— А ты с кем-то там уже общался? — спросил Петр. — Там были всего два человека. — Гуров чуть поморщился и продолжил: — Один вполне коммуникабельный, дал кое-какую информацию. Но Береженникова вчера на парковке он не видел. Второй, как я понял, к органам особых симпатий не питает. К нему очень даже стоит присмотреться повнимательнее. Надо будет встретиться с бывшим директором НИИ, а еще с хозяином строительной компании «Маджек Билдер». У этих персонажей, мне думается, мотив предпринять что-то нехорошее в отношении Береженникова вполне просматривается. Вечером Гуров отправился домой. Марии там не оказалось. На столе лежала записка: «Лева, мы уехали на гастроли. Дней через десять должны бы вернуться. Хотела тебе позвонить, но не решилась. Вдруг ты в этот момент занят делами и я тебе помешаю? Целую. Твоя и вечно твоя…» — Ну, все! Прощайте, борщи и пловы, здравствуй, сухомятка, — пробурчал Гуров, положил записку на прежнее место, тяжело вздохнул и отправился на кухню. Прибыв утром на работу, Лев Иванович первым делом проверил почту в своем компьютере. Он тут же увидел первые результаты работы информационщиков по его вчерашнему заданию, сброшенные ему в почтовый ящик. Парни за вечер успели пробить всех абонентов Береженникова. Сыщику сразу бросилось в глаза, что многие входящие звонки были анонимными, с неопределяемыми номерами. За последние две недели профессор получил десятка полтора таких вызовов. Все прочие были чисто личными или деловыми. Сам он не раз звонил коллегам-геронтологам, как российским, так и зарубежным, в частности, японцу Нукуо Огияме и американцу Оливеру Булу. Не так уж и редко Береженников набирал номер Тамары Аркадьевны. Среди всех прочих исходящих был и звонок, сделанный в Питер. Около недели назад Береженников говорил со своим сыном Евгением. Судя по времени, он в этот момент находился на работе. Скорее всего, профессор не желал напрягать отношения со своей излишне упертой супругой, но все же поддерживал отношения с сыном втайне от нее. Откинувшись в кресле, Гуров некоторое время размышлял о природе анонимных звонков. Последний из таковых был кем-то сделан Береженникову позавчера. Профессор закончил этот разговор и прежде времени уехал домой, а затем и вовсе бесследно исчез. Тот факт, что этот звонок и исчезновение профессора как-то связаны между собой, не вызывал у Льва Ивановича никаких сомнений. «Как там сказала свидетельница? Профессор в момент разговора был очень мрачен и закончил его достаточно резко, послал к черту человека, звонившего ему. Значит, этот тип угрожал Береженникову или предлагал ему что-то неприемлемое. Но что? Узнать бы, кто звонил, можно было бы догадаться и о теме разговора. Впрочем, уже то обстоятельство, что данный субъект общался с Береженниковым по гаджету, который позволил ему остаться неопознанным, говорит о многом. Значит, этот человек сам очень богат. Или же он представляет интересы структуры, свободно ворочающей миллионами, а то и миллиардами. Может быть, как говорил Кульминев, на профессора и в самом деле начали оказывать давление те персонажи, интересы которых могут серьезно пострадать, если ему действительно удастся продлить жизнь человека лет на сорок-пятьдесят? Вдобавок люди еще и перестанут болеть. Спору нет, в таком случае медицинские и фармацевтические корпорации понесут колоссальные убытки. Но не стоит сбрасывать со счетов и вероятность наезда со стороны криминальных строителей. Насчет денег любая такая шарашка не бедствует, поэтому обзавестись телефоном с особыми функциями для нее — дело плевое. Ну что ж, тогда я начну с «Маджек Билдер». Пупрыгушем займусь чуть позже», — решил Гуров. В этот момент хлопнула дверь и в кабинет почти без хромоты вошел Станислав. Он озарил помещение оптимистичной улыбкой, поздоровался с другом и заявил: — А вот и я! Ночь подержал на ноге компресс, и алле-гоп! Я, можно сказать, здоров. Какие у нас планы на сегодня? — Изучаю все телефонные разговоры Береженникова. Есть энное число входящих, которые расшифровать не удалось. А это означает что? — Лев Иванович сделал паузу. — Только то, что ему звонили не те люди, которые собирают копейки на паперти, — явил смекалку Крячко. — Это крупный бизнес или такой же криминал. — Вот именно! А это означает, что он кем-то похищен или куда-то исчез сам, чтобы хорошенько спрятаться и затаиться. Ему, надо полагать, вполне серьезно угрожали. Поэтому наша задача номер один — установить, кто именно заинтересован в том, чтобы Береженников прекратил работу или вообще покинул этот мир. Поэтому сделаем так… Друзья, как и всегда, без споров и пререканий определились с направлениями поиска. Гуров взял на себя хозяина строительной компании и автомобилистов на Сапожной. Станислав — Пупрыгуша и родственников Береженникова в Кабаново и Давыдово. Но из информационного отдела уточняющая информация об этих людях пока не поступила. — Ладно, немного подождем, — сказал Стас, плюхнулся на стул и включил свой ноутбук. — Гляну новости, что творится на свете белом, в мире криминальном. Его последние слова заглушил сдержанный стук в дверь. Опера переглянулись и подумали одно и то же. Бубошкин прибыл! Лев Иванович усмехнулся и откликнулся: — Войдите! Как сыщики и ожидали, на пороге появился именно Бубошкин. На этот раз он был в обычной гражданской одежде. Без труда можно было заметить, что она его несколько тяготила. Константин чуть подергивал то одним, то другим плечом так, словно рубашка давила у него в подмышках. Войдя в кабинет, он как-то очень уж невесело произнес: — Здравия желаю. — Доброе утро, — ответил ему Гуров и чуть заметно улыбнулся. — Привет! — Крячко пошевелил пальцами поднятой правой руки. — Товарищ генерал-лейтенант вчера сказал, что я должен… — начал было Бубошкин, но Стас его перебил: — Слушай, Костя, о том, что ты должен делать, скажем мы, раз уж ты работаешь с нами. Лев Иванович сейчас тебе все объяснит в деталях. Прошу! — Он повел рукой в сторону Гурова. Тот, уже привычный к экспромтам своего приятеля, не моргнув глазом указал Бубошкину на свободный стул. Мол, присаживайся. В первую очередь Лев Иванович поручил стажеру зайти в информационный отдел и получить там листовки для расклейки по улице Сапожной и в ее окрестностях. Он заметил кисловатое, явно разочарованное выражение лица этого дивного парня и строго пояснил: — Это архиважная часть информационной работы. Мы ее тоже в свое время прошли от сих до сих. Я уже был капитаном, а клеить приходилось. Надеюсь, это ясно? — Так точно, — горемычно выдавил из себя Бубошкин. — Кроме того, сегодня нужно проследить за одним человеком, — деловито продолжил Гуров, внимательно глядя на стажера. — Где-то ближе к обеду и далее, в течение дня, он должен появиться в кафе «Скандинавская кухня», расположенном на Захаровском бульваре. По агентурным данным, у него там назначена встреча с сообщником. Нужно незаметно оказаться рядом и услышать, о чем они говорят. Вполне возможно, что именно этот человек причастен к исчезновению профессора Береженникова. Вот его фото. — Лев Иванович достал из ящика стола завалявшийся там снимок медвежатника Валентина Тютюрякина по кличке Лом, год назад умершего в заключении. Глядя на угловатое лицо со свирепым волчьим взглядом, Бубошкин с опаской поинтересовался: — Мне его задерживать не надо? Гуров отрицательно качнул головой и проговорил: — Нет, ни в коем случае! Нужно только выяснить содержание разговора, да и все. Кто придет с ним на встречу, нам неизвестно. Поэтому было бы неплохо незаметно его снять фотокамерой. Но надо иметь в виду, что этот тип очень опасен. Если что-то заподозрит, то запросто может так быстро вогнать нож между ребер, что никто и не заметит. С рукопашкой у тебя как? Подготовка есть? Бубошкин отчего-то разволновался, как-то неуверенно кивнул в ответ и промямлил: — Да, я немного занимался боевым самбо. А табельное оружие, если что, применить можно? — Разумеется! На такого дракулу с пустыми руками идти это все равно что на матерого волка с мухобойкой, — сочувственно уведомил его Станислав. — Лев Иванович распорядится, чтобы тебе выдали оружие. Ну, давай, стажер, работай, покажи боевую выучку. Бубошкин с растерянной миной на лице поднялся со стула и спросил: — Разрешите идти? — Да, пожалуйста. В конце рабочего дня ждем доклад. Удачи! — напутствовал его Лев Иванович и сердито попенял Стасу, когда Бубошкин скрылся за дверью: — Ты зачем ляпнул, что я распоряжусь о выдаче оружия? Пусть бы шел к Петрухе! Ладно уж, позвоню в оружейку. Он набрал номер человека, ответственного за оружейный бокс, и сказал, что стажеру Бубошкину, который сейчас подойдет, нужно выдать пистолет. Причем патроны в обойме должны быть только учебные, с мягкой резиновой пулей без металлического сердечника. Услышав про учебные патроны, Стас рассмеялся и вскинул большой палец. Дескать, да, все правильно. Какой боец, такие и патроны. Снова открыв почту, Гуров увидел два файла, присланные из информационного отдела. Он пробежал глазами их содержимое, подозвал к себе Станислава, ткнул пальцем в экран монитора и сказал: — Ознакомься с данными по Пупрыгушу. Информация не самая подробная, но хватит и этой. Собственно говоря, разговор с Пупрыгушем, это, по сути дела, формальная проверка его вероятной причастности. Я процентов на девяносто уверен в том, что он не связан с тем, что произошло с Береженниковым. Но оставшиеся десять процентов требуют выяснения. Стас со скучающим видом прокомментировал эти слова друга: — Ну да. Проверка формалистики ради. Тут я только в чисто дежурном порядке могу задать Пупрыгушу пару пустых вопросов и получить такие же ответы. Ты где был позавчера? На работе. Как ты относишься к Береженникову? Нормально. Вот и все. Допрос закончен. — А тебе хотелось бы поучаствовать в погоне с перестрелкой? Нет, Стас, при всей формальности в этом есть и некоторые положительные моменты. Если человек врет, ты все равно это почувствуешь. Интуиция в любом случае подаст сигнал, сообщит тебе, что он темнит. Так что встретиться с Пупрыгушем в любом случае смысл есть, — проговорил Лев Иванович и решительно хлопнул ладонью по столу. Стас переписал в блокнот адрес офиса конторы, в которой верховодил Пупрыгуш, покосился на лучшего друга и иронично заметил: — Ты прямо как Петр начал по столу ладонью хлопать. — Все мы на кого-то чем-то похожи, — чуть флегматично ответил на это Гуров, думая о чем-то своем. — Адреса в Кабаново и Давыдово запиши. Он продиктовал Крячко адреса родственников Береженникова и открыл второе письмо с данными по хозяину компании «Маджек Билдер». Таковым являлся некий Хантарик Лаврентий Анатольевич, восьмидесятого года рождения, уроженец Москвы. В две тысячи пятом он был осужден на семь лет за финансовые махинации и покушение на убийство, но вышел на свободу по УДО, отбыл всего лишь три года. Этот делец почти сразу же организовал частную ремонтно-строительную компанию, которая за несколько лет удесятерила свою капитализацию, благодаря нескольким выгодным заказам. Лев Иванович сразу понял, что «Маджек Билдер» является одной из тех многочисленных левых шарашек криминального пошиба, владельцы которых занимаются наглым мошенничеством. Его итогом становится появление десятков и сотен обманутых дольщиков и энного числа пустых коробок, недостроенных домов, возведенных вне всяких норм и разрешений. Офис этой компании находился на улице Бурятской, в доме тридцать один. Взглянув на часы, Гуров решил махнуть на Бурятскую, по пути заехать на Сапожную, а потом, на обратном пути, еще разок наведаться на парковку у Артамошина сквера. — Все, я уехал! — сказал Стас, который последние пять минут все никак не мог собраться, и покинул кабинет. «Пора бы и мне», — подумал Лев Иванович, поднимаясь из-за стола. Но тут ему в голову пришла неожиданная мысль. Он вдруг решил, что было бы не лишним созвониться с его и Стаса приятелем, полковником ФСБ Александром Вольновым. Учитывая тот факт, что в круг интересов конторы Александра входили и иностранные граждане с не вполне приличными настроениями и намерениями в отношении России, сыщик решил попросить его по каналам ФСБ собрать информацию на зарубежных коллег Береженникова — Огияму и Була.