И лежали, словно рыбы, Под сетью наших поцелуев. Пабло Неруда Глава сто двадцать шестая Первые два часа они просто лежали на кровати бабушки Джейми, оба голоса уже смягчились из-за долгой разлуки, каждое движение было сдержанным и нежным, сожалеющим. Они оставили окна открытыми, чтобы слышать вечернее пение птиц, а вентилятор на потолке создавал прохладный бриз. Он снова рассказал ей все, что помнил о предыдущих трех днях, но на этот раз более подробно, нежели по телефону. Он ничего не скрыл, даже своих снов. – И ты понял, что это твой сын? – спросила она. – Даже несмотря на то, что он стал старше? – Даже не сомневался. В смысле, я не подумал: «Да, это Райан», а просто… даже не знаю. Просто признал это. Он мне снился еще за ночь до моего отъезда. И он выглядел одинаково в обоих снах. – Думаешь, это по-настоящему? – продолжила она. – Что он правда пришел к тебе во снах? – Я могу сказать лишь то, что он казался настоящим. Как и Том. Настолько же настоящим, как и ты сейчас. – Он на минуту замолчал, наблюдая, как вертятся размытые лопасти. – Может, все это правда, а может, и нет. Но нам в любом случае надо продолжать жить, так? Даже если мы ненастоящие. – Что ты будешь делать насчет Вирджила Хелма? – провела она рукой по его груди. – Я никогда его не видел, – ответил Демарко. – Нет? Разве ты мне про него не рассказывал? – Про кого? – Ну ладно. И тогда что, ты просто шатался по лесу? И потерялся? Типа того? – Пытался его найти, – сказал он ей. – Проверил везде, где только можно. Этот человек просто растворился. А потом я задумался, споткнулся и упал. Повезло, что шею не свернул. – Хорошо, – сказала она. – И ты нормально относишься к этой версии? – Лучше не бывает, – ответил он. Она улыбнулась. Поцеловала его грудь. – Я сходила к двум девушкам Макгинти, – сказала она потом. – Да? И как прошло? – Ни одна не призналась в каком-то насилии с его стороны. Физических следов нет. Никаких необычных сексуальных практик, кроме групповушек с тремя и четырьмя людьми. И обе они считают это совершенно естественным и красивым, в отличие от всей нашей буржуазной моралистской чуши. – Мне, вообще-то, нравится наша буржуазная моралистская чушь. – Мне тоже, – сказала она. – Только мы не станем уж буржуазными. – Дай мне знать, если у меня появятся такие звоночки. – Можешь на меня рассчитывать, – она просунула свою голую ступню под его ногу. – Окружной прокурор обвинил Чеда в девиантном сексуальном контакте с несовершеннолетней, а девушку постарше – в развращении несовершеннолетней. Он подумывает обвинить старшего брата в том же самом, и тогда полиции можно будет обыскать весь дом. – И тогда выдвинуть серьезные обвинения из-за наркотиков. Если только Лукас там все не подчистил. – Именно. Он лежал, улыбаясь и вдыхая запах ее волос и свежий, все еще мыльный после душа запах ее кожи. Рано или поздно она коснется его определенным образом, и он коснется ее так же, а потом они разденутся, и мир взорвется и снова сольется воедино. Но сейчас, а может, и навсегда, ему было достаточно просто дышать ею, просто держать ее руку в своей, прижав друг к другу их ноги и плечи. – И что теперь, попрыгунчик? – спросила она. – Что будешь дальше делать? – Дальше надо найти бывшего партнера Макгинти, о котором говорила Кэт. Вот только никто из подозреваемых не подходит под описание. – Повтори-ка, как она его описала? – Пучеглазый коротышка. Дома есть парочка таких знакомых, но тут ни одного такого не знаю. – Минуточку, – сказала она. – Нет, знаешь. Он перекатился на бок, чтобы повернуться к ней лицом. – Тот мужик, с которым ты говорил в парке в пятницу. Ты назвал его «карликовым неандертальцем». – Вот черт, – удивился Демарко, моргнул и медленно вдохнул. – Ты, случайно, не узнала его имя у жены? – Да она мне едва ли кивнула. Он снова глубоко вдохнул, а затем со свистом выдохнул через сжатые губы. Звук был похож на то, будто где-то вдалеке падает бомба. – Ладно. Кто может такое знать? Кто в этом городе будет знать абсолютно всех? – Бармен, – сказала Джейми. – Парикмахер. Начальник почты и/или почтальон. – И/или библиотекарша? – спросил Демарко. – Наша провидица по картам Таро и одновременно «Отступница пещеры Да Винчи», – ухмыльнулась Джейми. – Ну конечно! Хочешь сам ей позвонить или мне? – Ты, если не возражаешь. После этого она тоже повернулась на бок. – Но сперва… – протянула она и положила руку на его ремень. – Если ты в этом заинтересован, конечно. – Я был заинтересован и ждал целых четыре дня, – ответил он ей. – Так что ты поаккуратней. Она расстегнула его ремень, а потом и ширинку и скользнула рукой в его белье. – И как мы это устроим только с одной ногой? – спросила она. – Я буду спокойно лежать, а ты сможешь делать со мной все, что захочешь. – Хммм. Должна признать, это было очень даже возбуждающе, когда ты рассказывал, как Кэт связывала тебе руки. Ее прикосновение было словно алхимия – магия эндорфинов, счастливая, парализующая легкость страсти. – Сопротивляться я точно не буду, – сказал он. Глава сто двадцать седьмая – Нет, мы просто пытаемся собрать полную картину, – сказала Джейми в телефон. – Я дам вам знать. Еще раз спасибо, Розмари. Она нажала на отбой, повернулась со своего места на краю кровати и снова легла ничком рядом с Демарко. – Тодд Берл, – сказала она ему. – Люди за глаза называют его Тодд-Бегемот. – Оно и понятно, – заметил Демарко. – А теперь самое интересное. Угадай, на кого он работал в конце восьмидесятых – начале девяностых. – Видимо, на нашего старого доброго преподобного. – Ты знаешь, что у Ройса в этом районе много недвижимости? Ну, мистер Бегемот был его штатным рабочим. Делал ремонт, мыл, косил траву, все, что просили. Демарко сел прямо. За окном квакала земляная квакша. Теперь в комнате было темно, единственным источником света служили редкие фары проезжающих машин и мягкий, приглушенный полумесяц.