– Долетел-то нормально, только вечером едва инфаркт не заработал. Позвонила мама и сообщила, что у них несчастье, вот сердчишко-то и екнуло. – Что случилось? – Стояк, блин, потек в коридоре, а папа, как всегда, в командировке. Вот она и нервничала в ожидании аварийки. – Да уж. – Куда мы, кстати, едем? – В рай. – Рановато вроде бы в рай, и, потом, кто нас туда пустит. – В Чешский Рай. – У них, что, свой собственный рай есть? – Конечно. Есть же у них Чешская Сибирь. Там, говорят, зимой морозы аж до пятнадцати градусов, – и заголосил, как гид из музея лаптеводства: – Чешский Рай расположен в семидесяти пяти километрах к северу от Праги. Рукотворное Махово озеро, созданное в Средние века чешским королем Карлом Четвертым. Более трехсот гектаров водной глади среди зеленых холмов. Сосновые леса, буковые рощи, чистый воздух, отвечающий европейским стандартам. – Да погоди ты! – Не перебивай, собьюсь. О чем это я? Ах да, окруженные зеленью песчаные пляжи Махова озера предлагают массу возможностей для водных развлечений и спорта. Прямо на пляже расположены рестораны, бары, дискотеки. Организуются конкурсы красоты и шоу. Уф, все. Вопросы? – Почему Махово? Кто там и чем махал? – В честь одного перца по имени Мах. Он, говорят, обожал устраивать пьянки на этом самом озере. – Наш человек! – Вот и назвали в его честь. – Класс! Ладно, хватит истории. Кощея нашел? – Да. – Сильно изменился? – Не очень: подкачался слегка, волосы стал подкрашивать, бороденку отрастил, как у Чехова, очочки носит. Всем нам время от времени приходится ложиться под нож пластического хирурга, дабы сменить до неузнаваемости или просто слегка подправить морду лица. После 2001 года Коля Осипенко такой роскоши позволить себе уже не может. Во время командировки в Юго-Восточную Азию его укусила какая-то местная мушка или блошка, не знаю. Теперь любая полученная царапина заживает на нем очень долго и сопровождается гнусными побочными эффектами в виде язв, сыпи и прочей прелести. А уж соприкосновение лица со скальпелем, как утверждали наши медики в погонах, неминуемо вызовет несводимые рубцы. Так что с опознанием Грека особых проблем не возникло. Кстати, для того чтобы поменять облик и притвориться совершенно другим человеком, совсем не обязательно каждые две недели ложиться на операцию в пластическую клинику. Для этого есть простые, но очень действенные средства. Допустим, вы, как и я, человек среднего, я бы даже сказал, очень среднего роста и умеренно спортивного телосложения. Стоит вам вжать шею в плечи, немного ссутулиться и просесть в коленях, и вы уже недомерок. А если вдобавок к этому вы не постесняетесь надеть рубашку на пару размеров больше и непременно с очень широкими рукавами до середины предплечья, то вы уже хилый недомерок. Матерчатая кепочка с романтической надписью «Ялта» придаст вашему облику необходимую завершенность и выступит в роли шапки-невидимки, потому что смотреть на вас будет просто неинтересно. И, наоборот, выпрямитесь, как революционер перед расстрелом, расправьте плечи, самую малость напрягите мышцы спины. Наденьте чуть тесноватый в плечах пиджак и при необходимости обуйтесь в «хитрые» туфли на двойном каблуке. Выдвиньте челюсть немного вперед, смотрите решительнее, и, о чудо, вы уже рослый, мощный мужчина, прямо-таки распираемый мускулатурой. Нечто похожее я в свое время вытворял в Крыму, нарезая круги вокруг клиента… – Домик у него там одноэтажный, метрах в трехстах от озера. Заборчик полметра высотой всего, черный ход отсутствует, собаки нет. – Народа поблизости много? Ты, помнится, говорил, танцы-шманцы, бары, дискотеки… – И даже конкурсы красоты. Место тихое, в лесочке между двумя холмами. Всего там десять домов и одна культурная забегаловка. Рай, короче. – Кощей в раю – оригинально… Как он до дома добирается? – На машине. У него старенькая «Шкода Октавия». Дорога проходит параллельно береговой линии. Тачку оставляет метрах в пятидесяти от дома, под соснами. – Действительно, рай. У нас бы точно угнали. – Не спорю. Оставив машину на стоянке, мы пошли к озеру пешочком по узкой дорожке, проложенной через сосновый лесок. Вышли на берег и встали, осматривая окрестности. Не скажу, чтобы от увиденного захватывало дух, скажем прямо, не Байкал, но в общем и целом… Понимаю того Маха, местечко очень даже симпатичное, милое. Так и хочется умиротворенно вздохнуть и тут же налить по первой. Народу кругом хватало, только веселились все как-то без особой удали и отваги: морды друг дружке не били, деревья с корнем не выдергивали, «Комбат, батяня!» не орали. У меня даже возникло осторожное подозрение, что эти места дорогими соотечественниками еще не освоены или же освоены, но крайне вяло. День прошел очень даже неплохо: мы искупались, поплавали в лодке по озеру, замечательно отобедали в кафе на берегу. Ближе к вечеру разделились: я отправился ловить рыбу, а Толя пошел притворяться, что пьет пиво на летней веранде упомянутой ранее маленькой, но очень уютной забегаловки буквально в паре сотен метров от так интересующего нас домика под горбатой крышей с зеленой черепицей. Стоящая на якоре лодка чуть покачивалась, навевая сон. С удочкой в руках я сидел на корме, тупо уставившись поверх очков на неподвижный поплавок. В легкой куртке и надвинутой на нос утыканной рыболовными крючками панаме, именуемой в дорогом отечестве «дебилкой», внешне ничем не отличимый от доброй дюжины других рыбаков, расположившихся по соседству. Только вот у меня в отличие от них с клевом дело обстояло плоховато. Может, потому, что я забыл насадить на крючок наживку. Зашумело в ухе. Я поднял руку и почесал щеку. – Да. – Просыпайся, клиент на подходе. – Понял, – я поправил на носу очки и уставился на берег. Хитрая оптика почти вплотную приблизила ползущую по дорожке серую «Шкоду». Машина остановилась, открылась водительская дверца. Худощавый широкоплечий человек в легких полотняных брюках и легкомысленной пестрой футболке достал из багажника сумку и пружинистым шагом двинулся к дому. Открыл калитку, прошел через дворик, отпер входную дверь и зашел внутрь. В доме зажегся свет. – Поглядывай. – Я вытянул леску из воды и начал ее сматывать. – Буду через десять минут. – Жду. Спрятавшись, как брянский партизан, в густом кустарнике, я наблюдал за Кощеем. Сидя на крылечке собственного дома, он время от времени перебрасывался фразами с немногочисленными прохожими. Потом вошел в дом. Желтоватый свет в окнах сменился на бледно-голубоватый: Коленька, видно, решил поглазеть перед сном в телевизор. Интересно, транслируют ли сегодня футбол, а то комары здесь… Окна в доме погасли. Выждав для приличия минут сорок, мы с двух сторон двинулись к дому. Натягивая на ходу перчатки, я миновал дворик, поднялся по ступенькам и, взявшись за ручку, тихонько потянул на себя входную дверь. К моему удивлению, она не была заперта. – Толя, ты где? – За домом. Окно в ванной не заперто. – Входная дверь – аналогично. – Хреновато. Ладно, я пошел. – Я – тоже. Шагнул внутрь и замер, прислушиваясь. Тишина, только слышно мое собственное дыхание через маску респиратора. А как же иначе? Коля всегда был горазд на разного рода технические сюрпризы. Тому финту с газом меня, кстати, выучил именно он. Я осторожно шагнул вперед, светя фонариком под ноги, готовый в любой момент открыть стрельбу. Первая дверь направо, что у нас здесь? Кухня. Никого. Следующая. Кладовка. Тоже никого. Спальня. Пусто, черт подери! Я внезапно вздрогнул – в гостиной включился, заработал и тут же заткнулся телевизор. Стараясь ступать бесшумно, на цыпочках пересек коридор, распахнул дверь и направил свет фонаря прямо перед собой. Посреди гостиной стоял Грек. Вместо пистолета он держал в руке дистанционный переключатель к телевизору, который с готовностью мне и продемонстрировал. Потом что-то промычал сквозь маску. «Мудаки», – послышалось мне. Может, просто послышалось. Мы осветили гостиную в два фонаря: картины на стенах, книжный шкаф, диван с парой кресел по бокам, журнальный столик перед ним, телевизор в углу. На столике перед диваном стояли два стакана, бутылка милой сердцу каждого россиянина «Столичной», банка с огурчиками. Чуть сбоку белел лист бумаги. Я взял его, и мы двинулись на выход. Как последний идиот с предпоследним, мы возвращались к машине, перебрасываясь на ходу короткими фразами матерного содержания. Хорошо еще, что маски снять не забыли, то-то смеху было бы… Толя сел за руль, запустил двигатель и тихонько вырулил со стоянки. – Свет включи, – попросил я, прокашлялся и прочел с выражением оставленное нам послание. Толя, Стас! Очень рад был видеть вас обоих, особенно тебя, Стас, с удочкой в лодке. Как клев? Рад, что нашли время заглянуть. Приношу извинения, что не смог вас дождаться и встретить лично – дела. Вы красиво сделали меня в Москве, поздравляю. Недооценивал, каюсь. Следующий ход за мной, а потому – до встречи. Ваш старый друг. P.S. Толя, это не твоя драка, можешь отпрыгнуть. Искренне надеюсь, что ты поступишь с точностью до наоборот. P.P.S. Не суетись, Стас, я тебя сам найду. Ты ведь мне очень-очень дорог. Глава 47 – Как насчет отпрыгнуть, Грек? – А как насчет в морду, Скоморох? – поговорили, называется. В пражском аэропорту наши дороги расходились, я возвращался в Москву, Толя улетал в Париж. В ожидании посадки мы коротали время в баре. Он попивал коньяк. Для меня мысль о спиртном была так же неприемлема, как вид свиной отбивной для правоверного иудея. Поэтому я скорбно хлебал кофе. Объявили посадку на московский рейс. Я сделал последний глоток, загасил в пепельнице окурок и встал. – Ну, пока.