Так конвейер заслужил репутацию лучшего отдела всего Белфаста, и страшным сном любого мастера и раба. – Пришли, – это не было замечанием, но Филип всë равно приложился к отсутствующему стимулу Артура. Исчерпав свои запасы изображения страдальческих мук, он упал на четвереньки, и посмотрел на здание отдела. Небольшой цех, собранный из пеноблоков, венчала огромная труба, чадящая в небеса густым и жирным дымом, осадок которого устилал землю вокруг отдела чёрными хлопьями токсичных отходов. Окон в здании видно не было, так как весь фасад был заставлен контейнерами со знаком химической и радиационной опасности. Над единственным входом кто–то от руки нацарапал: «зачем куда–то бежать, если всё хорошо и здесь?[2]». Надпись явно обновляли ежедневно, что наталкивало на мысль о том, что это была идея самого Филипа. – Добро пожаловать, раб, – он поднял Артура и толкнул внутрь здания. Большая часть рабочего пространства находилась под землëй. Лестница была непомерно длинной, что только усиливало эффект погружения в древнюю преисподнюю. «Протокол герметизации. Опасность химического, биологического и радиационного класса», – послал Артур команду процессору, дабы избежать неприятных последствий пребывания в вотчине Филипа. «Слухи были правдивы. Правда, я не уверен, что словами можно передать это, – спустившись в самый низ, Артур окинул взглядом отдел утилизации опасных отходов и порадовался своей предусмотрительности, – как они тут вообще дышат?» Показатели наружных датчиков и газоанализаторы зашкаливали, а работа шла своим чередом. Рабы таскали бочки, переливали их содержимое в чаны, которые потом сливали в трубоотводы. Стоя там, где стоял Артур, а именно в самой верхней точке отдела, можно было разглядеть лишь силуэты в тумане испарений, но зрение секутора было на порядок лучше обычного. Сняв кожу лица, Артур спрятал еë в отделении на бедре, оставив лишь безразличную, череполикую маску. «Включить запись», – скомандовал он, активируя диски памяти. – Сегодня работаешь на разгрузке бочек, – рыкнул Филип из–под противогаза. – Но я хочу к трубам. Можно? – Я твоего мнения спрашивал? Здесь не исполняются желания, здесь исполняют приказы. В ином случае… – мастер прикоснулся к голове Артура, но ничего не произошло. Под стёклами противогаза округлились глаза, выражая удивление и страх. «О, да. Такой взгляд от этого ублюдка мне нравится куда больше». Из всë ещë не закрытого отсека на бедре, секутор достал припасëнную гранату. – Но я очень хочу к трубам. И ты меня туда отведëшь. Шевелись, – подтолкнув поднявшего руки мастера, Артур вошëл в туман. «Чëрт, как бы тут всë на воздух не взлетело из–за моей гранаты, – думал секутор, проходя по отделу утилизации. – Людей умрëт слишком много». – Эй, ты. Где тут аварийная сигнализация? – спросил Артур у мастера, указавшего на рубильник на ближайшем столбе. «Хоть о безопасности подумали, и на том спасибо», – подумал секутор, дëргая рубильник. Сирена мгновенно оповестила персонал об эвакуации, и людская река хлынула в сторону выхода. Дойдя до труб, Артур остановился. – Теперь подождëм немного, ты не против? – Филип не ответил, трясясь от страха. – Знаешь, я думаю, что эта штука на лице тебе мешает. Давай–ка снимем еë ненадолго. – сдëрнув фильтрующий воздух прибор с лица мастера, секутор молча слушал крики, наблюдая как плоть лица Филипа пожирает токсичная атмосфера. – Кто дëрнул рубильник? Что здесь происходит? Мастер Филип, где вы? – из тумана раздался требовательный голос. «А вот и Маркус. Время шоу!» – улыбнулся Артур. – Я дëрнул. Бывший мастер Артур 19–93. У меня тут Филип и граната, которую я намерен взорвать. Сэр. – Эй, подожди! Не делай этого, тут всë взлетит на воздух! «Учитывая концентрацию паров метана, я с тобой соглашусь». – Вы хотите предложить какой–то другой исход этой ситуации? – Я могу восстановить тебя в должности! Или даже повысить! Артур сделал вид, что задумался. – Никаких компромиссов, никаких альтернатив. Только свобода или смерть! – рявкнул он, выдирая чеку из гранаты и ныряя в трубоотвод с токсичными отходами. Взрыв был мощным. Он в клочья разнëс всë в отделе утилизации опасных отходов, заставив трубу на крыше исторгнуть из себя пламя вместо дыма. Эвакуировавшиеся рабы смотрели на огонь, как на факел надежды. Выплыв на поверхность моря, куда сбрасывались отходы, Артур отправился в убежище железопоклонников. «О да, Маку точно понравится моë заявление об увольнении», – ухмыльнулся Артур, натянув лицо на положенное ему место. Патрик 15–89. Запись памяти Магнума О'Хары. Мы сидели на бетонном полу. За окном была ночь, которую было сложно отличить ото дня, но хорошим ориентиром служили выключенные лампы освещения. Все дети в нашем корпусе уже спали, только мне и Артуру не спалось. Наши головы пылали от очередного наказания. На уроке мы спросили: «что плохого в отношениях с женщинами?», за что получили удивлëнные нашей глупости взгляды всей группы и по разряду в стимул. – Ну Питер и козëл! Простой же вопрос! К тому же на него не отвечают даже намëками! Просто «нельзя». Чушь какая–то, – бушевал юный Арти. – Тише! – шикнул я. – Вдруг он услышит? Нам ещë достанется! К тому же, им лучше знать, чего можно, а чего нельзя. – Услышит! Да мне всë равно! Может меня в задницу поцеловать! Он и его сестра! – Ты же знаешь, что у него не может быть сестры, верно? – Верно, – уверенно кивнул Артур, – но возможность–то должна быть, – и он расхохотался. Мне всегда становилось легче от его смеха, казалось, даже боль стимула отходила на второй план. – Давай поклянëмся на крови. Чтобы ни случилось, мы всегда останемся друзьями. В какую бы беду не попал один из нас, второй ему поможет. – Ну я не знаю, – неуверенно промямлил я, – это надо повредить себе? – Ну и что? – Это больно. – Неужели ты не хочешь такого друга как я?! – обиделся Арти. – Не неси чушь! Конечно, ты мой друг! – Тогда не пожалей ради меня капли крови, – с этими словами он достал из–под матраца украденную спицу и ткнул себе в руку, слегка поморщившись, после чего отдал спицу мне. Я проткнул кожу не с первого, даже не со второго удара. Да, Артур всегда был решительнее. Справившись со своей задачей, мы скрепили клятву пожатием рук, когда появился он. Странный мужик с железными руками и клочковатой рыжей небритостью. Он смотрит на Артура в упор. – Почему? Почему ты предал? Артур смотрит на него в ответ. Его лицо спокойно. – И три. Два. Один, – он щëлкает пальцами, и я просыпаюсь. Я открыл глаза, лëжа на холодном железном полу. Судя по звуку, я находился в кабине какого–то движущегося транспорта. На лавке рядом сидит бугай из подворотни и молча смотрит на меня. Ему пришлось сильно пригнуться, чтобы не бить головой потолок на каждом ухабе, теперь он делает это своим стальным хребтом. – Ты крепче чем кажешься, но слабее чем я думал, мышка, – пробасил он. – Ты… ты ударил меня! – Именно так. Можешь поплакать. В нашей ситуации, сейчас это не самая большая беда. Ты в транспортëре секуторов, и тебя везут в ссылку, где ты, скорее всего, сдохнешь в муках. Последний шанс, ты сдашь тех, кто был с тобой? С кем бухал? Ну? – рыкнул здоровяк. «Значит я не сдал Арти, к добру или к худу. Для меня, было бы гораздо лучше сдать его, свалить всю вину, но… но… НО! Проклятое «но»! Нет, я поклялся! Я не могу поступить с ним так, как он поступил со мной! И не буду!» – Не понимаю, о чëм ты! – близость кончины придала мне храбрости. – Так уж и не понимаешь? – рука гиганта начала деформироваться, превращаясь в пиро–копьë, которое немедля направилось в мою сторону. – Н–нет! – голос дрогнул от страха, но я не сдамся. «Пошëл ты, Артур! Из–за нашей клятвы, я останусь твоим другом до конца!» – Хорошо, – гигант направил копьë в стену и выстрелил, насквозь прожигая броню, и всë что было за ней. Механический водитель буквально растворился, под действием температуры. – Что за? – только и смог вымолвить я. – Идëм, – здоровяк схватил меня за шиворот и потащил наружу. Мы «остановились» возле какого–то склада, в незнакомой мне части города. – Маленько дальше уехали. Секуторы будут тут через полторы минуты, надо спешить, – он прикрепил к броне транспортëра маячок, и потащил меня в сторону, обратную его движения. – Ты же сказал, что ты секутор, – хрипя из–за сдавливающего ворота, заметил я. – Ага, а ещë я говорил, что я от Мака, и чему ты веришь? – большим пальцем он ткнул в горящую машину. – Наверное, второму. – Умница, а теперь шевелись. Через сорок секунд со времени побега, мы вошли в здание, едва наполненное людьми. Здоровяк закинул меня внутрь, запер дверь и пригнулся, подглядывая в окно. Ещë через пятьдесят, нагрянули секуторы, но транспортëра на месте уже не было.