Шоумен скрылся за дверью. Ольга уселась в кресло, проверила закодированную линию электронной почты. Спецслужбы Соединенных Штатов настойчиво требовали от нее немедленного выхода на связь. — Тупоголовые янки! — процедила женщина на английском языке. Она кликнула на файл, во весь экран появилось фото молодого мужчины в черных спортивных трусах. Внизу была подпись на русском и английских языках. Илья Крымов. 31 год. Рост — 184 см, вес — 82,5. «Вы очень больны, мисс Лурье! — качал седой головой доктор Шапиро. Он был похож на сказочного лесного гнома, такой же маленький, горбатый, с печальными карими глазами. — Бог мой, как же вы больны!» — Ты вернешься, Мальчик! — прошептала женщина. — Ты вернешься, когда увидишь, что загибается твой дружок! Прибежишь, как миленький, или я ни черта не смыслю в русских людях! Она провела ладонями по свободным от нижнего белья бедрам. На лбу выступили капли пота, ее дыхание стало частым и прерывистым. В тишине стал отчетливо слышен цокот стрелок больших часов, показывающих три разных времени. В Америке, в Великобритании и России. Яремчук направлялся в технический отдел фирмы, рассеянно кивая в ответ на вежливые приветствия сотрудников фирмы. Он считался важной персоной в «ЮБИСОФТ», но сегодня это обстоятельство пугало его, а не радовало. Его под руку на бегу перехватила полная брюнетка. — Господин Анджело! Я ваши шоу записываю на флешку! Мы пересматриваем с подругами. Вы — прелесть! От нее пахло потом и сладкой туалетной водой. Капельки пота дрожали на розовом лбу, покрытом толстым слоем тонального крема. На пластиковом бейдже, покачивающемся в такт колыханию могучего бюста, было напечатано: «Арбузова Елена. Отдел рекламы». — Спасибо, Елена! — сказал шоумен, пытаясь просочиться между поклонницей и автоматом с кислородным коктейлем. — Извините, я очень спешу! — Мы все переживаем. — Она ткнула указательным пальцем себе в бейдж. — Переживаем за будущее нашей фирмы! Вы ведь с госпожой Лурье общаетесь. Скажите, все эти ужасные слухи про убийства на свалке — правда?! И еще говорят, что там уже сжигали трупы! Говорят, что некоторые гладиаторы погибли?! Разве такое возможно?! — Конечно нет! — с жаром воскликнул Яремчук. — У нас работают отличные профессионалы. Техника безопасности на уровне мировых стандартов! — А как тогда этот юноша… Я про Мальчика. Каким образом он оказался на свалке? И откуда взялись огнеметы? Шоумен прикусил губу. Брюнетка закидывала его вопросами, как умелый следователь! — Скоро все выяснится, — сказал он. — Ведется следствие. Кто виноват, что у участника шоу крыша съехала?! Женщина обиженно заморгала: — Как вы это грубо сказали «съехала крыша»! — Мне пора! Пользуясь тем, что Елена Арбузова ослабила хватку, он вырвался из ее объятий и чуть ли не бегом припустил по коридору. Он неприязненно относился ко всем представительницам прекрасной половины человечества, считая женскую часть общества порождением зла. Женщины приходят в этот мир с задачей соблазнить, увлечь, обмануть и привести к гибели. Они опаснее чумы. Они — как болезнь СПИД, внедряются путем соблазна в сердцевину мужской души, чтобы в дальнейшем уничтожить его, заставив предварительно страдать. В самой природе менструаций Яремчук усматривал зло и нечистоту. Ольга Лурье в его представлениях была ярчайшей представительницей разрушительного женского начала. Если бы он мог, то убивал бы ее долго и мучительно! Он поднялся по винтовой лестнице наверх, неприметную дверь украшала табличка: «ПОСТОРОННИМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!» Здесь билось сердце «ЮБИСОФТ». Мозговой центр. Зал для ВИП-клиентов располагался на пролет ниже, во время отборочных боев там собирались богатейшие люди города. Зеркальная тонировка окон позволяла зрителям наблюдать за сражением, оставаясь невидимыми. Зал был оборудован в стиле фешенебельного модерна. Приглушенный свет, столики с ширмами, скрывающими не желающих быть узнанными гостей. Тот факт, что бизнес-леди запретила эксплуатацию ВИП-зоны до лучших времен, говорил о многом. Яремчук поднес к глазку висящий на груди пластиковый бейдж, камера с тихим жужжанием повернула к нему черный глазок. — Назовите код! — искаженный слабым динамиком, скрипнул голос. — Двадцать, сорок девять! — Входи! Наверху загудело, открылся электронный замок. Здесь все выглядело так, как это показывают в фантастических фильмах про будущее. Горели лампы неонового света. Шоумен зажмурился: нестерпимо яркий фиолетовый цвет оказывал возбуждающее действие на его и без того взвинченную нервную систему. Под потолком порхали вездесущие «сморчки», как в шутку называли сотрудники «ЮБИСОФТ» летающие камеры слежения. В плоской бадье, наполненной прозрачной водой, мирно лежали два десятка змей. Скользкая кожа, черные спины и грязно-желтые, в темных крапинках животы пресмыкающихся выглядели чрезвычайно убедительно. Яремчук поморщился. Он отлично знал, что перед ним неживая плоть, но каждый раз, держа такую «змею» в руках, чувствовал потребность опорожнить кишечник. Сотрудники лаборатории встретили шоумена прохладно. Каждый был занят своим делом. Двое мужчин, облаченных в белые халаты, в настоящий момент копошились возле гигантского чучела обезьяны. К Яремчуку подошел высокий и чрезмерно худой мужчина, с воспаленными белками серых глаз. Он кивнул. — Здорово! — сказал мужчина и отхлебнул из банки кислородного коктейля. Его левая рука заметно дрожала, как при болезни Паркинсона. — Чего хотел? — Надо змей к вечернему шоу приготовить. Яремчук старался говорить спокойно, но с голосом не совладал, — голос был тонкий, словно надтреснутый. — Тебе надо, ты и готовь! — огрызнулся мужчина. — У меня уже от этой пахоты крыша едет! Слухи в коллективе расползались стремительно. Поведение полной брюнетки было тому наглядным подтверждением. Утром прошел репортаж о трагической гибели двух мужчин из отдела обслуги, а уже к полудню сотрудники впали в состояние, близкое к панике. Система работы в «ЮБИСОФТ» была налажена хитроумным образом. Тот факт, что во время трансляции шоу погибли люди, был известен среди ближнего круга работников и доверенных лиц. Погибшие по нелепой случайности утилизаторы входили в их число. Секретность хорошо оплачивалась, к тому же перспектива остаться наедине со Штольцем никого не радовала. И все-таки информация просачивалась, как вода сквозь сито. Старший инженер фирмы Ермаков входил в число посвященных. Он был талантливым ученым, занимал высокий пост в ГИПХ. Закрытое предприятие, Государственный институт прикладной химии пережил даже распад СССР. Ходили слухи, что Ермаков являлся одним из авторов, специализирующихся на создании отравляющих веществ. При этом талантливый ученый страдал клептоманией — тягой к воровству. Получая хорошую зарплату, человек не мог удержаться, чтобы не залезть в оставленную без присмотра сумочку сотрудницы. — Хозяйка велела все проверить перед шоу, — начал объяснять Яремчук, но инженер выбросил опустевшую банку из-под коктейля в мусорное ведро и зажал ладонями торчащие, как локаторы, рубиновые уши. — Ничего не хочу знать! — закричал он жалобно. — Ничего не знаю! Я — простой инженер, обслуживал технику! — Козел! — тихо выругался шоумен. Ермаков угадал слово по движению губ или ладони прислонил к ушам недостаточно плотно. Как бы то ни было, но помогать он отказался категорически. Руки от ушей он все-таки отвел. — Я тебе все покажу, а делать будешь сам. Понял? — Тебе зарплату платят! — возразил Яремчук. — Платили. Контора, похоже, тю-тю! — Он выразительно покрутил пальцев в воздухе. — Понимаешь, о чем я?! — Понимаю. Покажи, что делать! — Все просто, — обрадовался инженер. — Он подошел к металлическому шкафчику, набрал код, дверца распахнулась. Внутри поблескивали емкости с прозрачной жидкостью. — Берешь игрушку, — сказал Ермаков, вернулся к чану, засучил рукава халата по локоть, извлек наружу метровую змею. — Нажимаешь здесь. — Он придавил пальцем выпуклые глаза пресмыкающегося. Распахнулась пасть с двумя черными зубами, инженер безбоязненно потянул за один из них, обнажилась небольшая емкость. — Наливаешь сюда! Понял? Слыша колотящееся в груди сердце, шоумен потрогал толстый хвост игрушечной змеи. — А как ее заводят? — Ты здесь полгода ошиваешься, а ни разу не задумывался, как она работает? — презрительно сказал Ермаков. — Мне ни к чему! — буркнул Яремчук. — Здесь у нее процессор, — указал мокрым пальцем на голову чудовища инженер. — Там пульт управления, — последовал кивок в сторону застекленной конторы. — Читал про беспилотники? — Дроны! — воскликнул шоумен. — Умный! — Впервые за время беседы Ермаков улыбнулся. — Значит, разберешься! — Он бесцеремонно сунул в руки шоумену обвисшую змею и вернулся к коллегам. Они склонились над каким-то прибором с той искренней увлеченностью, которая отличает врожденных технарей от людей гуманитарного склада. Превозмогая отвращение и страх, Яремчук отложил муляж, натянул тонкие перчатки. Он пожалел, что не выпил для храбрости, виски помогло бы унять бешеную дрожь во всем теле. Все пробирки выглядели одинаково. Где находилась безобидная жидкость, а где смертельный яд, отличить было невозможно. Он беспомощно оглянулся, но Ермакова уже след простыл. — Гад! — процедил сквозь зубы шоумен. Приступ сухого кашля вынудил его переждать немного, но вместе с тем придал решимости. Он откупорил пробирку и вылил содержимое в емкость, нажал на глаза, пасть захлопнулась. Удача приободрила его. Он выудил вторую игрушку и проделал ту же процедуру, что с предыдущей змеей. Все оказалось гораздо проще, чем можно себе было предположить. За десять минут Яремчук наполнил веществом четырнадцать змей. Оставалась одна штука. Он поискал глазами Ермакова, но тот так и не вернулся. В полутора метрах над ним зависла камера, издавая мирное жужжание. Сморчки напоминали стрекозу, по прихоти создателей лишенную длинного хвоста. Выпуклый блестящий глаз смотрел в упор на человека, на зеркальной поверхности отразилась его фигурка, с непропорционально короткими ногами и большой головой. Дружно засмеялись техники, Яремчук обернулся к ним, люди сделали вид, что увлечены изучением внутренностей «обезьяны». Обращаться к его коллегам он не решился. В памяти всплыло хищное лицо Ольги Лурье. — Тварь! — выругался шоумен. Он залил бесцветную жидкость в полость последней игрушки и отшвырнул ее в чан с водой. Ему не терпелось как можно скорее покинуть это место. Закрывая шкаф, он не удосужился посмотреть на крохотные печатные буквы на подносе, на котором были установлены колбы. «Осторожно! Яд!» — Эй, Ермаков! — закричал Яремчук. — Тебя хозяйка звала к себе! Срочно! Инженер съежился, став меньше ростом, и обреченно снял халат, оказавшись ненормально худым, словно костюм был накинут на обтянутый кожей скелет. — Зачем? — Он заискивающе улыбнулся. — Премию дадут, — хмуро пошутил Яремчук. — Посмертно! Он немного успокоился, только оказавшись в своем кабинете. Налил в стакан виски, осушил до дна, в горле запершило. Во рту скопилась мокрота, Яремчук сплюнул в платок и без особого удивления обнаружил сгустки малиновой крови. «Ничего, — подумал он. — В Америке отличная противовирусная терапия. Говорят, что смертельный вирус СПИДа там излечивают на любых стадиях болезни». Ермаков стоял в кабинете хозяйки, не решаясь поднять на нее глаза. Он знал правило: кто робко просит, напросится на отказ. Ничего поделать с собой он не мог. Начинали дрожать руки, колкие мурашки позли по коже, живот вздувался, как барабан. Страх без телесного компонента не страх, а блудливые мыслишки! Ольга доброжелательно улыбалась, и это обстоятельство лишь усилило тревогу босса технического обеспечения «ЮБИСОФТ». — У меня к тебе вопрос, Ермаков, — сказала женщина. — Слушаю… «Не хватало прибавки «с» в окончании слова и услужливого поклона!» — подумала Лурье, неприязненно глядя на мужчину. Она ненавидела это исконно русское угодничество, так умело описанное классиками отечественной литературы. Но сейчас ей не хотелось унижать этого изогнувшегося, как вопросительный знак, человека. Продолжая ласково улыбаться, Ольга Лурье спросила: — Меня интересуют две вещи. Как работает система кондиционирования в зале и какой объем газа ВИ ИКС ты умудрился спереть из института, прежде чем тебя оттуда выперли? — Вы ошибаетесь, госпожа Лурье! — Не ври! По мне лучше вор и убийца, чем врун! Только свободный человек может себе позволить не лгать! Ермаков посмотрел на стоптанные носки своих туфель. — Сто пятьдесят миллилитров… — пробормотал он. — Немного! — усмехнулась женщина. — Как сказать! — решился возразить ученый. — Через пять минут в зале не останется живых людей, если распылить ВИ ИКС через систему вентиляции. — Кажется, мы поняли друг друга! — продолжая улыбаться, сказала Лурье.