– Кровь была моей. Она ткнула в него пальцем: – Ты собираешься убить мою бабушку. – Только если ты потерпишь неудачу. Рен захотелось ударить его по лицу. – Продолжай, – сказал он, наблюдая, как она разминает руки. – Осмелишься? Рен хрустнула костяшками пальцев. – Не искушай меня! Аларик подошел к окну, заложив руки за спину и глядя на бушующую метель. За ним Рен едва могла разглядеть замерзший пруд внизу. – В детстве, когда еще мой отец был королем, он каждую неделю находил время, чтобы покататься с нами на коньках по этому пруду, – сказал он, словно они просто разговаривали. – Это была лучшая часть недели. – Рен огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что он разговаривал с ней. – Я был худшим фигуристом, которого ты могла бы видеть, но никогда так сильно не смеялся и не чувствовал себя таким свободным. Снаружи метель колотила кулаками в окно, словно пыталась ворваться. – Я подумала бы, что ты в этом хорош, – заметила Рен, только чтобы что-то сказать. – Холодно. Сложно. Опасно. Аларик выразительно посмотрел на нее: – Только для тех, кто утонул. – Чуть не утонул, – исправила его Рен, – и, пока не треснул лед, у меня хорошо получалось. – Знаю. Я наблюдал за тобой. Рен удивленно моргнула. Она задумалась, как долго он наблюдал за ней и, что более важно, почему он вообще наблюдал за ней. – Почему мы говорим о катании на коньках? Аларик приложил лоб к окну. – Потому что никогда не знаешь, насколько ты будешь скучать по каким-то моментам, пока они не останутся позади. – У тебя все еще есть пруд, – отметила Рен. – Но нет отца. – Он провел рукой по волосам, по черной пряди. – На следующее утро после того, как он погиб, я проснулся с этой прядью. Она отражает то, что внутри меня. – Он снова продолжил наблюдать за метелью. – Гроза забрала у меня отца, Рен. Природное явление сильнее любого короля, любого зверя. Я ничего не мог с этим поделать, мне некуда было направить свой гнев. – Он оперся руками о подоконник, тяжело дыша. Рен заметила, что он снова одет в черное – еще один сюртук безупречного покроя с высоким воротником и пуговицами из матовой стали. – Но Ансель, мой младший брат, был убит. – Виллемом Ратборном, – напомнила ему Рен. – В игре, которую ты устроила, – в его голосе послышались опасные нотки. Его бледно-голубые глаза наполнились яростью, и Рен показалось, что он собирается разорвать ее на части. – Игра, в которой Ансель оказался пешкой. Тебя никогда не заботило, что случится с моим братом. Разбитое сердце. Унижение. Смерть. – Это не так, – возразила Рен. – Разве? Она замолчала, пораженная внезапным, ужасным осознанием: это правда. Она никогда не задумывалась над тем, что случится с Анселем после того, как она займет трон, или же что случится с ней, с ведьмами. Аларик прав: Ансель умер в ее игре. – Ты прав, – тихо сказала она, опускаясь на табурет, – я вообще ни о чем не думала. Аларик молча наблюдал за ней. – Это моя ярость, – прошептала Рен, – моя боль. – Она подняла глаза, и чувства выплеснулись наружу. – Виллем Ратборн отнял моих родителей до того, как я узнала их. Он хладнокровно убил их, забрал мою сестру и превратил в марионетку. А я? Я выросла на краю мира, где вой ветра убаюкивал меня, а крики чаек будили каждое утро, без другой половины меня – без Розы. Направляясь в Анадон, я думала только о троне. Хотела захватить контроль над своим королевством и заставить Ратборна заплатить за то, что он сделал. Больше меня ничего не волновало. Я больше ничего не видела, даже собственную сестру. Аларик поджал губы, обдумывая ее слова. – Потеря двигала тобой. – Не потеря – месть! – Мы так похожи! – Он одарил ее подобием улыбки. Рен не стала это отрицать: – Возможно. – Проблемы с семьей делают тебя уязвимым. – Ты имеешь в виду любовь? Любовь – проблема. – Ужасная вещь, – согласился Аларик, – посмотри на мою мать. Рен задумчиво кивнула. Затем ей кое-что пришло в голову, и это заставило ее рассмеяться. – Ты знаешь, что тебе придется жениться на ком-нибудь, чтобы продолжить род? – А тебе нет? – Королевы-близнецы, – ухмыльнулась Рен. – Ну да, конечно. – Или ты можешь вернуть Гевру белым медведям и покончить с этим. Может быть, Борвил хотел бы править. Аларик уставился на нее: – Ты хоть представляешь, как нелепо это звучит? – Я просто пытаюсь помочь, – рассмеялась она. – Как и всегда, – саркастично отметил он. – Я надеялся, что Ансель продолжит наш род. Аника слишком свободолюбива, чтобы связывать себя какими-либо обязательствами с кем-либо. Но мой брат всегда так сильно хотел жениться, хотел любить и готов был заплатить за это любую цену. Рен замолчала, ее сердце упало, когда они вернулись к Анселю. У нее была еще одна правда, которую нужно раскрыть, что бы ни случилось потом, а король должен услышать ее. – Я не могу спасти его, Аларик. Молчание затянулось. Метель завывала. – Знаю. – Я сделала бы это, если бы могла, – сказала Рен, и она действительно отчаянно хотела этого. – Я хочу, чтобы это было в моих силах. – И это я тоже знаю. – Он встал, отвернулся от девушки и устремил взгляд в метель. Или возможно, он прятал эмоции, отразившиеся на его лице. – Я не готов отпустить его, – сказал он, не в силах скрыть горечь в голосе, – даже такого, какой он сейчас. – Знаю, – сказала Рен, поднимаясь на ноги. Она подошла к окну, боясь задать следующий вопрос, хоть и знала, что должна это сделать. – Ты накажешь меня за это? Причинишь боль Банбе? Король повернулся, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, в его ледяном взгляде отражалась метель. Он открыл рот, чтобы заговорить, но нахмурился, потому что земля начала дрожать. Рен закричала, когда окно разлетелось вдребезги. Аларик бросился вперед, отталкивая ее от разлетающихся осколков. Они упали на пол, пытаясь пробираться между опрокидывающимися мольбертами и падающими холстами. Они забились в угол, обхватив друг друга в поисках защиты, когда лавина с ревом скатилась с гор Фоварр и со всей силы обрушилась на дворец Гринстад. Роза Глава 44 Пот стекал по лицу Розы и скапливался у нее под платьем, пока она ехала на Шторм, пытаясь держать глаза открытыми. Она скакала всю ночь, доверив лошади отнести ее домой. Наконец, как раз перед рассветом, они достигли края пустыни. Песок переходил в каменистую почву, усеянную колючими кустарниками и кривыми деревьями. Они нашли Керркальскую дорогу и двинулись по ней на восток, в сторону Анадона. Когда вдалеке появился лес Эшлинна, Роза чуть не упала с лошади от облегчения. Она сбежала от Кая и выжила в засушливой пустыне – и теперь вернулась домой. Верхушки деревьев сияли красным и золотым. Роза улыбнулась, подумав, что восходящее солнце окрасило их в янтарный цвет, но, подойдя ближе, почувствовала запах дыма. Угольные столбы заполнили рассветное небо, разбрасывая пепел по лесу, как капли дождя. Ужас сжал внутренности Розы, когда она почувствовала его вкус на языке. Лес Эшлинна был в огне.