Обещанного ранчо во Флориде Онорато Рохас так и не получил. Правда, ему выделили небольшую ферму неподалёку от Вальягранде. По личному распоряжению президента Баррьентоса. Газеты широко осветили это знаменательное событие, заметку сопровождали фотографии, на которых сеньор президент, оголяя резцы во всю ширь своей кайманьей улыбки, пожимал руку пожилому крестьянину. Тот был одет в белую рубаху, а на лице его застыло простодушно-растерянное, виноватое выражение. А через три года этого крестьянина нашли на собственной ферме. Он лежал, распластавшись, уткнувшись лицом в землю. С простреленным затылком… Хроника 1903 годы – захват США зоны Панамского канала. Панамский канал контролировался США вплоть до 31 декабря 1999 года. 1906 год – 2 октября, начало американской интервенции на Кубу. На остров была десантирована так называемая Армия умиротворения Кубы, в составе пяти пехотных и двух кавалерийских полков. 1909 год, 8 октября – в Никарагуа генералы Х. Эстрада и Э. Чаморро подняли мятеж против правительства президента Хосе Селайи. Восстание было организовано на деньги компаний США: «Юнайтед фрут», «Стандард фрут» и др. 27 августа 1910 года американская морская пехота вошла в столицу страны Манагуа. 6 июня 1911 г. правительство А. Диаса подписало соглашение с США, по которому США получили право контроля над финансами Никарагуа. 1911 год, 25 января – начало интервенции США в Мексику в ходе революции в этой стране. 1911 год, январь – в Гондурасе высажен десант американской морской пехоты «для защиты собственности США. С помощью войск США в 1912 году правительство М. Бониллы подавило последние очаги сопротивления сторонников бывшего президента. 1912 г. – в Никарагуа вспыхнуло восстание либералов под лозунгом «Долой империалистов янки». Вашингтон отправил в Никарагуа 2,5 тыс. морских пехотинцев под командование полковника Пендлтона (были высажены на Атлантическом побережье с крейсера «Буффало»); два батальона морской пехоты и отряд моряков с броненосцев «Колорадо» и «Калифорния» (десантировались на Тихоокеанском побережье). Все силы повстанцев были уничтожены. 1912 г. Оккупационный корпус США высадился в Гаване и ряде других кубинских портов, развернув боевые операции против повстанцев. 1915 год, февраль – в столице Гаити высадилась морская пехота США. 16 сентября 1915 года подписано соглашение между Гаити и США об американском контроле над финансами и полицией Гаити сроком на 10 лет. В ходе антиповстанческих операций погибло свыше двух тысяч гаитян. 1916 г. – Вашингтон установили контроль над исполнительной властью и финансовым положением в Доминиканской республике. 29 ноября 1916 года Президент страны Франциско Энрикес-и-Карвахаль отстранен от власти оккупантами США. 1917 год, февраль – на Кубе американской морской пехоте удалось отбить у восставших против президента Менокаля город Сантьяго-де-Куба. 1918 г. 16 августа – высадка американских войск во Владивостоке. Численность американского контингента под командованием генерала Уильяма Гревса составила 11 тыс. чел. 1919 год, май – в Коста-Рику введены американские войска. 1926 год. В мае генерал Хосе Мария Монкада поднял восстание против диктатора Эмилиано Чаморро. «Для защиты имущества и жизни американских граждан» в никарагуанский порт Блуфилдс вошла эскадра ВМФ США – крейсера «Кливленд», «Галвестон» и «Рочестер», с которых был высажен десант морской пехоты. В январе 1927 года президент Адольфо Диас призвал США «взять на себя защиту Никарагуа на ближайшие 100 лет». В страну прибыли пять тыс. американских солдат, две авиаэскадрильи (30 самолетов), побережье блокировали 16 военных кораблей США. Уговорить сложить оружие удалось всех, кроме генерала Аугусто Сандино. Отряд под его командованием успешно продолжал воевать с американцами и правительственными войсками. 17 июля 1927 года отряд Сандино после 14-часового боя захватил город Окоталь. Авиация США (эскадрилья майора Р. Роуэлла) атаковала город и устроила настоящую охоту за крестьянами на окрестных полях. 300 мирных жителей – в основном женщин и детей – было убито и еще 100 человек ранено. Уцелевшие мужчины Окоталя вступили в отряд Сандино: мстить «гринго». 1933 г. – кубинские военные во главе с Фульхенсио Батистой при поддержке США свергают президента Херардо Мачадо. 1942 г. 21 марта – указом президента США Рузвельта образовано Управление по переселению в условиях войны. Американцы японского происхождения выселяются с Тихоокеанского побережья США. 110 тысяч человек отправлено в специально созданные концлагеря. 1945 год, февраль – варварские бомбардировки жилых кварталов Гамбурга и Дрездена англо-американской авиацией. 1945 год, 23–26 мая – американская авиация сбрасывает на Токио около 750 тысяч фосфорных зажигательных бомб, которыми разрушена половина столицы Японии. 1945 год, 6 и 8 августа – атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. В результате в Хиросиме погибло 66 тыс. человек и 69 тыс. получили ранения, большинство из пострадавших умерли позднее от лучевой болезни. В Нагасаки погибло 39 тыс. человек и ранено 25 тыс. человек. 1948 год – в Панаме прошли выборы главы государства. В результате вмешательства США президентом страны был провозглашен проигравший выборы Доминго Диас Аросемен. 1948 год, 9 апреля – в результате разработанной ЦРУ операции под кодовым названием «Пантомима» на одной из центральных улиц колумбийской столицы Боготе был убит кандидат в президенты страны Хорхе Гайтан. Его смерть спровоцировала кровавые столкновения мирного населения с армейскими частями. В результате погибло свыше двух тысяч человек, десятки тысяч получили ранения. Толька «эпоха насилия», которую колумбийские историки датируют 1948–1962 годами, унесла жизни свыше 200 тысяч граждан страны. 18 июля 1949 года – в Гватемале главнокомандующий армии полковник Франсиско Арано попытался совершить государственный переворот, но был убит при загадочных обстоятельствах. Активную роль в подготовке путча сыграл посол США в этой стране Ричард Паттерсон. 1950 год – губернатор Пуэрто-Рико Луис Муньос Мартин совместно с Национальной гвардией США проводят карательные операции против движения за национальное освобождение Пуэрто-Рико. 25 июня 1950 года – 27 июля 1953 года. – Корейская война. Американское командование рассматривало возможность применения атомного оружия в Корее, и только возможность советского ответного атомного удара заставила США воздержаться от повторения атомных бомбардировок. 1953 год, 19 августа – организация переворота в Иране. 1954 год, 18 июня – интервенция в Гватемалу. В 1953 году на территории Гондураса бывший военный атташе Гватемалы в США полковник Кастильо Армас начал формировать армию ноемников для вторжения на территорию своей родины. США не только финансировало этот проект (было израсходовано не менее пяти миллионов долларов), но и обеспечила наемников всем необходимым: стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатка, радиоаппаратура, обмундирование, палатки, грузовики и т. п. Так же были предоставлены истребители «Р-47» и бомбардировщики «Б-26», которые обслуживали американские пилоты и механики. Боевой подготовкой наемников руководил полковник американского спецназа Карл Студер. В ночь на 18 июня «Армия освобождения» вторглась на территорию Гватемалы. Самолеты интервентов, пилотируемые американскими военными летчиками, подвергли бомбардировке столицу и ряд городов страны. Власть в стране перешла в руки командующего «Армией освобождения» Кастильо Армаса. Последний официально назначил себя президентом Гватемалы. 1958 год, 15 июля – интервенция США в Ливане. 1960 год, 5 сентября – при участии ЦРУ и под давлением США и государств НАТО отстранен от власти премьер-министр Конго П. Лумумба. 17 января 1961 г. при участии ЦРУ организовано его убийство. Алехандро I Каламина… Она легла первым камнем в основание Материнского Фронта, должна была стать фундаментом Храма Свободы, континентальной герильи… Мне никогда не забыть день приезда в Каламину и эту встречу… Атмосферу, царившую там… Это впечатляло ярче и неотразимее десятков тысяч слов и прочитанных книг, это проникало в душу, наполняя её чудесным светом. Помню, я, словно пьяный, бродил от постройки к постройке, здороваясь и знакомясь со всеми, и все было окутано какой-то особенной, словно предпраздничной, суетой. Одни были заняты делом, другие группами – по двое, по трое, по четверо – беседовали, стоя и сидя. И сердце, помню, счастливо сжималось, как у ребенка, попавшего на небывалый праздник. Помню, отец впервые отвез меня в Камири на ярмарку, куда приехал бродячий цирк: фокусники, глотатели огня и женщина, с прекрасным телом танцовщицы, одетым в шитое золотом трико. Она бросала с земли обручи человеку в белом, а он балансировал на канате, натянутом высоко над головами торговцев… Я смотрел, задрав голову, как он идет там, высоко-высоко, и солнце слепило глаза, и сердце сжималось от страха и восторга… А там, в Каламине… Под крышей из оцинкованной жести собрались, действительно, лучшие. И наши души были открыты навстречу друг другу, навстречу братству и всему тому новому, что можно было выразить лишь густым золотом солнечных лучей, которым пылала крыша ранчо, стоявшего в центре широкой поляны. Лучи заполняли все пространство лагеря, прорываясь через прогалины зарослей и крон деревьев, образуя золотые столбы и колонны. И люди ходили между этих колонн, озаренные светом, словно боги, цари новой жизни – по роскошному залу дворца, стены которого – изумрудная, глянцем вспыхивающая в закатных лучах сельва. Джунгли, плотным кольцом окружавшие ферму, тогда казались нам верным союзником, надежно укрывающим наше бесценное золото от досужих глаз. И нам с Карлосом показалось, что мы наконец-то воочию узрели то, о чем так долго мечтали: новых людей, завернутых в плащаницы братской любви. Так и было. Эта любовь окутывала воздух, неотразимо преображая все вокруг. Каламина… Мы веселились как дети, обустраивая наш лагерь. Никакой ругани и ссор, о разногласиях между кубинцами и боливийцами поначалу и речи не было. До этого мы с Хименесом и Лорхио Вакой почти три месяца проторчали на ферме в Альто-Бени. Поначалу ее планировали выбрать базовым партизанским лагерем в Боливии. Несколько десятков километров джунглей до границы с Перу… Я тогда уже познакомился с Рикардо – Мартинесом Тамайо. Он приезжал несколько раз. Для чего конкретно надо готовить эту ферму, нам не говорили, но мы понимали: для чего-то очень важного. Нам стало это особенно ясно, когда в один из дней Тамайо привез ворох оружия, сложенного в три сумки из грубого брезента цвета хаки. Целый арсенал американских винтовок: тяжелые, но меткие «гаранды», полуавтоматические «М-1», несколько легких карабинов «М-2», охотничьи ружья, четыре базуки, пистолеты – «маузеры», итальянские «беретты». В отдельной сумке лежали боеприпасы к оружию и гранаты. Под оружейный склад мы вырыли специальную яму, метрах в тридцати от ранчо… Вся работа тогда проходила под непосредственным контролем БКП и лично Монхе и второго секретаря – Хорхе Колле Куато. Для нас это были живые легенды. Шутка ли – руководители партии, наши лидеры в борьбе за свободу родины!.. Они нам казались такими же недосягаемыми, как вершина Анкоумы… У меня было по этому поводу своё мнение, потому что у меня неожиданно произошла стычка с Куато, когда я еще не знал, какая он большая «шишка» в партии. Но Камба в Альто-Бени задавал тон, воспевая их ум и доблесть, и Карлос шел у него на поводу. Камба-Хименес вел себя как начальник – больше отдавал приказы, чем работал. И мы с Вакой подчинялись, ведь для нас Хименес был старшим, более опытным товарищем. Он много болтал об операции «Сегундо Сомбра». Молодые боливийцы участвовали вместе с кубинцами в помощи перуанским партизанам. «Сам Че Гевара руководил нашей работой!» – величественным шепотом произносил Камба, так, чтобы все джунгли слышали… II От боливийской компартии к нам приехали лишь однажды – всё тот же Колле. Увидев меня, он даже не поздоровался… Зато по душам, больше часа с глазу на глаз беседовал с Хименесом. Вернее, говорил Колле, а Камба подобострастно слушал, постоянно кивая своим личиком, как у хорька… Надо было видеть, как раздулся потом от важности Камба. Точно, как болотная жаба надувает в сезон спаривания свои оранжевые пузыри. «Вы должны подчиняться. Меня тут назначили старшим», – как попугай, повторял он, расхаживая по ферме… Но нас не надо было подгонять. Мы хорошо поработали в Альто-Бени, чтобы привести ферму в божеский вид… Думаю, Фернандо бы похвалил нас за то, как мы там здорово всё устроили. Мне и сейчас не дает покоя вопрос: чем бы всё кончилось, начнись оно в Альто-Бени, а не в Каламине, на ферме близ Ньянкауасу? С утра до ночи мы пропадали то в джунглях, заготавливая дерево для стен и крыши, то на ферме и на хозпостройках. «Мы» – это я и Карлос – Лорхио Вака Мачетти. Уже тогда мы подружились, а в походе он стал мне верным товарищем. Несчастный Карлос, он был настоящим кампесино, «соломенной шляпой», как называл нас Фернандо, а в душе – убежденным борцом. Он погиб, так и не дождавшись боя. А он мечтал об этом больше всего. Он всё время твердил, как молитву, слова, сказанные нам Фернандо в первый день, в Каламине. Он записал их на бумажку и носил в нагрудном кармане рубашки: «Бой – вот высшая точка войны. А война – единственное средство научиться воевать». Карлос, Лорхио Вака мечтал стать настоящим партизаном… Бурный поток Рио-Гранде проглотил его в миг, как бешено извивающееся чудовище с грязно-бурой, скользкой кожей… А проклятый Камба… он говорил, что он тоже из крестьян, но он врал. Позже мы узнали, что отчим его был алькальдом… Только бы поболтать да погреться на солнышке… Лучше бы ему всё бросить тогда, уйти к своим руководителям и не вырождаться в подонка… Что ж, каждому своё. Как говорил Фернандо, «в конце концов становится ясно: кому стать человеком, а кому суждено так и пресмыкаться «камбой»…» Так что прозвище Хименеса стало нарицательным… Да, я из кожи вон лез, очень старался. Ведь для меня это было первое задание, и Коко поручился за меня лично. Больше всего на свете я боялся подвести Коко Передо… Он был истинным вождём. И Инти, и Рикардо, и другие… Каждый из них мог бы стать командиром… Помню, еще в Альто-Бени, мы пытались поднять балку на крышу, для перекрытия. Балка была тяжеленная – обтесанный ствол дерева хагуэй. Весь подручный материал мы добывали тут же, в зарослях сельвы… Ничего у нас не получалось: Камба стоял наверху, чтобы принять балку, и никак не мог, а попросту – не хотел нам помочь. А мы с Карлосом корчились снизу под этой неподдающейся, неподъемной балкой. И тут приехал Рикардо, или Папи, как его называл Фернандо. И вот он, не говоря ни звука, подбегает к нам. Мы даже слова не успели сказать, а он подхватывает бревно и закидывает наверх! Да так, что Камбу чуть не пришибло. Честное слово, лучше бы тогда раскроило ему череп, заехало этим бревном по его хитрой мордочке, так напоминающей хорька. Таким силачом был Рикардо… Настоящий кубинец: отважный и слегка безалаберный, хотя взгляд его – в окружении резких, суровых морщин и складок, напоминал скорее вождя гуарани. Но для индейца он был чересчур светлокожим… Но зато, когда он смеялся, то всех заражал своим весельем … И не мог никогда усидеть на месте, если рядом спорилось дело. Скидывал свой приличный пиджак господина и, засучив рукава белоснежной сорочки, принимался во всем помогать… Бывало, приедет, а в багажнике – рассада, и начнет раздавать советы: какие цветы куда посадить. Очень любил это дело: за цветами ухаживать. И еще угощать. Навезет, бывало, еды, и давай пир устраивать… Я никогда так больше не ел, ни до Альто-Бени, ни после. Потом, в походе, получая свои половинку сардинки и три кусочка мяса – ежедневный рацион каждого в течение нескольких недель – мы вместе с Рикардо и Карлосом вслух вспоминали те дни. А Фернандо, слушая рассказы Папи, даже как-то пошутил: «Пиры Вальтасара затмили пиры Альто-Бени!» Кто знает, не сожалел ли он, что решил начать с Ньянкауасу, а не с Альто-Бени? Я всегда вспоминаю слова командира… «Когда тебя мучают сомнения, когда ты боишься сделать неверный шаг, делай, что должно», – так он любил повторять. И это единственный подобающий отзвук, которым откликается моя душа в мучительных поисках ответов у края подобных и прочих отвесных, бездонных вопросов. Суть заключается в том, что тебе и мне, и другим известна лишь малая, отмеренная временем и судьбой часть великой истины, той, что совершалась и совершается. Узреть её целиком, во всей первозданной и грандиозной ясности нам с тобой не дано… Ведь нас с тобой не окликнули небеса: «Эй! Ты!» Я твердо верю в одно: там, в боливийской сельве шедшие вслед за своим командиром, те, кто остался с ним до конца, сделали то, что должны были сделать. И кто знает, может быть, высшая, недоступная непосвященному взору необходимость заключалась именно в том, что теперь с нами нет ни Коко, ни Рикардо, ни Карлоса, и других, кто нес свое звание человека, этот тяжкий крест, до конца… И даже в том, что Камба, этот хорёк, жив до сих пор, и я слышал, перебрался сюда, в Европу… III В Альто-Бени мы здорово трудились, а в Каламине мы трудились, как одержимые. Ведь с нами был сам Фернандо, и все больше чего-либо страшились какой-нибудь оплошностью вызвать его неудовольствие, получить замечание. Но, всё равно, времени оставалось достаточно, и я много читал… Что и говорить, до того, работая в поле с отцом, я редко заглядывал в книги. И еще… встреча с Марией перевернула мою жизнь. В герилью я попал благодаря Родольфо Салданье. Он был связным городской партизанской сети, создаваемой в Боливии под руководством Че. Но об этом я узнал много позже, уже в Гаване. Салданья работает теперь на радио «Абана Куба», переводчиком с кечуа. Тогда, семнадцатилетним юнцом, я знал лишь то, что по моей матери мы с Родольфо дальние родственники. Салданья и познакомил меня с братьями Передо. Встреча, изменившая всё для меня. Как древний обряд посвящения кечуа, когда подросток переступает черту очерченного шаманом круга взрослой жизни и становится мужчиной-охотником…