Глава тридцать вторая Они разделись, стоя бок о бок у края кровати в фургоне, освещенные только маленькой лампой. Он снял лоферы, положил их в узкий шкаф, затем вытащил ремень, стянул брюки и повесил их на вешалку вместе с другой одеждой. Она наблюдала, как он снова повернулся лицом к кровати и расстегнул рубашку, его большие и указательные пальцы медленно спускались вниз, потом к правой манжете, затем к левой. Он вернулся к шкафу, отвернулся от нее, снял рубашку и положил ее в корзину для белья. Наполовину прикрывшись дверцей шкафа, наклонился ближе к полкам, чтобы выбрать футболку. Но она подошла сзади и прижалась грудью к его спине. – Не надевай ничего сегодня, – сказала она. – Ты же знаешь, я… – Ш-ш-ш, – прошептала она и развернула его к кровати, прижавшись всем телом. – Дай мне тогда выключить свет, – сказал он. – Пожалуйста, просто заткнись, – тихо ответила она. У кровати она встала к нему лицом, села, быстро сняла белье и поставила свои ноги по сторонам от него. Она стянула его боксеры до бедер, коленей, лодыжек, он отбросил их ногой, а она притянула его ближе и взяла в рот, ее руки сжали его ягодицы. Он положил руки ей на плечи и пробежал пальцами вниз по позвоночнику, так далеко, как мог дотянуться, а потом снова вверх. Она застонала и выгнула спину от удовольствия, как кошка, которую гладят, она прерывисто вздохнула, а потом снова, и тогда он понял, что она плачет. Он отстранился, встал перед ней на колени и приподнял ее лицо, но она не дала ему заговорить, притянула его на себя, сверху, и сказала: – Пожалуйста, не говори ничего. Я хочу чувствовать тебя внутри. – Подожди… – прошептал он. – Прошу, – перебила она. – Пожалуйста, кончи во мне. Пожалуйста. Она жадно притянула его руками и ногами, пока он снова не отстранился, и скрестила лодыжки на его копчике. Он хотел быть нежным, потому что она наконец-то дала волю своим эмоциям, и ему хотелось дать ей все, что ей было нужно, но она сказала: – Не жди меня, малыш, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты кончил. – Сначала ты. – Нет, не жди, – возразила она. – Мне нужно почувствовать, как ты кончишь во мне. Обычно они совсем не так занимались любовью, но именно этого она сейчас хотела. Она крепче к нему прижалась и ускорила темп, надеясь, что он подхватит, и все стало быстрым и резким для них обоих. Когда его дыхание участилось, то и ее тоже, и вот он упал на нее, их тела напряжены, а мышцы сковало, ее ногти и зубы сильно впились в его кожу. Они лежали так, обнявшись, пока не стихла дрожь. Потом она шмыгнула носом, сглотнула и прижалась губами к его щеке. – Я слишком сильно тебя укусила, – прошептала она. – Нет, – ответил он. Прошла еще минута. – Я забыл задернуть шторки, – сказал он. – Наверное, Ричи все это видел. – Мне плевать, – сказала она. Он хотел спросить, все ли в порядке, сказать, что понимает ее горе и точно знает, как она себя чувствует. Но это были бесполезные слова, неправда, они не могли успокоить так же, как тишина и прикосновение любимого человека. Поэтому он долго лежал молча и неподвижно, чувствовал ее слезы на своей щеке и думал обо всех людях, которых они похоронили, и том горе, что им еще предстоит пережить. Глава тридцать третья Она смотрела, как он стоит у кофемашины и наливает ей в чашку кофе, не пролив ни капли, добавляет немного миндального молока, трижды помешивает ложкой, а потом кладет ее на аккуратно сложенную пополам бумажную салфетку. Он был одет в треники и светло-голубую футболку; она, только-только проснувшаяся, была завернута в одеяло из искусственного меха и облокачивалась на край стола. Он протянул ей кружку. – Я могу сделать кондиционер потеплее, если тебе холодно, – сказал он. – Нет, это приятное чувство, – сказала она и чуть отпила кофе. – Давно ты встал? – Где-то полчаса назад. – И что делал? – Пил кофе и ждал тебя. – И как там на улице? – улыбнулась она. – Душно, – признал он. – Стоит сказать, сержант, – еще раз отхлебнула она, – вы делаете прекрасный кофе. И как у тебя так получается не разлить все кофе на стол? – Надо держать носик над краем чашки. А потом наливать медленно и равномерно. – Медленно и равномерно, – повторила она и снова улыбнулась. – Что? – спросил он. – Ты мне напоминаешь папу и старшего брата, вот и все. Он вернулся к своему месту у краешка стола и снова взял свою чашку с кофе. – Сразу обоих? – Мы раньше звали Галена «Эд младший», – ответила она. – Что бы ни делал папа, он все повторял. – Твоя мама сказала, что вы были близки. – С Галеном? – уточнила она и согласно кивнула. – Ему было восемь, когда родился Брайан. А меня он старше на двенадцать лет. Он был моим защитником. – Я так и слышал. Он ждал, пока она продолжит, но она лишь попивала кофе и так ничего и не сказала. – Поэтому я тебе нравлюсь? – спросил он. – Наверное, – ответила она. – Тебя это беспокоит? – Для этого нет никаких причин. Или есть? Она как-то странно на него посмотрела и настолько же странно улыбнулась, поэтому он добавил: – Я так понимаю, он разведен. Никто не говорил ни о жене, ни о детях, когда упоминал его. – Он ни разу не женился, – она поднесла чашку прямо к подбородку и удерживала ее обеими руками. – Брак слишком переоценивают, – сказал он. – Сказал человек, который все еще… – начала она, а потом осеклась. – Прости. Я не хотела туда лезть. Он пожал плечами. Посмотрел в боковое окно. И увидел грязноватую кирпичную стену магазинчика. – Мы сегодня собираемся выезжать? – спросил он. – Мама спрашивала, можем ли мы задержаться ненадолго. Остальные уезжают сегодня, а ей нужна помощь убраться в доме. Она все еще не знает, что с ним делать. – Она в нем выросла? – Это был второй дом бабушки с дедушкой, – покачала она головой. – Его купили после того, как дети разъехались. – Значит, эмоций она к нему не испытывает. – Нет, раз теперь он без бабушки. – Мальчики тоже проводили там лето? – спросил он. – Они туда приезжали, но никогда не оставались надолго. Мы с Галеном, пожалуй, дольше всех здесь были. Сначала он учился в Берее, а потом поступил в Британский медицинский колледж.