– У нас большая разница в возрасте, – мягко рассмеялась она. – Но для меня это не важно. Мне было двадцать семь. И тогда Джейми подождала. Скажет ли она еще больше? Она не была похожа на женщину, которая выберет уединенную, замкнутую жизнь, скорее на ту, кому такую жизнь навязали. Она заговорила, изучая свои ногти с идеальным белым маникюром: – Для некоторых людей это был прямо скандал – выйти замуж за человека, которому уже за шестьдесят. Но я им обычно говорила: «Покатайтесь столько же в инвалидном кресле, и тогда сможете судить». Джейми все еще молчала. – Я не ходила с тех пор, как была подростком. Уильям первый стал ко мне относиться как к человеку. Как к женщине. Он для меня все. И мне не нравится, когда люди им пользуются. У него тоже было тяжелое детство. – Правда? – сказала Джейми. – Не бедное, как у меня; его-то семья была богатой. Но он был большим ребенком, нелепым и неуклюжим, не занимался спортом. Некрасивым для общепринятых стандартов. Но для меня он прекрасен. – И вы думаете, что мистер Берл его использует? – Вы видели животных, когда ехали сюда? – Да. – Это его идея. Как и еще несколько зданий и проектов. И конечно же Уильям просто без вопросов выписывает чеки. И некоторые суммы просто немыслимы. – Это не очень здорово, – сказала Джейми. – А что вы знаете о семье мистера Берла? – Я знаю, что он женат. У него две маленькие девочки. Я никого из них не видела. Мы с Уильямом не особо общительные. – Ваша семья местная? – спросила Джейми. – Моя семья? Я единственный ребенок. Мой отец… решил начать новую жизнь задолго до моего брака. Моя мама приезжает каждый год на Рождество. Она все еще живет в Мобиле. Именно там мы встретились с Уильямом. Я была его пациенткой, – она гордо улыбнулась. – И теперь я его единственная пациентка. Не знаю, что бы я без него делала. Он просто дар свыше. Глава сто тридцать пятая Когда Демарко приблизился к первому зданию вдоль дорожки – длинному, похожему на конюшню зданию из красного кирпича, – он оглянулся через плечо и увидел, как Джейми идет на крыльцо, чтобы сесть в кресло, а миссис Фридл едет в своем инвалидном кресле за Джейми. Он быстро шагнул влево и пошел вдоль стены здания, теперь его совсем не было видно за кустами. Воздух был полон сладкого аромата цветов и зелени. Где-то вдалеке три раза подряд крикнул павлин, и этот звук показался Демарко до жути похожим на женский крик: «Ой! Ой! Ой!» В пыльных окнах здания было темно, но, сложив ладони на стекле и посмотрев в эту щелку, он смог разглядеть полдюжины винтажных автомобилей, выстроившихся в ряд – длинные, широкие, в плавниковом стиле пятидесятых и шестидесятых годов. Второе здание, в двадцати футах за длинной навесной беседкой, увитой виноградными лозами, листьями и гроздьями крупного иссиня-черного винограда, оказалось большим сараем без окон на бетонной площадке. Входная дверь была закрыта на маленький кодовый замок. Следы, похоже от садового трактора, вели с площадки в глубь газона. На бетоне трактор оставил следы грязи, а на газоне – примятой травы. И они были явно уже вчерашние. За этим зданием стоял деревянный амбар, достаточно большой, чтобы вместить два школьных автобуса, припаркованных бок о бок. Его двойные двери были широко распахнуты, оттуда доносилась тихая музыка – барабан и труба, Бобби Дарин пел о мисс Лотте Ленье и старой Люси Браун. Возле открытых дверей стоял красный гольф-кар. Демарко подкрался к амбару и заглянул внутрь. Передняя половина здания была пуста, один лишь дубовый дощатый пол и запах свежих опилок. У одной стены стояли козлы для пилки дров, у другой – метла и совок. В дальней половине здания под флуоресцентной лампой расположился длинный крепкий стол. К одному концу стола была привинчена спиральная пила, к другому – циркулярная пила, а между ними были разбросаны несколько инструментов. На полке вдоль окна разместились несколько кусков пиломатериалов разных размеров, а также портативная стереосистема, настроенная на старую радиостанцию, антенна была прислонена к окну. В углу на решетчатом садовом кресле лицом к столу сидел Фридл – широкое, обвисшее лицо, большой нос, крупные уши, тонкие белые волосы с пробором сбоку, толстые руки и предплечья. Демарко было трудно судить о его росте, но он прикинул, что плюс-минут с метр девяносто, а вес – чуть больше ста десяти килограммов, большая часть которого заключалась в животе и бедрах. Одет терапевт был в мешковатые хлопковые брюки, синюю рубашку из «шамбре» с закатанными выше локтей рукавами и коричневые ботинки. В очках на носу он сидел, сгорбившись над расставленными коленями и раскинув на три фута в стороны руки с большим листом бумаги, на котором было напечатано что-то вроде строительной схемы. Демарко легонько постучал по дверному проему. Фридл поднял голову, снял свои очки и прищурился в вечернем свете. – Извините, что отвлекаю, – сказал Демарко. – Ваша жена сказала, что я могу вас здесь найти. Фридл с неким трудом встал со своего кресла, подошел к радио и выключил музыку. – Повторите еще раз, – сказал он Демарко. Демарко подошел ближе, вытаскивая кошелек из кармана. – Я сержант Райан Демарко, – сказал он и развернул кошелек с удостоверением. Он оставил его открытым еще на два шага, затем закрыл и снова положил в карман. – Я работаю с полицией штата и окружным отделением шерифа. Фридл моргнул, взял обеими руками свои очки и положил их на радиоприемник. Затем он повернулся лицом к рабочему столу и прижал ладони к его закругленному краю. – Работаете с ними над чем? – Я надеялся, что вы сможете помочь мне и предоставить информацию о вашем рабочем, Тодде Берле. – Например какую? – спросил Фридл. Его голос не дрожал, но был неуверенным, после каждой фразы шла короткая пауза. – Как давно он на вас работает? – спросил Демарко. – Что ж, давайте посчитаем, – Фридл посмотрел на поверхность стола и смахнул на пол опилку. – Он здесь почти с самого начала. Я начал тут работать в конце девяностых. Помню, это был апрель. Вроде бы с Алабамы шли холодные ветра. – И как вы наняли мистера Берла? Фридл уставился на Демарко, моргнул, а потом еще раз. – А о чем тут идет речь? – О случае в баптистской церкви несколько лет назад, – спокойно ответил Демарко, внимательно наблюдая. Фридл быстро повел бровями. Шмыгнул носом. – И что он сделал, по вашему мнению? – спросил Фридл. Но взгляд его расфокусировался; он больше не смотрел на Демарко. – Мы пока не сформировали мнение, сэр, – сказал Демарко. – Мы просто собираем информацию. Фридл застыл на какое-то время. Затем он обернулся, вернулся к своему креслу, проведя рукой по столу. Когда он садился, его рука дрожала, заметил Демарко. – Я в то утро вернулся от риелтора, закрыл сделку, – сказал Фридл, – и он был здесь, бродил вокруг. Представился и сказал, что слышал, что мне, возможно, нужно будет несколько человек. – И вы сразу же его наняли? – Зато не надо было объявление в газете писать, – пожал плечами Фридл. Демарко кивнул, улыбнулся и принял расслабленную позу, облокотившись бедром о стол. – Как хорошо вы знаете мистера Берла? – Я знаю, что он приходит вовремя и хорошо работает. Скрупулезно, я бы даже сказал. Он очень внимателен к деталям. Он все держит под контролем. – Вы бы сказали, что у вас с ним дружеские отношения? – Он на меня работает. Мы разговариваем время от времени. Но не более того. – А вы ему доверяете? Он вам нравится как человек? Фридл сложил руки, правая рука сжала пальцы на левой. – Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, сержант. – Вы бы удивились, если я бы сказал, что против честности мистера Берла уже выдвигались обвинения? Что он был уволен своим предыдущим работодателем, пастором Эли Ройсом, за возможное участие в деятельности, связанной с наркотиками и проституцией? Фридл поморщился и сжал пальцы. – И правда, – сказал он. Теперь он поменял положение – сжимал и тянул пальцы правой руки. – Но это было давно, так? Люди меняются. – Некоторые да, – сказал Демарко. – Так когда вы его наняли, то ничего такого не знали? – Я не знал в этом городе ни души, кроме риелтора и адвоката. Он утверждал, что имеет опыт работы главного рабочего, сказал, что хочет сменить работу, найти вариант лучше. – И вы не проверили, где он работал? – Я поверил на слово, – теперь Фридл откинулся на спинку, расправил плечи и коротко выдохнул. – Возможно, я совершил ошибку, конечно. Моя жена считает, что я слишком доверяю людям. – И ему особенно? Фридл кивнул. – Она постоянно мне это твердит. Она говорит, что у нее от него мурашки. Некоторое время Демарко изучал его. Он казался усталым, медлительным, отягощенным каким-то подобием смирения, которое часто проявляют мужчины его возраста. Теперь его поза стала расслабленной – руки свободно и спокойно лежали на животе. Он напомнил Демарко некоторых фермеров с Севера, усталых стариков, которые всю свою жизнь жили лишь надеждой, хотя она разрушалась сезон за сезоном слишком обильными или слишком короткими дождями, слишком большим количеством вредителей, слишком большим количеством правил. Когда Фридл снова поднял глаза, его взгляд казался почти жалобным, его веки отяжелели. – Это все? – спросил он. – Мы закончили? – Мне любопытно, сэр. Для чего все это? – Демарко махнул рукой в сторону открытой двери. – Все эти здания, все ваши траты. Миллионы долларов, я уверен. Это кажется чересчур для двоих людей. Зачем вы все это построили? Фридл помотал головой из стороны в сторону.