться в камере. Робот работает тоньше. Он задаëт одни и те же вопросы, будто гипнотизируя оппонента, так же выделяет газообразную смесь седативов и галлюциногенов, чтобы вывести сознание на откровенный разговор. Плюс мне нужна от него правда под запись. Так я уйду отсюда. – Вам всегда нужны какие–то уловки, а?