Ураганом Катрин я пронеслась по дому, собирая его вещи. Рубашки, зубную щетку, крем для бритья и его кружку - все, что осталось от него, смела в мусорный пакет, завязала и бросила у двери, чувствуя, как дрожат ноги и понимая, что попросту не дойду до помойки. Дышать его запахом сил не было, пришлось распахнуть все окна и выйти на балкон. Рука машинально потянулась к сигаретам и тут же я ее отдернула. Еще раз прошлась по квартире, собирая все сигаретные заначки и зажигалки и выбросила все это добро в мусорное ведро. А потом рухнула в кресло и заплакала. На балконе просидела до поздней ночи. Спина затекла, очень хотелось вытянуться на кровати, но заставить себя лечь в постель, которую делила с Тимофеем так и не смогла. В дверь позвонили. Я глянула в глазок - на площадке стояли Лапушка с Ильей. - Проверяете? - некрасиво шмыгнула носом. Они вошли и Лапушка тут же споткнулся о мешок с вещами Тимофея. - Это что? - Это мусор, - пожала плечами и двинулась на кухню, чтобы поставить чайник. - А чего ты его не выкинула? - Сил не было, - ответила честно. - Я выброшу, - тут же предложил Илья. Ему явно было неловко находиться в моем доме. Но ведь приехал, и я сильно сомневаюсь, что Лапушке пришлось его уговаривать. Скорее даже наоборот, Лапушка не хотел его брать, отговаривал, понимая, что мне будет больно видеть брата бывшего жениха. Илья вышел, и пользуясь тем, что мы с партнером остались наедине, я попросила Лапушку: - Отвезешь меня завтра в ЗАГС. - Конечно, - согласился он. - А зачем? - Заявление забрать, естественно. - Марта, не торопись. - Не тороплюсь. Он же улетел в свою Африку, я правильно поняла? - Да, - вынужден был сознаться Лапушка, - ему предложили поехать раньше. Он согласился. - Тогда тем более, нужно забрать заявление. Они ресторан еще не оплатили? - Не успели. - А я уже платье купила, - сказала ему. - Только деньги на ветер выбросила, его уже не вернуть. - Оно тебе еще понадобится, - уверенно возразил Лапушка. - Ага, поставлю пугало на даче у Изольды, будет хоть какой-то толк. - Не надо, Марта. Все еще наладится. - Все уже наладилось. Но свадебное платье мне без надобности. Лапушка сам заварил чай, вернулся Илья и мы сели за стол. - Где у вас сахар? - спросил Илья. - В верхнем шкафчике слева, - ответил Лапушка, отлично ориентировавшийся в моем доме. Илья взял сахарницу, положил себе два куска и каким-то до боли знакомым движением стал размешивать сахар в чашке. У меня все скрутилось внутри, потому что я не могла не узнать это движение. Два раза по часовой стрелке, один раз против. Именно так делал Тимофей. Это стало последней каплей. Я сползла со стула и завыла. - Что?! - Марта, что?! А у меня в голове крутилась фраза: «Ой, девочки, люблю я его, ирода»* Я закрыла глаза и прорыдала: - Ой, девочки… Мои «девочки» переглянулись, а я их добила: - Беременная я. * фраза из к/ф "Девчата" 36 Год спустя Я замерла в прихожей, пытаясь уловить хоть какие-то звуки. Ничего. Тишина. Подозрительная какая-то. Настораживающая. Пугающая. Скинула кроссовки, безбожно ломая задники и, сжимая в руках спортивную сумку, на цыпочках прокралась в комнату. Легкие шторы были плотно задернуты, чтобы ни один солнечный луч не мешал чуткому сну, игрушки разложены по местам, детская одежда, выглаженная по всем правилам, стопкой лежала на пеленальном столике. А присутствующие в комнате стояли над кроваткой, напряженно глядя на спящего. От увиденного слегка растерялась, рука разжалась и сумка упала на пол. Тяжелое «бух» разорвало тишину. Три пары глаз с осуждением посмотрели на меня. Раздалось тройное «ш-ш-ш» и три пары рук тут же принялись осторожно качать детскую кроватку, мешая. Совершенно не удивившись такой слаженности движений, я лишь подумала о том, что народу в комнате как-то маловато. Обычно их больше. Куда подевалась еще парочка? Где мои родители? Убедившись, что мать – ехидна не потревожила чуткого сна Самого Главного Человека, мои няньки оставили в покое кроватку и очень слаженно, единым фронтом вытеснили меня из детской, плотно прикрыв дверь и не забыв прихватить радио-няню. Странно, что только одну. - Явилась, - констатировала Изольда. - И чуть не разбудила, - осудил Лапушка. - Давай я тебе чаю с молоком сделаю, - миролюбиво предложил Илья. - А родители где? – спросила, заходя на кухню. - Твои родители покормили Дона Базилио и уехали в театр, - пояснила Изольда. - Удалось? – удивилась я. - Справились, - ответил Лапушка. - Но молока не осталось, - доложил Илья. - Сегодня нацежу еще, - сказала я, принимая из его рук чашку чая с молоком. Я этот напиток терпеть не могла, но группа поддержки была уверена, что именно чай с молоком крайне необходим для лактации. Собственно выходить из дома мне разрешили с условием, что я буду его пить. И регулярно пополнять морозилку сцеженным молоком. Потому что Дон Базилио категорически отказывался от детских смесей. Да что там от смесей, он и от бутылочек отказывался, а соску прицельно выплевывал в тех, кто пытался ему эту соску всучить. Попадал, кстати. Именно поэтому я не могла никуда выйти, оставив сына на попечение многочисленных нянек. А выходить мне было жизненно необходимо. После родов я изменилась и не в лучшую сторону. Если без прикрас, то стала напоминать очень большой стог сена. Сначала в комнату входила моя грудь, потом живот, а минут через пять подтягивались и остальные части тела. Первые пару недель это не беспокоило. Было не до того, чтобы смотреть на себя в зеркало. Умылась, и слава богу. Я была занята тем, что знакомилась с Самым Главным Человеком. Училась менять памперсы, кормить, купать, гулять. Любовалась. Нюхала. В общем, делала все то, что делают все молодые мамочки, но только за двоих. А потом взглянула на себя в зеркало и ощутила, как волосы на голове поднимаются дыбом. Мамочки, вот это чучело напротив это я? И как, интересно, я не застреваю в дверных проемах? Пришлось в срочном порядке записываться на гимнастику для молодых мам, была такая программа в моем фитнес – клубе. Но тут возникла другая проблема – Дон Базилио категорически отказывался отпускать родительницу больше, чем на полтора – два часа, хотя желающих понянчиться с ним было более чем достаточно. Сын ел не по расписанию, а по желанию. Ел мало, компенсируя небольшие порции изрядным количеством кормлений. А учитывая, что к бутылочке, даже с моим молоком, он относился резко отрицательно, я постоянно должна была находиться рядом. Идею брать с собой ребенка в спортзал я забраковала сразу после того, как все наши няньки заявили, что будут сопровождать нас. Я просто представила себе эту картину: я, ребенок и группа поддержки, состоящая из родителей, Изольды и Лапушки с Ильей. И это не считая Изольдиного триумвирата, постоянно пытающегося проникнуть на нашу территорию и понянчиться с младенцем. Пришлось всерьез задуматься о видео – уроках, хотя я и сомневалась в их эффективности. Но тут на помощь пришли родители. Придумали они такую штуку… Вот что значит – творческие люди. В общем, выглядело это так: мама, предварительно тщательно вымыв грудь, держала Дона Базилио, а папа стоял над ними и аккуратно сливал по ее груди тонкую струйку сцеженного молока. Поначалу сыну не понравился этот метод, он явно заподозрил обман. Но раз на третий решил смилостивиться над взрослыми и принял такой метод кормления. Правда молока уходило значительно больше, часть не попадала к потребителю, но папа очень старался и с каждым разом лил все прицельнее и прицельнее. По понятным причинам кормить чадушко могли только мои родители. Изольда отговорилась возрастом, прямо заявив, что на ее грудь Дон Базилио вряд ли купится, а Лапушка с Ильей в качестве кормильцев вообще не рассматривались. А у меня появилось время на занятия спортом. И это было прекрасно, потому что нет ничего хуже для только что родившей женщины, чем острое недовольство собой. Через неделю после начала занятий, я с удивлением поняла, что перестала недовольно хмуриться, натыкаясь на собственное отражение. Нет, чуда не произошло, я по-прежнему была жутко толстой, но появилась уверенность – с лишним весом я справлюсь. Если уж справилась со всем остальным…