Иван Сергеевич полистал журнал, выписал несколько номеров и протянул листок Гурову. Тот собрался уже звонить, но в этот момент в холл вошел невысокий лысоватый мужчина с чемоданчиком в руках. Он оглядел мужчин, одетых в форму, и спросил: — Криминалиста вы вызывали? — Полковник Гуров, Лев Иванович, — протягивая руку для рукопожатия, представился Гуров. — Это — полковник Крячко. — Весьма наслышан, — поочередно пожимая руки полковников, проговорил криминалист. — Абрамов Владимир Константинович. Можно просто Володя, так привычнее. — Оперативненько, — довольно потирая руки, произнес Станислав. — Пойдемте, просто Володя, покажу вам фронт работ. И снова вся компания прошла к лифтам. Иван Сергеевич в очередной раз проводил их взглядом. Как только лифт уехал, он опустился в кресло перед мониторами, тяжело вздохнул и вслух проговорил: — Лучше бы я на автостоянку работать пошел. Зарплата меньше, зато беспокойства никакого. Надо же, неучтенный вход отыскали. Что-то будет дальше? Продолжая вздыхать, Иван Сергеевич уставился на экран следящего устройства, установленного после гибели Штейна. Одна из камер передавала изображение из лифта, где мирно беседовали оперативники. Вот лифт остановился. Фигуры Гурова и Крячко переместились на другой экран. Потом и эта часть здания опустела, полковники в сопровождении нового члена команды вошли в квартиру. Иван Сергеевич вынул из ящика стола журнал «Оружие» и принялся его листать, краем глаза продолжая следить за мониторами. В квартире Штейна Гуров провел криминалиста к пожарному выходу, где тот приступил к выполнению своих прямых обязанностей. Полковники ждали. Закончив работу в тамбуре, криминалист поднялся по лестнице, открыл люк и выглянул наружу. — Выход на крышу, как вы и предполагали, Лев Иванович, — оглянувшись через плечо, доложил он. — Сейчас проверю внешнюю поверхность люка, и можете идти следом. На то, чтобы обработать люк, много времени не потребовалось. Криминалист спустился вниз, освобождая дорогу Гурову. — Напрасные хлопоты, никаких следов преступника мы здесь не обнаружим. Либо его тут не было, либо он чертовски осторожный сукин сын, — резюмировал он. — Можете начинать осмотр, Лев Иванович. А я пока нижний выход обработаю. Лев поднялся на крышу и, пройдя несколько шагов вперед, обнаружил точно такой же люк, ведущий в противоположное крыло здания. — Полагаю, за этим люком находится такой же тамбур, что мы только что покинули, — сказал он подоспевшему Крячко. — Удивительно, что никто даже не подумал о том, что в квартиру Штейна убийца мог проникнуть отсюда. — Так не было же никакого повода, — возразил Стас. — Сам слышал, даже консьерж понятия не имеет о том, что в доме имеется нечто подобное. Второй люк, как и первый, тоже оказался открыт. Не опасаясь стереть отпечатки пальцев, Гуров и Крячко спустились по металлической лестнице в тамбур — зеркальное отображение первого. В тамбуре имелась только одна дверь, и она была закрыта. Гуров постучал по ней костяшками пальцев, не особо надеясь на то, что хозяин откликнется. Так и вышло. Подождав некоторое время, он направился к проходу, ведущему вниз. За ним обнаружилась площадка размером два на два метра. Совершенно пустая, если не считать зарешеченной двери, возле которой на миниатюрном крючке висел ключ. Воспользовавшись им, Лев открыл дверь и, выглянув наружу, увидел обычную лестницу с сетчатым ограждением, препятствующим падению. — Пожарный выход, — сообщил он Крячко. — Лестница идет вплоть до второго этажа. Стандартный вариант. Уверен, остальные двери выходят на лестничные клетки. — Надо бы удостовериться, — предложил Станислав. — Оставайся на месте, сам посмотрю, — произнес Гуров, начиная спускаться. Он спустился на один этаж, заглянул сквозь стекло двери, пытаясь рассмотреть, что за ней находится. Как он и предполагал, дверь выходила на лестничную клетку. Лев бросил взгляд на четыре двери с номерами квартир и снова поднялся к Крячко. — Действительно, стандартный вариант, — подтвердил он собственную догадку. — Удивительно, как его могли проглядеть? Безглазые, что ли, на вызов приезжали? — возмутился Стас. — Не бузи! Видел же, кого сюда прислали. Мальчишка совсем. — Это-то и удивительно. Неужели в районном отделе никого поопытнее найти не смогли? Ведь не бомжа, в конце концов, убили. Известный архитектор, престижный район — и наш молокосос. Тебе это не кажется странным? — стоял на своем Крячко. — Или у местного начальства в голове опилки? — Пойдем обратно, Володя уже наверняка закончил осмотр, — пропуская мимо ушей его слова, предложил Гуров. Они поднялись по лестнице, прошли по крыше и спустились в тамбур, где их поджидали следователь Егоров и криминалист Володя. — Ну, что тут у вас? — задал вопрос Крячко, спустившийся первым. — Лестница, ведущая вниз, так же безупречна, что и та, что ведет на крышу. Никаких следов пребывания людей, — отчитался криминалист. — Выход ведет… — Мы уже знаем, куда ведет выход, — оборвал его Стас. — Раз вы ничего не смогли обнаружить, помощь ваша больше не требуется. Дальше мы сами. — Как скажете, — отозвался криминалист. — Поеду в отдел, там с ДТП столько материала, на сутки работы хватит. Он побросал инструменты в чемоданчик, в знак прощания коротко кивнул присутствующим и скрылся в квартире. Следом за ним пошли и Гуров с Крячко. Егоров немного задержался — ему лично хотелось увидеть то, что видели Гуров и Крячко. Но самовольничать он не решился и, вздохнув, последовал за старшими товарищами. А в гостиной штейновской квартиры уже шло обсуждение. — Подытожим, что удалось узнать, — произнес Лев, стоя в центре комнаты, прямо возле мелового силуэта, оставшегося после первого осмотра. Крячко уселся в удобное кожаное кресло, закинув ногу на ногу, и лениво переводил взгляд с одного предмета интерьера на другой. — Итак, господин Штейн вернулся домой около полуночи. Судя по тому, что следов борьбы не видно, никто на него не нападал. Лечь в постель он не успел, о чем свидетельствует полная экипировка, в которой он был обнаружен. Криков и шума борьбы соседи не слышали, так? — Этот вопрос Гуров адресовал Егорову. Тот согласно кивнул, и он продолжил: — Тогда как убийце удалось незаметно подобраться к Штейну? Почему он не сопротивлялся? — Возможно, убийца был ему знаком, — предположил Крячко. — Допустим. Но тогда зачем убийце понадобилось прибивать свою жертву к полу и обставлять все под ритуальное преступление? Или у Штейна в рядах сатанистов тоже знакомцы имеются? — Удар! — подал голос Егоров. Полковники разом посмотрели на него. Он смутился, но пояснил: — У погибшего в затылочной части черепа обширная гематома. Нанесена тупым предметом, предположительно, металлическим. Убийца подкрался к нему сзади и нанес первый удар. Штейн потерял сознание. Остальное убийца доделывал, пока Штейн был без сознания. Помните, в отчете сказано, что жертву душили спереди? — Логично, — чуть удивленно протянул Крячко. — Штейн вернулся домой и занялся привычными делами. Возможно, прошел в кухню, чтобы налить себе стаканчик прохладительного. Убийца подкрался сзади, оглушил жертву, перетащил его в гостиную, накинул удавку и задушил. После чего прибил его одежду к полу, выколол глаза, а для пущей важности наклеил на лоб бумажку с пиктограммой. — Но зачем? — задал вопрос Гуров. — Для чего такие сложности? А главное, ради чего? Что убийце нужно было в квартире архитектора? — Почему ты решил, что ему что-то было нужно? — пожал плечами Крячко. — Возможно, его единственной целью было убийство. А в сатанистов играл либо из интереса, либо с целью замести следы, чтобы на него не подумали. — Это в том случае, если он не является сатанистом, — снова подал голос Егоров. — Психически неуравновешенный человек вполне мог выбрать жертву произвольно и поглумиться над трупом. — Не годится, — возразил Гуров. — Для простого психа все слишком сложно. Если бы речь шла о психе, ему не нужно было забираться в дом к выбранной жертве, скорее он вывез бы тело в лес или в какое-то другое безлюдное место. Чтобы гарантированно не помешали. А тут такие сложности. Дом под охраной. Соседи кругом. В любой момент к Штейну мог кто-то прийти. — В первом часу ночи? — скептически проговорил Крячко. — Почему бы и нет? Штейн относится к городскому бомонду, а эта братия привычна принимать посетителей и в более позднее время. Данный тип людей ведет ночной образ жизни, не забывай об этом. И еще один факт: сатанисты, они на то и сатанисты, чтобы производить свои пакостные дела над живыми людьми. Жертвоприношения, прочая гадость. А тут все не так. Даже убили его в бессознательном состоянии. Нет, я за версию, что простое убийство замаскировали под ритуальное. — Не думаю, что генерал позволит тебе отбросить данную версию, — проговорил Крячко. — Журналюги такой хай поднимут, небесам тошно станет. Это ж сенсация на многие недели. Нет, подобной добыче они не дадут так легко сорваться с крючка. — Журналисты меня волнуют меньше всего, — отмахнулся Лев. — В данный момент меня беспокоит то, что в доме не обнаружено ничего, что могло бы охарактеризовать хозяина как личность. Как такое вообще возможно? Мужику под полтинник, а у него даже личных фотографий в доме нет. Тебя это не смущает, Стас? — Мало, что ли, на свете чудиков? — ответил тот. — Не любил человек сантименты, и что с того? — Тем не менее у каждого нормального человека за жизнь накапливаются предметы, которым он придает особое значение, — настаивал Гуров. — Пусть не фотографии, но что-то же должно было его волновать? Скажите, кто осматривал квартиру на предмет пропавших вещей? Он повернулся к Егорову, ожидая ответа. Тот замялся, потом, выудив из памяти нужную информацию, радостно сообщил: — Секретарша. Его личный секретарь, Светлана. Она осматривала квартиру и заявила, что все на месте. — Интересно, как часто она тут бывала до смерти Штейна? — полюбопытствовал Крячко. — Они что, состояли в интимной связи? — Нет, этого она не говорила, — смутился Егоров. — Тогда как она может знать наверняка, все ли предметы на месте? Или он ей опись личного имущества произвести поручал? — усмехнулся Стас. — Не могу знать, — вытягиваясь по стойке «смирно» под строгим взглядом полковника, отчеканил Егоров. — Да что вы тут вообще делали все это время? — загромыхал басами Крячко. — Все дело похерили. Вы хоть в общих чертах с правилами осмотра места преступления знакомы? — Остынь, Стас, сейчас не до этого! И так понятно, что в этом деле масса недоработок, потому нас с тобой и вызвали, — остановил его Гуров и уже более мягким тоном обратился к Егорову: — Кто обычно наводил порядок в доме Штейна, вам известно? Был ведь у него на этот случай кто-то? Не сам же он квартиру драил? — Не сам, — снова оживился молодой следователь. — Женщина к нему ходила. Приходящая помощница. Это нам Иван Сергеевич, консьерж, доложил. — Ее сюда вызывали? — Виноват, я думал, что секретарши достаточно. — Ясно. Адрес помощницы по хозяйству хоть знаете? — вздохнул Гуров. — Никак нет, но консьерж наверняка знает, — едва слышно произнес Егоров. — Дуй к консьержу, узнавай адрес и гони за помощницей, — с полуслова поняв намерения друга, скомандовал Крячко. — И чтоб одна нога здесь, другая там. Это ясно? Егоров даже не ответил. Пулей вылетел из квартиры, влетел в лифт и через пару минут уже стоял перед Иваном Сергеевичем, требуя адрес уборщицы. Пока Егоров выполнял поручение полковников, те перешли в противоположное крыло здания, намереваясь опросить консьержа на предмет владельца пентхауса и посещения дома посторонними. В холле второго крыла их ждало разочарование. В противоположность подтянутому и организованному Ивану Сергеевичу, их встретила седовласая старушка, возраст которой говорил сам за себя. Обложившись клубочками, она мирно вязала и на приход полковников никак не отреагировала. — Да, дела! — протянул Крячко, после того как Гурову пришлось трижды призвать старушку к вниманию, а она так и не отреагировала. — Бабуля-то, похоже, глуха как пробка. Потеряв терпение, Лев грохнул кулаком по стеклянной перегородке, отделяющей холл от места консьержа. Старушка от неожиданности подскочила на месте, рассыпала клубочки и заверещала, как пожарная сирена: — Караул, убивают! Полиция! — Спокойнее, бабушка, полиция уже здесь! — выкрикнул Станислав, заметив, что рука старушки уже потянулась к тревожной кнопке. — Полковник Крячко, у нас к вам вопросы имеются. Соблаговолите выйти. Он махнул перед лицом консьержки удостоверением, после чего она немного успокоилась и извлекла из ушей беруши.