Но Мак уже не слушал. «Рутина. Муштра. Пф! – подумал пират, покидая убежище железопоклонников. – У меня тоже была муштра, но я вкус жизни не потерял!» Взглянув на мрачный город, Мак вызвал на экран линзы карту города и проложил маршрут, после чего поглубже натянул капюшон и отправился в путь, погружаясь в воспоминания. Никто не знает, как родилась банда Мака, просто в один прекрасный день, вокруг харизматичного лидера начали собираться люди. Беглецы, бывшие рабочие… тогда надзор не был так силëн, однако, он уже давил на людей, а Мак продвигал идеи свободы человека от рабского служения государству. Простые люди видели в этом разумное зерно, и постепенно «банда» превратилась в «армию». Тогда и проявились амбиции. – Ты хочешь сделать что? – воскликнул Тим, худощавый юноша был одним из первых, кто пришëл к Маку самостоятельно, с тех пор он занимал неформальную должность советника. – Я говорю, что хватит сидеть и болтать, надо действовать. Нас много, и такой дерзости секуторы точно не ждут. Мы зайдëм в ближайший город и обчистим генную лабораторию, – отрезал Мак. – И зачем? Я уж не говорю, что это опасно. – Всë в нашей жизни опасно, – рыкнул главарь, но тут же смягчился. – С помощью захваченных детей, мы создадим наше будущее. Потери были велики, конечно же. Однако пиратам удалось захватить три сотни инкубационных чанов, в каждом из которых плескался нерождëнный человек. Используя скудные познания в генетике и акушерстве, бандиты поставили палатку, и максимально утеплили еë, создавая условия максимально приближённые к тем, что были в лаборатории, однако, этого было мало. Из трëх сотен чанов «учëные» Мака смогли спасти только двенадцать детей. Из них семеро были мальчиками. Конечно, такой результат не был предпочтительным, его и удовлетворительным назвать было почти невозможно, но Мак лишь беззлобно покачал головой, и принялся за воспитание своих новых детей. Немеченые. Так он их прозвал. Ни у одного ребëнка не было шрамов от удаления стимула, не было следов операции, они были самыми настоящими людьми. Образование самого Мака, мягко говоря, страдало от пробелов, но его идея и его убеждëнность была основным предметом обучения для юношей, взращенных им. – Дети–это бессмертие, Тим. Когда я умру, они продолжат моë дело. Наше дело. Справедливое дело, – так он всегда говорил. – Это понятно, но почему не взять кого–то, кто уже следует за тобой, босс? – Эти детишки не знают рабства, как все, кто идëт за мной. Если на тебя снова наденут ошейник, из которого ты не сможешь выбраться, то тебя может посетить мысль о сдаче. Те, кто никогда не знал рабства, будут зубами грызть этот ошейник, как и глотки тех, кто встанет на из пути к свободе, – ответил Мак, наблюдая как детвора резвится на относительно свежем воздухе. Время шло, девочки превратились в девушек, и стали проводниками идей Мака. Мальчики же постоянно тренировались под надзором главы банды. Уже тогда он был облачëн в свой знаменитый «доспех», полностью заменявший его тело. – Слушай, а если он говорил, что всë равно поставит нам железные руки, зачем мы вообще тренируемся? – задыхаясь, спросил Джон, пробегая мимо своего брата. – Мне–то откуда знать? Если так интересно, спроси у отца сам, – ответил Фрэнк. Остальные бежали далеко позади, но эти двое всегда соревновались друг с другом до конца. «Победа или смерть» – заученная фраза боевым барабаном звучала у них в ушах. – Стоп, – рявкнул Мак, прерывая братское состязание. – Отдых, двадцать минут. Потом жду вас в лагере, – с этими словами, отец покинул их. Упав на землю, братья начали тянуть мышцы ног, дабы избежать мучительных судорог в дальнейшем, пока Фрэнк не толкнул брата в бок. – Эй! – отозвался тот. – Гляди, – Фрэнк указывал на частокол деревьев, называемый лесом. – И что там? – спросил Джон. – Там кто–то есть. – Кто–то? – Да, я сам виде… – он не успел договорить, как из зарослей полуразложившейся травы, на них выпрыгнул волк, опрокинув Фрэнка на спину. Шерсть животного изобиловала проплешинами, один глаз был затянут катарактой, а кожу покрывали раковые наросты, начисто стирая грациозную стать животного. Джон резко вскочил на ноги, и начал отнимать кровожадную тварь от брата. Напрягая каждый мускул, он оторвал–таки хищника от его добычи, но переключил его внимания на себя. Слюнявая пасть была в дюйме от шеи Джона, когда Фрэнк нанëс удар камнем. Животное обмякло, сваливаясь на землю. – Ты живой? – Да, а ты? – оба брата дышали будто после марафона по острову. – Жить буду, он меня поцарапал слегка, – Фрэнк показал рваную рану на своëм боку. – Идëм, тебя надо заштопать. – А с ним что? – он указал на волка – А что с ним? Он мëртв. – Даже если и так, я хочу трофей, Джонни, – Фрэнк вытащил шнурки из ботинок, и начал связывать лапы зверя. – Это плохая мысль, – Джон покачал головой. – Ты сам еле идëшь! Знай вот что, я его не потащу. Братья поковыляли в лагерь, несмотря на кровотечение и ношу, Фрэнк упорно тащил тушу волка на спине. Джон пару раз порывался нарушить своë обещание, но не решился оскорбить брата. В лагерь они пришли последними, и сразу произвели фурор. Никто из мальчишек не видел таких зверей, да и не все старожилы знали об их существовании, так что вокруг Фрэнка немедля собралась толпа. – Отец! – крикнул он. – Посмотри сюда, я принëс трофей! Растолкав своих людей, Мак подошëл к сыну, и заметил блеск жизни в глазах существа. – Зачем ты связал его? – нахмурился он. – Но… он угрожал убить нас. Меня и Джона, нас обоих. – Ты поставил свою жизнь выше чьей–то свободы? Сын, я не этому вас учил. – Но… – Никаких пут, никаких цепей, Фрэнк. Ты мог подружиться со зверем, а не делать его рабом. – Он бросился на нас… – Своим поступком ты показал, что ты не лучше тех, кто гнобит людей в городах! Если ты сейчас развяжешь его, он набросится на тебя снова, потому что ты ему враг. Но, – Мак залез в сумку на поясе, доставая оттуда кусок вяленого мяса. – если ты позаботишься о нëм, то он станет тебе другом. Животное слабо потянулось к еде, едва работая челюстями. Главарь развязал верëвки на лапах, но волк лишь встал, слабо покачиваясь. Он глядел на Мака. – Волк напал из–за голода, и ты победил его в схватке. Это заслуживает похвалы силы. Но ты не проверил жив ли он, и связал его. Привëл в наш дом. Это заслуживает порицания. Впредь не совершай таких ошибок. Завтра, вы отправитесь в город, – отворачиваясь, сказал Мак, уходя в сторону своего шатра. Волк медленно пошëл за ним. – Надеюсь, тогда ты увидишь зло сотворëнное людьми. Увидишь поруганную свободу. И они увидели. Все немеченые были шокированы пустыми глазами, тотальным контролем и жестокостью, которую одни проявляли к другим. Фабрики работали двадцать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Менялся лишь биоматериал, который передвигал шестерëнки этой гигантской машины, которую называли королевством. Придя в лагерь, Фрэнк тут же пошëл виниться перед Маком: – Я понял, отец. Я понял, что ты говорил мне! Я постараюсь исправить допущенную мной ошибку. Клянусь! – Хорошо, – кивнув, отец улыбнулся. С течением времени, уже мужчинам, объяснили их задачу. Они обязаны принести свою свободу в жертву, чтобы освободить других. Освободить слабых. – Свобода – самая главная ценность в человеческой жизни. Это наша цель, достигнув которую вы все, вернëте и свою свободу, – говорил Мак, собрав сыновей в своëм шатре. – Мы сильны, поэтому мы боремся за свободу слабых. Государство сильно, и оно борется за то, чтобы оставить людей в цепях. Что могут сделать люди? Те, что в городах. Они ничего не знают о жизни, работают с младых ногтей, и заканчивают смертью на работе. Но мы знаем. Мы поведëм их, когда разрушим систему рабовладельцев. Наша победа ознаменует начало нового мира. Наша победа, это свобода. Свобода или смерть[1]! – Свобода или смерть! – хором крикнули сыновья. – Я начал легенду о злобной банде Мака, – ухмыльнулся отец. Среди окружающих мужчин послышались смешки, – но этого мало. Я должен быть везде, я должен мерещится нашим врагам в каждой тени, тогда нас невозможно будет убить. Поэтому я попрошу у вас кое–что. – Проси, и мы всë сделаем! – крикнул Фрэнк, заставив старого волка, которого назвали Билл, поднять голову и сонно зевнуть. – Как сделать так, чтобы я был везде? А, парни? – Надо сделать много Маков, – улыбнулся Джон. – Именно так, – кивнул босс. Когда сыновья разошлись, Мак остался наедине с Тимом. – Ты ведь сделал то же самое с ними, так? – Ты о чëм? – удивился пират. – Ты привязал их так же, как привязал волка, – Тим указал на Билла, мирно спящего в углу. – Ты хочешь, что–то сказать? – Где грань, которая отделяет свободу от рабства?