– А это ваша настоящая жизнь. Кто-то пытается привлечь ваше внимание. – Джейми, – сказал он спокойно и отвернулся от карты, – мы уходим. Когда она начала выходить из-за стола, Хойл снова заговорил, его слова были медленными и гипнотическими и слегка разлетались эхом по пустой комнате. – Когда да Винчи был молод, еще до того, как его талант полностью проявился, он обнаружил пещеру где-то в тосканских холмах. Он писал, что это была огромная и таинственная пещера, она его завораживала. Он ужасно боялся, что там находится какой-то чудовищный монстр, который разорвет его на части, но также чувствовал, что она хранит великолепные тайны. Все, что известно о его пребывании в пещере – то, что вскоре после этого расцвели его необыкновенные таланты художника и мыслителя. Некоторые считают, что он изменился благодаря тому, что нашел в той пещере. Если взглянуть на многие его картины с использованием техники зеркального отражения, можно заметить поразительное сходство с пещерным искусством, обнаруженным в Южной Франции в 1994 году. Считается, что этому искусству около тридцати тысяч лет. После этого повисла тишина. Демарко с Джейми остались на своих местах. Затем Висенте мягко сказал: – Обширный круг интересов доктора Хойла часто включает в себя мистику и эзотерику, как вы наверняка заметили. Для всех остальных наша маленькая пещера представляет собой место, где мы сталкиваемся с тайнами и открытиями – некоторые из них, к сожалению, довольно ужасны. Мы надеялись, что, по крайней мере в этом случае, вы двое присоединитесь к нашим поискам. Уверяю вас, никакого заговора не было, кроме как заручиться вашей помощью. Боюсь, нам надоели наши ограничения. Демарко положил руку на плечо Джейми и мягко ее подтолкнул. Она встала, как и Демарко. Затем поднялся Висенте. – Прошу прощения, сержант, если наши методы оскорбили вас или вам показалось, что мы обманули вас или вторглись в ваши личные дела. Мы не хотели никого обидеть. – Кроме темных сил, которые нас окружают, – добавил Хойл. Демарко перевел взгляд с одного на другого. Затем он взял Джейми за руку и повел ее к выходу. Туми поднялась со своего места с третьей картой в руке и сказала ему вслед: – Вы приближаетесь к опасному перепутью, молодой человек. Пожалуйста, будьте внимательны и посмотрите в обе стороны. Глава тридцать шестая Она наблюдала за его лицом, пока они возвращались в Абердин – челюсть сжата, рот превратился в угрюмую линию. Она понимала, что он должен чувствовать: предательство. Он был одним из самых замкнутых людей, которых она когда-либо знала, и, возможно, одним из самых раненых. Он держал себя в руках много лет, заворачивая эти раны в бинты слой за слоем, а затем скрывая их за грубым поведением, чередуя сарказм со стоицизмом. А теперь он чувствовал, как все эти бинты сорвали перед тремя незнакомцами, и все это руками женщины, которая утверждала, что любит его. Для такого человека, как он, это было самым большим унижением. И все же он любил ее. Она это знала, несмотря на его нежелание произносить это слово. Знала по тому, как он касался ее, по тому, как он смотрел на нее, когда ему казалось, что она спит. Иногда посреди ночи она чувствовала на своей шее его теплое дыхание, быстрое и рваное, и тогда он скользил рукой под простыню до тех пор, пока его пальцы не оказывались под ее бедром, нуждаясь лишь в контакте, не более того. Только тогда его дыхание замедлялось и становилось глубже, а тело расслаблялось для сна. Она не знала подробностей его тревожных снов, но понимала, что он находит в ней утешение. Утешение от декатексиса, его неисчерпаемой скорби. По Райану младшему и, возможно, по Ларейн тоже. Конечно, и по Томасу Хьюстону. Вся эта скорбь и чувство вины… Они мешали ему открыто и беззаветно любить. А теперь он чувствовал себя преданным, потому что некоторые их секреты были раскрыты. Он был человеком, который мерил себя по своим секретам и тому, насколько успешно он их скрывал. И что же он почувствует, если узнает о соглашении, которое она заключила с их командиром, его протеже? Двойное предательство. Она жалела, что пошла на эту сделку с Иудой. И молилась, чтобы он никогда этого не узнал. Если бы только она знала его до всех этих трагедий. Каким он был в детстве? Любил ли он бейсбол и рыбалку, все эти полицейские сериалы по телевизору? Она так мало знала о его прошлом. Доживут ли они когда-нибудь до того дня, когда смогут лежать в объятиях друг друга и признаваться в сокровенных тайнах, которые больше никто никогда не узнает? И если да, то сможет ли какая-нибудь любовь пережить такие откровения? – Думаю, нечестно винить женщину в том, что она по секрету сказала что-то своей маме и бабушке, – проговорила она едва ли громче, чем шум кондиционера. Он быстро повернул голову, несколько секунд смотрел на нее, потом снова отвернулся к лобовому стеклу. Беспощадная линия его рта так и не поменялась, но ей показалось, что его глаза чуть смягчились, хотя, возможно, это была всего лишь печаль. Заговорила она только минуту спустя. – Я сделаю все, что ты захочешь, Райан. И пойду туда, куда и ты. Но я не верю, что такой человек, как ты, сможет просто забыть о тех семи девушках. Тогда дрогнул его правый глаз, тот, что иногда терял фокус, а иногда слезился, когда Райан нервничал или переживал. На краешке этого глаза был крошечный шрам – итог той аварии, что забрала его маленького сына. Она знала, что его сын всегда был с ним – вечная, безжалостная, сильнейшая боль, незаживающая рана. Словно почувствовав ее взгляд и мысли, он на мгновение оторвал правую руку от руля, приложил указательный палец к шраму, дважды потер его и снова вернулся к рулю. Помимо этого никакого ответа не последовало. Через несколько минут он уже подъехал к дому ее бабушки. Поставил машину на стоянку. Заглушил двигатель. И сел, уставившись на дверь гаража. Она ждала. – Какая странная шайка, – наконец произнес он. И затем добавил с легким смешком: – «Отступники пещеры Да Винчи». Отступники точно запоминаются, да? – Хойл в точности такой, каким ты его описал, – улыбнулась Джейми. Он тоже улыбнулся, но продолжал смотреть на гараж. – А особенно библиотекарша, – сказал он. – Кто-то пытается привлечь мое внимание? Люди правда ведутся на подобную чушь? Она знала, что ему не нужен был ответ – он сам все для себя решит. Поэтому через несколько секунд она сказала ему: – Я думала, что это должен был быть обед. И где еда? Тогда он посмотрел на нее и по-настоящему улыбнулся. В его глазах читалось извинение. – Правда, – сказал он, – я умираю с голоду. Глава тридцать седьмая Этой ночью ему снились скелеты. Семь тел, как будто абсолютно живых, но только из костей, окружили его кровать. Миниатюрные и женственные, их костлявые пальцы переплелись друг с другом. Каждая косточка отчетливо видна в темноте, будто сияет. Он понимает, что Джейми спит рядом с ним. Слышит свист ее дыхания в ночной тишине. Ощущает тепло ее кожи. Но она всего лишь тень, как и он. Он точно знает, где находится, – рядом с Джейми на огромной кровати в доме ее бабушки. Мать Джейми, Недра, спит в конце коридора. Бабушка Джейми в могиле. И еще он знает, кто эти скелеты и почему они пришли за ним. У скелетов нет ни глаз, ни языков, но их горе осязаемо. Он чувствует это в их неподвижности. Их кости белы, но они словно скорбят; и он знает – они чувствуют, что он понимает их скорбь. Они пришли для того, чтобы эта скорбь полностью объяла его. Он садится и пытается заговорить, но не может произнести ни слова. Его рот открывается, язык шевелится, но он не знает, что сказать. И вот он закрывает глаза и снова ложится. Он думает: «Ты спишь». И слышит, как скелеты разваливаются на части, и понимает, что вокруг его кровати теперь целая насыпь из костей. Глава тридцать восьмая В восемь утра зазвенел дверной звонок. Демарко с Джейми провели ночь в гостевой комнате в доме ее бабушки. Вечер получился напряженным – сортировка вещей, упаковка и маркировка коробок и разговор с агентом по недвижимости о продаже дома и уходе за газоном до продажи, После всего этого Джейми, Демарко и мама Джейми развалились на диване в гостиной и не спали до часу ночи, потому что смотрели по телевизору «Бонни и Клайд» Артура Пенна. Джейми и ее мама засыпали по ходу фильма, затем просыпались, держались пару минут и засыпали снова. А Демарко, несмотря на его физическую и эмоциональную усталость, досмотрел до конца. Он видел этот фильм минимум раза четыре, но никогда до этого так не сочувствовал обреченным влюбленным, как сейчас, когда Джейми полулежала на нем, а ее голая нога обвилась вокруг него. Долгое время после кульминационной перестрелки – наполовину опера, наполовину кровавый балет; этакая замедленная съемка смерти и сладострастия, конечный оргазм бесконечной любви героев – Демарко сидел с выключенным телевизором в темной комнате, рядом с ним спали две красивые женщины, их тела были вялые и измученные от усталости. На следующий день они все поздно встали и все еще завтракали, когда раздался звонок. Мама Джейми подошла к двери, открыла ее, закрыла, а затем вернулась с огромным толстым коричневым конвертом, на котором кто-то написал печатными буквами «Демарко & Мэтсон». Недра положила его на стол между ними и вернулась к своему месту. – Что это? – спросила Джейми. – Его принес какой-то мальчик. – Мальчик? – удивился Демарко. – В маленькой красной машине, – сказала мама Джейми. Джейми пододвинула конверт к Демарко: – Не желаешь открыть? Он подумал: «Я не позволю им так с нами играть», но тот сон никак не шел из головы. – Отдам эту привилегию тебе, – сказал он. Внутри лежали пять разделенных пачек разрозненных бумаг, каждая в отдельной папке. Джейми вынимала папки одну за другой и складывал их в стопку. Они были помечены как Чед Макгинти, Аарон Генри, Вирджил Хелм, Эли Ройс и Жертвы. Последним она вынула листок бледно-желтой бумаги, быстро глянула на него и протянула его Демарко. Он продолжил есть свой омлет. – Это все твое, Джеймс, – сказал он. – Ой, разве это не мило? – заговорила ее мама. – Вы тоже зовете ее «Джеймс», прямо как Гален. Щеки Джейми залились румянцем. Она прокашлялась. А затем прочла вслух: – «Разрешите еще раз извиниться за вчерашнее вмешательство в ваши личные дела. Возможно, мы настолько привыкли к анонимности, что потеряли всякое сочувствие. Это полностью наша вина, и мы просим вас проявить снисходительность при рассмотрении данного вопроса. Мы понимаем, что у вас есть другие дела и вы ничем не обязаны ни нам, ни этому городу, но если когда-нибудь в будущем, здесь или где-нибудь еще, вы сможете уделить несколько минут тому, чтобы просмотреть прилагаемый материал, а затем поделиться с нами своими мыслями, мы будем вам очень признательны. Искренне ваш, Дэвид Висенте». Она положила записку сверху папок и ждала, когда Демарко на нее посмотрит. Мама Джейми притворилась, что ничего не слышала. Она встала и отнесла в раковину свою чашку с тарелкой. Стряхнула остатки еды, открыла кран и включила измельчитель. Демарко своей вилкой соскреб остатки омлета на тост, медленно прожевал его и проглотил. Затем допил последние капли своего кофе и только потом повернулся к Джейми. Она улыбнулась.