«Приятно». – Я вернусь, хотя бы ради таких моментов, – сказал я, заставив еë хихикнуть. Выйдя из оранжереи, мы наткнулись на Артура и Мака. Первый сдержано заулыбался, увидев, что мы с Евой держимся за руки. Второй же не был столь утончённым, поэтому заржал в голос и начал хлопать в ладоши. – Ну наконец–то и тебе перепало! Как ощущения? – спросил он, вызвав у нас с Евой волну негодования. – Захлопни пасть, здоровяк! – сам не ожидая от себя такой резкости, ответил я. – Ух ты, мышка решила показать зубки… – Захлопни пасть, здоровяк, – сказал уже Артур. – А то я еë захлопну. – Ладно–ладно, чего вы взъелись–то? Я просто решил узнать, как дела у вашего мессии, – поднял руки Мак. – Лучше, чем у тебя, – парировал я. – Не сомневаюсь, – нахально оглядывая Еву с головы до ног, протянул он. Ева среагировала мгновенно, но я был быстрее, остановив еë руку в дюйме от лица Мака. – Правильно, женщину надо держать в узде, – хохотнул он. Бэкфист. Этому удару меня научил сам Мак. Крутанувшись вокруг своей оси, боец наносит удар, как бы из–за спины, добавляя инерцию к силе мышц. Именно его я и провëл, заставив гигантскую тушу пирата пролететь пару футов. – Хм. Ты стал решительнее, – отметил Артур, изогнув бровь. – Только когда есть за что сражаться, – пожал плечами я. – И когда кто–то тебя научит, – кряхтя, Мак поднялся с пола. – Хороший удар, малыш, мои уроки не прошли даром. Не подумай плохого, я просто решил проверить. – Проверить что? – негодовала Ева. – Ты думаешь, что я его учил просто так? Нужно быть бойцом, чтобы пережить подключение, даже если этот навык уйдëт со временем. – Что ты решил? – спросил Артур, меняя тему. – Я пройду подключение, – кивнул я. – Вот это дух! Отлично, мы будем держать за тебя кулаки! – Я не знаю, что это значит. – Это не на долго, – улыбнулся Артур. Пнев. Старый мастер готовил зал к операции, с того момента, как секутор сказал ему о согласии мальчишки. Робот–хирург уже стоял на месте, привезëнный Мито. Операционный стол представлял собой тяжëлую конструкцию, собранную из железных частей. Пнев прикрутил его ножку к пазам в полу пещеры и отправился в кладовую за столешницей. Без труда подняв тяжëлый кусок монолитной медицинской стали, он поставил его на основание и надëжно закрепил. Достав из ящика в хирурге четыре маячка, старик расставил их по углам стола. – Определение рабочей поверхности, – скомандовал Пнев роботу, начавшему сканировать пространство будущей операции. – Хотя бы ты не подведëшь… – Неверная команда, – ответил робот. Пнев вздохнул. – Определение рабочей поверхности, – подчиняясь верной команде, хирург снова зажужжал сканерами. Выполнив программу, робот издал удовлетворëнный писк. Убрав маячки обратно, Пнев покрыл холодную сталь белой простынëй. Подойдя к верстаку, мастер открыл большое отделение с левой стороны, скрывающее огнеупорный сейф. Введя шифр, он извлëк из него коробочку. «Чëрное сердце». Артефакт неизвестного происхождения имитировал человеческий орган, только покрытый хромированными чешуйками, однако, лучи целеискателей, постоянно светившие с верхней его части, лишний раз напоминали о том, что это механизм. – Скольких ещë убьëшь ты? – тихо спросил Пнев, не ожидая ответа. – Когда ты насытишься? Хватит уже. Пусть последним станет он, устал я для тебя хозяина искать. Прибор бесстрастно вращал лучами лазеров в поисках артерий и вен. Вздохнув, мастер поставил коробочку на верстак, рядом с модулем беспроводной связи. Достав портативный терминал локальной связи, он написал: «Возможна попытка имплантации чëрного сердца. Завтра. Утро». Главы всех отделений церкви получат его сообщение. И явятся посмотреть. Глава 15 Патрик 15–89. Память Адама. Утром следующего дня, меня разбудил Артур. – Идëм, брат, время пришло, – и я послушно пошëл за ним. Было бы ложью сказать, что я не боялся. На подходе к пещере главы, мои ноги меня едва слушались, но я смог пересилить себя. Войдя в огромный зал, первое, что я увидел, были стеклянные колонны. Они больше не были пустыми. В каждой виднелось механическое тело или его часть. «Это главы всех отделений железопоклонников, – подумал я, – но как они сделали эти проекции? Голограмма? Голография есть метод регистрации информации основанный на интерференции…» – повторение заученных фраз слегка успокаивало. – Подойди, – властно, без тени былого пренебрежения, приказал Пнев. Казалось, что даже голос его изменился. Проходя между рядами голограмм, я увидел, что в зале так же присутствует Мак и Ева. Первый смотрел на меня ободряюще улыбаясь, в глазах второй я видел слëзы, хотя она и держала их в себе. Даже Шред пришëл, хотя и отсутствовал, судя по потерянному виду. «Присутствие: один. Сознание: ноль», – решил я. Возле верстака главы стояла кушетка, окружëнная медицинскими приборам. Рядом с ложем стоял робот–хирург и Мито, ответственная за его работу. – Ложись, – мягко надавив на плечо, сказала она, заставляя меня принять горизонтальное положение. – Братья по вере! Сегодня мы подключаем Патрика 15–89 к сети и даëм ему право пользоваться объединëнными знаниями предков. Да поможет тебе Конструктор. – Скажи что–нибудь, – шепнула Мито. – Сейчас ты можешь сказать что угодно, и все это услышат. Меня зацепили последние слова Пнева, так что я решил остановиться на них. – Конструктор помогает тем, кто всë рассчитал и проверил. Я обещал выдержать и я выдержу, – пара глав уважительно закивали из своих колонн, так же как некоторые посчитали слова богохульством, но мне не дали среагировать. – Пускайте наркоз, – рявкнул Пнев. – Ева, я... – но мой язык уже меня не слушался и я погрузился в забытье. Я стоял в своей комнате, свет был погашен. Единственным источником освещение являлась неоновая вывеска снаружи, окрашивая мрак комнаты в розово–фиолетовые тона. «Надо подключить будильник», – вспомнил я, но делать этого не стал. Странное ощущение того, что это уже происходило, преследовало меня. Я пытался уловить его, но в самый последний момент оно ускользало. Каким–то образом я понимал, что если я пошевелю хоть одним мускулом, то упущу его навсегда, так что я просто стоял на месте. Один в темноте. По стеклу забарабанил дождь, оставляя жирные грязевые разводы из–за выхлопов заводских труб. «Что я делаю здесь? Какой в этом смысл? Зачем я существую? – вопросы тонули будто камень, брошенный в лужу. – Чтобы починить будильник? А дальше что? Зачем его вообще чинить? Что если я не хочу этого делать?» Собравшись с силами, я отбросил бессмысленные вопросы, и открыл глаза. В визуальном отношении ничего не изменилось, будто бы я видел комнату с закрытыми глазами. Или это было раньше? Подойдя к окну, я начал разглядывать причудливые узоры, оставленные грязными каплями. При желании, я мог разглядеть даже образы. Вот, например, чертëж РПР, у меня есть такая рука. Вот тут можно увидеть электрическую схему подключения системы пробуждения. Вот лицо Артура. «Как давно я его не видел! Надеюсь, что у него всë хорошо». Вот Мак, Мито, Ева… «Стоп! Нет, это не реально! Я уже был в этой комнате накануне того, как меня похитили из комнаты допросов! До того, как я оказался у железопоклонников». Перефокусировав взгляд с разводов, я посмотрел сквозь окно. Толпы рабов, стройными рядами шли на работу. И... у каждого было моë лицо. Отпрянув, я оступился, больно ударившись пятой точкой о пол. Тогда мне открылась вся картина, которую составляли отдельные образы, которые я видел до этого. Всë складывалось в титаническую чертëж–схему, невиданного ранее приспособления. Его шестерни крутились в невероятной синхронности. Ток струился по проводам свободно, будто сопротивление материала отсутствовало. Код, который отображался на мониторах был безупречен. Такая продуманность! Такое великолепие! «Божественно…» – подумал я, когда голос из машины позвал меня с собой, и, прикоснувшись к окну, я провалился в ураган информации. Ева. Когда Патрик погрузился в сон, девушка сложила руки на груди. – Эй, не переживай так. Я закалил его как следует. Видала, как он мне двинул? – спросил Мак. – Всë будет хорошо, – положа руку на плечо, сказал Артур. Ева лишь кивнула, боясь озвучить свои опасения. «Я ведь его сюда отправила!»