— Ну, спасибо на добром слове, хозяйка, — опешил Крячко. — Хорош лясы точить! На вопрос отвечай: кто из Котиковых у тебя квартирует? — оборвал беседу Бессмертнов. — Ванька Косой, Лоботряс, Проныра, — начала перечислять Семениха. — Еще Гоголь забрел на днях. И Сирота, естественно. Он всегда при мне. Хороший мужчина, хозяйственный. — Чего же он, такой хозяйственный, двор твой в порядок не приведет? — хмыкнул Крячко. — А чем тебе мой двор не угодил? Двор как двор, мне нравится, — нараспев проговорила Семениха. — А хочешь, оставайся, позволю тебе во дворе похозяйничать. Устав от долгих пререканий, Бессмертнов отодвинул бабку в сторону и прошел в дом. Крячко следовал за ним. Не успев войти, он тут же сморщился и зажал нос рукой. Вонь в доме стояла неимоверная. — Что, не нравится амбре? — рассмеялся Бессмертнов. — Тут тебе не курорт, бомжи живут, а удобства во дворе, и банька приносной водой топится. Заходи, знакомить тебя буду. Крячко прошел в первую комнату. Там вповалку, кто где смог устроиться, спали человек десять мужиков. «И как они только поместились здесь?» — удивленно подумал Крячко. А Бессмертнов как ни в чем не бывало пробирался между поваленными телами, отыскивая тех, кто был нужен. Время от времени он толкал какого-нибудь мужика мыском ботинка в бок и отдавал короткий приказ: — Вставай, и во двор. Живо. Мужик тут же вскакивал, дико озирался по сторонам и, не задавая лишних вопросов, просачивался сквозь дверь во двор. Процедура повторилась ровно пять раз. Все это время Крячко стоял у двери, не переставая удивляться, как Бессмертнову удается распознать нужных людей в этой безликой массе бомжей. Когда пятый мужик прошмыгнул во двор, Бессмертнов удовлетворенно хмыкнул и предложил Крячко: — Пора и нам на свежий воздух. Разговор лучше там вести. Боюсь, здесь ты долго не протянешь. Стас с радостью выскочил из дома, не дожидаясь повторения предложения. Мужики, высланные Бессмертновым во двор, жались к крыльцу, силясь проснуться. Семениха куда-то исчезла. Куда именно, Крячко узнал через минуту. Подполковник Бессмертнов едва успел спуститься с крыльца, когда она появилась в дверях, держа в руках кастрюлю с вонючей мутной жижей. В кастрюле плавал половник. Примостив ее на порожек, Семениха извлекла из кармана передника видавший виды граненый стакан и загремела половником, зачерпывая муть и наливая первую порцию в стакан. — Что, граждане тунеядцы, хулиганы, алкоголики, — фразой из популярного фильма режиссера Гайдая начал Бессмертнов, — тяжко после ночной попойки? Вижу, что тяжко. Предлагаю викторину. Кто быстрее, а главное, правдивее ответит на вопросы вот этого джентльмена, тот получит порцию благословенной жидкости из рук этой прекрасной леди. Правила ясны? Начнем, пожалуй. Он сделал шаг назад, уступая место Крячко. Тот выдвинулся вперед, оглядел сиротливо стоящие перед ним фигуры и спросил: — Гражданина Котикова все помнят? Мужики дружно закивали головами, не отрывая взгляда от стакана в руке Семенихи. — Не так быстро, господа, это была всего лишь разминка, — осадил их Бессмертнов. — Настоящие вопросы впереди. — Кому из вас знаком человек по кличке Философ? — снова спросил Крячко. На этот раз за кивками последовал нестройный хор голосов. Философа признали все. — Когда вы видели его последний раз? Последовала непродолжительная пауза, после чего один из мужиков произнес: — А когда Котика замели, тогда и видели. — Врешь ты, Косой. Философ еще раньше свалил, — перебил его мужичок помоложе. — Точно, раньше свалил. Праздник нам обещал устроить, а когда «бабло» не получил, решил слинять по-тихому, — вторил ему другой. — Я видел, — неожиданно для всех выдал мужик, похожий на сморчка. — Котик тогда уже с полгода на нарах чалился. — Где ты мог его видеть, чудило? — вклинился первый бомж. — Он давно к мамочке слинял. — А где живет его мамочка? — спросил Крячко. — На югах где-то, — ответил тот же мужик. — Видел я его, — настаивал сморчок. — У магазина на Свинцовой. Он водку брал. — Не слушайте его, гражданин начальник, — вставил свое слово один из мужиков. — Это он похмелиться вперед всех норовит. Гоголь у нас известный враль. Одно слово — Гоголь. — Так дело не пойдет, — вступил в разговор Бессмертнов. — Мы тут с вами не в бирюльки играем. Не будет правды, заберем всех в отделение. Там с вас быстро стружку снимут. Мужики притихли, а Крячко задал следующий вопрос: — Кто из вас знает, как выглядит сердцеграмма? — Чего? Поясни, начальник, — за всех попросил первый бомж. — Это определенный знак, и опохмел получит тот, кто нарисует его первым, и правильно, — выдал Крячко. — На чем рисовать-то? — вступил сморчок. — На земле, палочкой, — ответил за Крячко Бессмертнов. Наблюдать за тем, как взрослые мужики кидаются врассыпную по двору в поисках палочки, а потом грызутся за свободный клочок земли, было неприятно, но другого выхода Крячко не видел. Он понимал, что, если хоть один из них правильно изобразит сердцеграмму, с ним можно будет продолжить беседу. Если же нет, тратить время на разговоры с кучкой алкашей не стоит. А у бомжей работа кипела вовсю. Каждый старался выполнить задание первым. Не прошло и двух минут, а Крячко и Бессмертнов уже осматривали творения алкоголиков. — Симпатичные работы, не находишь? Прямо как в Галерее художеств, — усмехаясь, проговорил Бессмертнов, останавливаясь у последнего рисунка. — Гражданка Семениха, можете одарить своих постояльцев нектаром, — выдал Крячко. Мужики дружной толпой ломанулись к крыльцу. Станислав ожидал, что вот сейчас наступит полный хаос и хозяйку попросту снесут с крыльца, но, вопреки его ожиданиям, ничего подобного не произошло. Возле Семенихи выстроилась аккуратная очередь, согласно одной ей ведомой системе. Семениха наполняла стакан, отмеряя точно по норме. Очередной мужик, приняв посуду из рук хозяйки, вежливо благодарил ее, опрокидывал содержимое стакана в рот и, возвращая посуду, отходил в сторону. — Ничего себе, дисциплина, — присвистнул Крячко. — Ничего подобного в жизни не видел! — У Семенихи и не такое бывает, — посмеиваясь, ответил Бессмертнов. — Что, Стас, провалился твой эксперимент? — Напротив, все, что хотел, я узнал. Можем отчаливать. — А кто победил-то? — подал голос сморчок. — Ничья, — через плечо бросил Бессмертнов, покидая двор Семенихи. — Жаль, красивые рисунки получились, — высказал свое мнение сморчок, после чего интерес к начальникам испарился окончательно, так как Семениха начала новый круг наполнения посуды. Глава 6 Когда на следующее утро Гуров покидал квартиру, Мария крепко спала, свернувшись калачиком на своей половине кровати. Будить ее Лев не стал. Зачем? Пару бутербродов он и сам в состоянии приготовить. По дороге он связался с отделом, чтобы узнать, не было ли вестей от Крячко. Дежурный ответил, что полковник сообщений не оставлял. Тогда Гуров набрал номер секретарши Штейна и договорился о встрече. Оказалось, секретарша уже на рабочем месте. Она предложила подъехать в офис Штейна, что Гурова более чем устраивало, заодно рабочий кабинет убитого осмотрит. В деле был отчет о проведенном Егоровым осмотре, но в свете недавних событий мнению молодого следователя доверять не стоило. Возле офиса Штейна на улице Горького имелась парковочная площадка. Оставив свой «Пежо» на парковке, Лев прошел в вестибюль. Лифт за минуту домчал его до шестого этажа. Выйдя из лифта, он огляделся. На этаже царила неестественная для рабочего дня тишина. «Интересно, кто теперь заправляет конторой?» — невольно подумал Лев, подходя к двери с прикрученной к ней табличкой. Табличка гласила, что владельцем данного кабинета является Альберт Штейн, архитектор. Скромная надпись, без пафоса и мании величия. Постучав в дверь, он открыл ее и поздоровался с девушкой, сидевшей за столом в приемной: — Светлана, доброе утро! — Вы — Гуров? — уточнила она. — Гуров, Лев Иванович. А вы Светлана, верно? — Да, секретарь господина Штейна, — в свою очередь, представилась девушка и тут же поправилась: — Бывший секретарь. — Скажите, контора продолжает функционировать? — Конечно. Здесь ведь не один Штейн работал, — объяснила Светлана. — Помимо него, в штате восемь архитекторов разного уровня. — Разного уровня, это как? — Уровня сложности разрабатываемых проектов, это я имела в виду, — терпеливо, как школьнику, принялась разъяснять Светлана. — Кто-то из архитекторов работает исключительно над проектами многоквартирных домов. Кто-то специализируется на инфраструктуре. Кто-то выполняет заказы на индивидуальные постройки разной сложности. Альберт Штейн работал над самыми дорогостоящими проектами, а я была у него в услужении. — Так-таки и в услужении, — улыбнулся Гуров. — А как еще можно описать тот фронт работ, что я для него выполняла? Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечивать идеальные условия для стимулирования его гениальности. — И это значит, что на вас лежала большая ответственность, я правильно понимаю? — И ответственность, и куча обязанностей, которые для других архитекторов выполнял целый штат сотрудников, начиная с простых клерков и заканчивая юридическим отделом. А теперь они хотят меня уволить. — Последнюю фразу Светлана произнесла, чуть повысив голос. — Уволить? На каком основании? — искренне удивился Гуров. — На том простом основании, что сотрудник, ради которого меня нанимали, умер! — воскликнула секретарша. — А у них, видите ли, нет свободных вакансий ни в одном отделе. Я ему говорю: вы не можете со мной так поступить, я проработала на этого сатрапа целых три года. Я лучше всех знаю структуру организации и могу в любом отделе работать, даже в юридическом. А он мне: сожалею, но фирме невыгодно держать в штате юриста без диплома. Не те времена. Ну, не наглость ли? — Он — это кто? — уточнил Лев. — Да директор наш, Вениамин Львович. Юридически фирма принадлежит ему. Конечно, Штейн работал исключительно сам на себя, но какой-то процент Вениамину отстегивал. Да и престиж фирмы его имя повышало. Клиентов привлекало. — А теперь, значит, привлекать клиентов некому?