— Проходите в гостиную, — смирившись с неизбежным, разрешил хозяин. В гостиной, точно в половину меньшей, чем у Штейна, он занял одно из двух имеющихся кресел, жестом указав Гурову на второе. Крячко он сесть не предложил, но тот в приглашении не нуждался. Осмотрев гостиную и не найдя сидячего места для третьего человека, он ненадолго вышел и вернулся с высоким табуретом в руках. Такие использовались в барах или в квартирах, оснащенных барными стойками. Поставив табурет по центру гостиной, Стас взгромоздился на него. — Господин Подольский, — едва сдерживая улыбку, заговорил Гуров, — для начала я обрисую вам ситуацию. Несколько дней назад в вашем доме было совершено преступление. Убит ваш сосед, Альберт Штейн. В ходе расследования нами был обнаружен пожарный выход, ведущий из квартиры Штейна на крышу. Мы проверили это крыло и определили, что точно такой же пожарный выход имеется и в вашей квартире. — Да, планировка пентхауса это предусматривает, — кивнул Подольский. — Как часто вы пользуетесь этим выходом? — спросил Гуров. — С момента заселения мне ни разу не пришлось им воспользоваться, — ответил Подольский. — Этот ход предполагает использование его во время пожара, а в нашем доме пожаров не было. — Быть может, вы пользовались им с другой целью? — Интересно, с какой? — невесело улыбнулся Подольский. — Скажите, вы курите? — внезапно спросил Гуров. — Допустим. Но какое это имеет отношение к убийству и к моему пожарному выходу? — Быть может, вы выходили на крышу, чтобы покурить? — Я живу один, товарищ полковник. К тому же у меня имеется комфортабельная лоджия. Когда мне нужно покурить, я пользуюсь ей, — сухо ответил Подольский. — Тогда, быть может, кто-то из ваших знакомых мог пользоваться этим ходом? — настаивал Гуров. — Да что вы заладили как попугай! — не выдержал Подольский. — Хотите убедиться, что ходом никто не пользуется, идите и смотрите. Незачем по сто раз повторять один и тот же дурацкий вопрос. Где находится дверь, знаете? Провожать не буду. — Рекомендую пройти вместе с нами, — не обращая никакого внимания на его выпад, произнес Лев. — Чтобы потом не было никаких претензий. — Какие могут быть претензии? — удивился Подольский, но за Гуровым все же пошел. — Кто знает, что мы обнаружим в вашей кладовой, — зловещим тоном проговорил Крячко. — Вы намеренно меня пугаете? — возмущенно воскликнул хозяин пентхауса. — Мой коллега имеет в виду, что в кладовке могут обнаружиться следы, не принадлежащие вам, или нечто подобное, — мягко пояснил Гуров. — Чтобы вы впоследствии не обвинили нас в подлоге, и требуется ваше присутствие. — Разве для этого не нужно пригласить понятых? — спросил Подольский. — По-моему, так поступают полицейские. Я в кино видел. — Хотите пригласить понятых? — оживился Крячко. — Это мы мигом организуем. В третьей квартире как раз полный комплект. Супруги Здражевские, кажется? Можем пригласить их. — Если этого не требует протокол, я не настаиваю, — поспешно отказался Подольский. — Вот и прекрасно, — заключил Гуров, отодвигая декоративную дверь и щелкая выключателем. — Постойте, что это? — вдруг раздался возглас Подольского, заглядывавшего в кладовку через плечо Гурова. — Что-то не так? — повернулся к нему Лев. — Конечно, не так! — взвизгнул Подольский. — У меня здесь был абсолютный порядок, а теперь посмотрите, что творится! Если описать одним словом, в кладовке царил хаос. Ящики с инструментами, коробки с какими-то запчастями, мешки с провизией — все было сдвинуто в кучу. Стеллажи оставались нетронутыми, но общее впечатление от этого не улучшалось. С первого взгляда было ясно, что здесь кто-то основательно пошуровал в отсутствие хозяина. — Ничего не понимаю! Кому понадобилось двигать мои вещи? — недоумевал Подольский. — Скажите, где раньше располагались все эти предметы? — указывая на ящики и коробки, спросил Гуров. — Они были сложены в том углу, — ответил Подольский, ткнув пальцем в угол, в котором располагалась дверь запасного выхода. — Вы заставили коробками пожарный выход? — обвиняющим тоном спросил Крячко. — Это мой дом, и я имею право складывать в нем предметы там, где мне удобно. Этим выходом я не пользовался и никогда не планировал делать этого. Почему я не могу заставить его коробками? — Без сомнения, можете, — успокоил его Гуров. — От этого же не пострадает безопасность кого-то из жильцов дома. Только ваша собственная. — Когда жильцы многоквартирных домов закладывают кирпичом проходы с одного балкона на другой, перекрывая доступ к пожарной лестнице, это никого не беспокоит, — продолжал возмущаться Подольский. — Я же действовал на собственной территории, какие ко мне могут быть претензии? — Абсолютно никаких. За исключением того факта, что данным ходом мог воспользоваться убийца, — вкрадчиво проговорил Крячко. — Ведь ты тоже об этом думаешь, верно, Гуров? — Похоже на то, — согласился Лев. Он прошел к двери, подергал ручку. Замок оказался не заперт. Это еще сильнее расстроило хозяина квартиры. — Да вы с ума сошли! Убийца в моем доме? Как он мог сюда пробраться? — Вернемся в гостиную, — предложил Гуров. — Там и обсудим создавшееся положение. — Ничего я с вами обсуждать не стану, — кипятился Подольский. — Не хватало еще, чтобы вы меня в убийстве обвинили! — С обвинениями повременим. Для начала будет достаточно простой беседы. — Какого числа произошло убийство? — потребовал ответа Подольский. Гуров назвал дату, и тот расплылся в радостной улыбке: — Прекрасно! Можете снимать с меня обвинения! Я две недели провел в Архангельске, и тому есть масса подтверждений. Летал я туда на самолете — это раз. Там каждый день посещал семинары, на которых ведется строгий учет всех участников, включая фиксацию времени прихода и ухода — это два. И три — я жил в гостинице с круглосуточным обслуживанием номеров. Любой сотрудник гостиницы подтвердит вам мое присутствие в номере, начиная со дня прилета и заканчивая днем отлета. — Давайте все-таки перейдем в гостиную, — настоял Гуров. Крячко покинул кладовку первым. Подольский нервно передернул плечами, но все-таки последовал за ним. Гуров замыкал шествие. В гостиной ситуация с распределением сидячих мест повторилась. Подольский снова занял одно из кресел, кивком головы указав на второе Гурову. Крячко снова оседлал принесенный им же табурет. — Итак, гражданин Подольский, вы утверждаете, что не открывали дверь пожарного выхода и не пользовались ею с момента заселения, — прокурорским голосом произнес он. — Именно это я и утверждаю, гражданин полицейский, — бросил на него враждебный взгляд Подольский. — Как же получилось, что дверь оказалась не заперта? — Понятия не имею! — Хорошо, допустим мы вам верим, — принялся рассуждать Крячко, но Гуров перебил его: — Господин Подольский, скажите, в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться вашим домом? — спросил он. — И на этот вопрос я вынужден ответить тем же, — с вызовом в голосе заявил Подольский. — Я понятия не имею, кто и когда проник в мой дом, разбросал мои вещи в кладовке и открыл дверь пожарного выхода. Если потребуется, готов написать заявление в полицию на предмет незаконного проникновения в мое жилище. — Это вы сделать всегда успеете, — пообещал Гуров. — Но для начала предлагаю все же подумать: кто мог посещать ваш дом в ваше отсутствие? Я вижу, вы рыбок разводите? — Он указал рукой на огромный, в полстены, аквариум, в котором в большом количестве плавали рыбки. — Это тоже является преступлением? — сердито спросил Подольский. — Нет, само по себе это весьма похвальное хобби. Связь с природой, и все такое. Только вот при вашем образе жизни хобби это неоднозначное. — Это еще почему? — не понял Подольский. — Потому что вы человек занятой, постоянно в разъездах, так? А рыбкам требуется уход. Если без смены воды они могут существовать достаточно долго, то без корма дольше недели вряд ли протянут. — Ваши познания в аквариумном деле безнадежно устарели, — заявил Подольский. — Помимо того, что в зоомагазинах можно приобрести специальный корм, который дает возможность рыбам питаться более или менее сносно в течение недели, а то и десяти дней, существует еще такое понятие, как автокормушка. Засыпаешь в нее корм, выставляешь таймер, и все. Проблем с подкормкой нет. — Только вот в вашем аквариуме я подобного приспособления не вижу, — заметил Крячко, который успел переместиться с табурета поближе к аквариуму и теперь рассматривал его с нескрываемым любопытством. — Фильтры вижу, декоративные прибамбасы тоже, а вот автокормушки что-то не нахожу. Не просветите меня, как она выглядит? — Ваша взяла. Нет у меня автокормушек. Все собираюсь приобрести, да руки не доходят, — сник Подольский. — Каким же образом вы решаете проблему с кормлением? — снова спросил Гуров. — Приятель приезжает два раза в неделю, кормит рыб. За символическую плату, — сознался Подольский. — Я специально оставляю ему ключи. — И в этот раз оставляли? — спросил Гуров. — Разумеется. Я же не живодер, на голодную смерть их обрекать. Они хоть и бессловесные, а все же живые твари. — Понятно. Скажите, как зовут вашего приятеля? — Стас. Мы с ним учились вместе, с тех пор время от времени пересекаемся. — Тезка мой, значит? — вступил в разговор Крячко. — А фамилия у тезки имеется? — Власов, — односложно ответил Подольский, до которого дошло, что он только что подставил друга. — Только он не мог вашего архитектора убить. Он вообще никого не мог убить. Не такой он человек. — А какой он человек? — спросил Крячко.