Не говоря больше ни слова, Виви подошла к Гвин и обняла ее за талию, прижавшись щекой к спине. Затем, выдержав паузу, спросила: – Хочешь, и ее проклянем? Гвин расхохоталась, опустила руки, чтобы накрыть ладони Виви, и сжала их. – Знаешь, давай сначала попробуем вырулить из твоей ситуации, прежде чем снова браться за проклятия, ладушки? – Справедливо, – ответила Виви, еще раз обняв Гвин, прежде чем подойти к шкафу, чтобы достать две кружки. Сегодня вечером она будет сидеть за кухонным столом и пить чай, который готовят после расставания. А завтра заключит сделку с дьяволом. Может быть, в буквальном смысле. Глава 31 В тот, возможно, последний день своей жизни Рис проснулся в плохом настроении – и неудивительно. Во-первых, он был один. Прошлой ночью он спал на одной стороне массивной кровати, как какой-то убитый горем идиот, и теперь, повернувшись и протянув руку туда, где должна была быть Вивьен, он вполне ощущал себя этим самым убитым горем идиотом. Он облажался прошлой ночью. Плохо. И не до конца понимал, где именно. Он знал, что она расстроилась из-за его проклятия и последствий этого проклятия, но он верил в нее. Верил в них, в то, что они смогут это исправить, и его задело то, что у нее явно не было такой же веры. Но с другой стороны, она никогда по-настоящему в него не верила. Рис, возможно, довольно сильно ошибся тем летом, но она даже не дала ему шанса объяснить, сразу же восприняла его слова наихудшим образом, и до этого момента он не понимал, что это тоже его задело. Вивьен любила его, но не доверяла ему. Не доверяла она ему и теперь. А он лежал на черных атласных простынях и размышлял об этом, что было откровенно унизительно. Рис вздохнул и приподнялся на кровати как раз в тот момент, когда на тумбочке зазвонил телефон, и глупое, предательское сердце тут же затрепетало от мысли, что это может быть Вивьен. Но нет, звонил Боуэн по видеосвязи, и когда Рис взял трубку, они оба в ужасе уставились друг на друга. – Что случилось с твоим лицом? – спросил Рис как раз в тот момент, когда Боуэн нахмурился и сказал: – Ты голый. Сев повыше на кровати, Рис протер тыльной стороной ладони один глаз. – Нет, я не сплю, я только что проснулся и… – Почему ты отвечаешь на видеозвонок голышом? – Зачем ты привязал к лицу барсука? На мгновение два брата уставились друг на друга через свои телефоны, а затем сквозь эту бородатую гущу пробилась улыбка. – Сильно запустил, похоже? – спросил Боуэн, потирая челюсть. – Ей нужен собственный почтовый индекс, приятель, – ответил Рис, но тоже улыбаясь. Боуэн, как и Уэллс, большую часть времени был настоящей занозой в заднице, но все равно было приятно видеть его, даже если он отрастил самую ужасную бороду в мире. – Уэллс сообщил мне, что ты облажался, – сказал Боуэн, как всегда, по существу. – Проклял сам себя. – Это долгая история, – предупредил Рис, но Боуэн только хмыкнул, отодвигая телефон, чтобы показать Рису пустынный горный склон, на котором он сидел. – Буду рад хоть как-то развлечься. Итак, Рис рассказал ему все, начиная с лета девятилетней давности и заканчивая тем, как Вивьен прошлой ночью вышла из его дома в слезах. Когда он закончил, Боуэн нахмурился, но так как это было типичнейшим выражением его лица, Риса это не сильно смутило. – Она права, – наконец сказал брат. – В том, что ты никогда не воспринимаешь дерьмо всерьез. – Это неправда, – возразил Рис. – Я серьезно отношусь ко многим видам дерьма. К моим проблемам. Ее проблемам. Я бы и к тебе относился серьезно, но не могу из-за этой бороды. – Вот видишь, именно это я имею в виду, – фыркнул Боуэн, тыча в телефон указательным пальцем. – Вечно издеваешься, шутишь. Ты говоришь, что она тебе не доверяет, но как она может тебе доверять, если ты ведешь себя так, будто ничего не воспринимаешь всерьез? Как будто все происходящее – большой гребаный розыгрыш? Рис моргнул. – Ты начал проводить бесплатные сеансы психотерапии высокогорным овцам, Боуэн? Боуэн нахмурился еще сильнее, и Рис поднял руку, сдаваясь. – Хорошо, хорошо, я понял, снова наступаю на те же грабли. Он не знал, как объяснить Боуэну, человеку, который всегда говорил именно то, что думал, самым прямым из возможных способов, что ему было легче уворачиваться и плести интриги, чтобы никто не знал, что он на самом деле чувствует. Воспринимать события вокруг поверхностно, не впуская их слишком глубоко. Но дело было в том, что сейчас он увяз по самые уши. Он был влюблен в Вивьен. Он начинал понимать, что никогда не переставал любить ее. То лето было не просто интрижкой – это были настоящие чувства. И он все испортил. Точно так же, как лажал сейчас. – Скажи ей, что ты чувствуешь, – продолжал Боуэн. – Будь честен. О, и еще, не умирай сегодня ночью. – Спасибо, – сказал Рис с печальной улыбкой. – Береги себя там, наверху. И побрейся. Боуэн отмахнулся от него, но ухмылялся, когда они повесили трубку, и Рис встал с постели, чувствуя себя немного лучше. Ему просто нужно увидеть Вивьен и сказать ей правду. Сказать, что он по уши в нее влюблен и что да, сегодняшний вечер напугал его до смерти, но он доверяет ей. Проблема была в том, как это все преподнести. Это не отправляют СМС-сообщением. Решено. Он поедет к ее тете и признается там. Но когда он спустился с холма и постучал в дверь Элейн, она была в доме одна. Ну, она и кот. Как только Элейн открыла дверь, маленький пушистый ублюдок посмотрел на Риса и очень лаконично заявил: «Придурок». – Я защищал тебя прошлой ночью, приятель, – сказал Рис, погрозив пальцем сэру Мурсивалю. – Не заставляй меня сожалеть об этом. Элейн усмехнулась на эти слова, наклоняясь, чтобы поднять кота, но не пригласила Риса войти, и когда она посмотрела на него, он почувствовал, что она читает его как открытую книгу. – Ты здесь, чтобы сказать Виви, что любишь ее, – наконец изрекла она, и он кивнул. – Не только это, но да, это главное. Но так как ее, похоже, здесь нет, я просто заскочу к… – Рис. Элейн положила руку ему на плечо, и он впервые заметил, что у нее такие же карие глаза, как у Вивьен. Сейчас эти глаза были теплыми, но Рис уже знал, что ему не понравится то, что она собирается сказать. – Она уже дома, готовится к вечернему обряду. Магия, которую ей нужно сотворить… это больше, чем что-либо, совершаемое ей раньше. Честно говоря, это больше, чем то, что делала я, и это требует подготовки. Ты не должен вмешиваться. Рис почувствовал себя так, словно его только что ударили в живот. Он опоздал. Казалось, он всегда чертовски опаздывал. – Хорошо, – сказал он, заставив себя улыбнуться Элейн. – Определенно не должен. Элейн сжала его руку. – Расскажешь ей после. – Так и сделаю, – ответил он, хотя по спине у него пополз холодок беспокойства. – Если останусь жив после всего этого, так и сделаю.