– Как бы этот цветок не спалил окончательно наши Пески, – жестко высказался Чет, глянув на Нории. – Ты действительно отказался от женщин из гарема? Выдержишь ли? Или потом придется снова наполнять твой цветник? Нории покачал головой. – В этом в любом случае не будет необходимости, – ответил он, и Мастер отчетливо скрипнул зубами. – Успокойся, Чет. Она станет моей. Глава 12 Конец октября, МагУниверситет Максимилиан Тротт, четверг Профессор Максимилиан Тротт проснулся ровно за семь минут до звонка таймера. В лаборатории дозревали капсулы с антидемоническим репеллентом, и нельзя было допустить, чтобы они пересушились. Разлитые по неразбиваемым бутылочкам настои, мутно-бордовые и грязно-зеленые, радовали глаз, и он еще раз перепроверил магический фон, хотя делал это накануне вечером. Затем принял душ, позавтракал и открыл Зеркало в тренировочный зал – заниматься со студентами. Мальчишки были усердны и внимательны и даже не косячили сильно, но Макс так сочился язвительностью, что к концу занятия семикурсники обозлились и, видимо, чисто на духе противоречия ухитрились сотворить парную Сеть, хотя это заклинание не входило в число базовых при обучении в университете. Имитировали атаку: они нападали, он опять защищался, и каждый раз, когда Тротт отбивал штурм, бедные ученики получали по полной. Он понимал, что несправедлив, и что навредить они ему вряд ли смогут – слишком большая разница в возрасте и опыте, – и что ребята реально лучше многих своих сверстников и даже, возможно, сильнее самого Макса – на тот момент, когда он учился на седьмом курсе, – но сделать с собой ничего не мог. Лорд Тротт нервничал перед вечерней операцией совместно с оперативниками Управления госбезопасности Рудлога и не желал признавать этого. – Ситников, – кривился он, глядя на зло сжимающего зубы семикурсника, только что пытавшегося убить его Водными Лезвиями – застывающими в полете, сверкающими бритвенно острыми краями водяными дисками, – вы что, салют в мою честь решили устроить? Лезвия взрывались на щите и осыпались сверкающей ледяной крошкой. – Почему отправили только одну волну Лезвий? Почему не закрутили траекторию? Пока я отбивал бы те, что летят прямо, можно было бы подрезать меня сзади. Плохо, Ситников! Поляна! – Что? – с нескрываемым раздражением отозвался второй ученик. – Ваша задача – прикрывать напарника и отвлекать внимание, пока он атакует. А что делаете вы? Почему щит теряет мощность, когда вы нападаете? Учитесь удерживать внимание на оба фронта. Полигон открыт для занятий, до следующего понедельника чтобы отработали связку. И не рубите вы Вертушкой прямо в лоб, у вас недостаточно резерва, чтобы это сработало. Направляйте ее на слабые точки щита. Макс отвернулся, снял щит, чтобы дать студентам фору. – Повторяем. Затем отработаем боевой вызов по сигналкам, и хватит на сегодня. И, Ситников, прекратите махать руками, будто вы тесто месите. Вам не хватает точности и изящества. Сзади раздалось дружное негодующее сопение, затем полыхнуло жаром, засвистели Лезвия, и он улыбнулся, мгновенно выставляя щит. Наверное, из них выйдет что-нибудь путное. Если ему не наскучит заниматься. Пятой парой в расписании первокурсников стоял его семинар, и до этого времени Тротт успел встретиться с министром здравоохранения Инляндии, передать ему выполненные заказы, взять новые, выслушать заверения в своей гениальности и в счастии, которое испытывает корона от наличия такого подданного, а также получить приглашение на сезон во дворец. От приглашения Макс сразу отказался – не хватало еще тратить время на балы и прочую дребедень. Да и Вики там работает, не хотелось бы пересекаться чаще, чем нужно. На паре он сухо и обстоятельно рассказывал тихим и уже приученным к порядку студенткам о повышающих мощность коэффициентах для базовых заклинаний, чертил схемы на доске. Девицы, хоть и прониклись дисциплиной, от выставления напоказ разных частей тела не отказались, и он едва сдерживался, чтобы не поязвить еще и по этому поводу. Хватит и того, что с утра оторвался на учениках. Раздался ор каменов, сообщивших студентам о радостном событии – завершении занятия; профессор додиктовал домашнее задание, проговорил «Можете идти» и отвернулся к доске – протереть ее. И на какую-то долю мгновения почувствовал, как скользнула по спине холодной змеей знакомая энергия – кто-то будто сжал затылок, пытаясь присосаться, и тут же отпрянул, словно наткнувшись на препятствие. И даже послышался тихий шепот, настолько тихий, что слова было не различить, – он возник в голове и вибрацией прошел по телу. Макс застыл. Не может быть. Сделал еще несколько движений тряпкой и обернулся. Студентки и редкие затесавшиеся среди них студенты спокойно собирали вещи, тихо переговаривались – побаивались преподавателя даже на перемене, – кто-то выходил из аудитории, кто-то ждал собиравшихся у входа. Он быстро глянул ауры. Ничего. Запомнил тех, кто был в аудитории, – потом запишет фамилии, узнает, кто из них живет в общежитии. В любом случае список сильно сократился, а значит, можно обойтись и теми дозами реагента на темную кровь, что у него есть. И Алексу в понедельник не придется изображать жертву. Главное, чтобы сегодня все прошло без проблем. Судя по тому, что рассказали Тандаджи и Стрелковский, тот темный, которого будут брать вечером, не в пример общажному молодняку зрел и силен. Хотя… и этот молодняк, судя по произошедшему, уже научился подпитываться не во снах, а при бодрствовании, и быстро маскироваться, пряча темную ауру. А это означало только одно: демон или демоны уже вступали в полную силу. И им нужна была энергия. После пары Тротт немедленно перенесся к Алексу, передал ему список студентов, и Свидерский сразу дал задачу секретарю сверить и пометить тех, кто живет в общежитии. – Обнаглели, – заметил ректор, когда Неуживчивая удалилась с листком, на котором было записано около тридцати фамилий. Александр выглядел куда свежее – видимо, приостановил опустошение резерва и позволил себе немного восстановиться перед вечерним заданием. – Попробовать присосаться к тебе… либо тупые до невозможности, либо сильно торопятся. – Тупая, – уточнил педантичный Макс, поправляя манжеты и незаметно сканируя друга. Алекс заметил, но виду не подал. – Это женщина была. Не вовремя эти выходные, Данилыч. Завтра уже взяли бы кровь и имели результаты. Десяток доз у меня есть, должно хватить. – В понедельник сделаем. Сейчас дам распоряжение о взятии анализов у первого курса, – сказал Свидерский, – повесим объявление, чтобы не подозрительно было. Остается надеяться на то, что на выходные большинство студентов из общежития разъезжаются, и мы избежим массового истощения от подпитки. На всякий случай подежурю с Вики на выходных в общежитии. «Если сегодня все пройдет гладко», – подумал Макс. Снова хотелось закурить. Вернувшись в лабораторию, он поколебался, но потом все-таки набрал в плоскую емкость репеллент, добавил туда усилитель и проявитель. Опустил в жидкость круглый, широкий, размером с крышку от банки шприц-импликант с почти сотней коротких иголочек, повторявших контуры знака абсолютной защиты со стихийным символом воды посередине. И, морщась, выбил свежие знаки на обоих предплечьях. Затем протер сочащуюся сукровицей, покрасневшую кожу спиртом и после этого – закрепителем. Так надежнее. Репеллент в капсулах действовал ограниченное время. Руки его от локтя до плеч сплошь были покрыты защитными знаками – выцветшими и свежими. Места не хватало, и последние Макс вбивал уже поверх существующих. Алина Пятая принцесса с утра четверга была в приподнятом настроении. Накануне она купила Матвею подарок, принципиально на свою стипендию, и теперь волновалась, но волнение это было приятным: как он отреагирует? Понравится ли ему? Ситникова она видела на большой перемене: он перехватил ее на выходе из лекционного зала и повел в столовую – кормить и ухаживать. Было приятно. И от его заботы, и от взглядов одногруппниц – таких, что хотелось показать им язык, а потом спрятаться Матвею за спину. После пар он собирался переносить на базу продукты и выпивку, сообщил, что купил ей кучу лимонада на выбор, и пообещал, что будет весело. С ними едут не только гитаристы, но и его друган-диджей с установкой, так что можно будет не только попеть, но и потанцевать. Еще она приобрела платье и туфельки на невысоких каблучках, и даже разорилась на тушь и помаду, и весь вечер после ужина училась краситься. Выходило не очень, но Алина была упорной девочкой и ко всему подходила обстоятельно. Так что и эту науку она освоила. Мышцы болели после первого занятия с тренером – Мариан попросил об услуге пожилого сержанта Ларионова, занимающегося с новобранцами гвардейского корпуса, и тот, стараясь быть деликатным (получалось плохо, но смешно), проверил ее физподготовку, назвал после задохликом и цыпленком, извинился, смутился и пообещал, что через месяц хотя бы пару раз подтянуться принцесса сможет. Если, конечно, ее высочество не хочет выбрать кого-нибудь поприличнее. Потому что он, сержант, привык с солдатами работать и, хотя капитана очень уважает, боится оскорбить слух принцессы крепким словцом. Натуру-то за дверью не оставишь. Алина ободряюще улыбнулась и сказала, что ее все устраивает и она уверена: сержант Ларионов справится и с ее тренировками, и с приличием речи. После чего они распрощались, вполне довольные друг другом. После пар принцесса подошла к каменам – попрощаться на выходные, уже привычно пройдя мимо лектория, из-за дверей которого слышался холодный голос профессора Тротта. Опечалилась немного – из-за нахождения дома так и не смогла продолжить занятия с Поляной, – но пообещала себе все нагнать и перегнать. В конце концов, попросит Зигфрида. Хотя тот говорил с сильным акцентом и был постоянно занят, просить Алина умела. – Ты, козочка, смотри, – наставлял ее Аристарх с интонациями воспитательницы школы благородных девиц, – блюди себя. Раз там, как ты говоришь, будет куча семикурсников, а это все ж молодые мужики, гормон играет, да под градусом… – Если что, сразу бей по причиндалам! – дребезжащим голосом крикнул сзади Ипполит, и неприличное слово эхом пронеслось по длинному коридору, наверняка порадовав сидящих в аудиториях студентов. Алина покраснела. – Этому… ухажеру своему тоже воли не давай, – напутствовал ее Аристарх, смеривший своего друга выразительным взглядом. – Матвей не такой! – возмутилась Алина. Она уже минут пятнадцать слушала указания каменных нянек. – Все мужики такие, козюлечка, – тоном стервозной старой девы произнес сзади Ипполит. – Просто одни сразу, а другие чуть погодя. Или ты думаешь, он с тобой за ручку год гулять будет? Этот здоровый организм? – Мы вообще-то пока просто дружим, – сообщила принцесса, обидевшись за Матвея. – Вот-вот, – проскрипел Ипполит, – а потом от такой дружбы дети заводятся. – Злые вы, – пробормотала Алина и надулась. – Ну-ну, крохотулечка, не обижайся, – забеспокоился Аристарх. – Мы ж не со зла. Переживаем просто. Нехорошо как-то в университете стало, тяжело. Вроде всё так же, да не так. Драк больше, студенты уже и гомонят не так весело, ругаются чаще, чем обычно. Преподаватели двойки ставят, лютуют. Вон и ты позавчера попала… Катька хочь и стерва, но кулаками никогда не махала. Ровно темные влияют, да не видим мы их. – Ой, – Алинка забыла про свою обиду. – А что вы о темных знаете, а? Они что, могут людьми управлять? Отсюда и общая раздражительность? – Учились тут несколько, но неопасных, легальных, – сказал Аристарх, таинственно вращая глазами. – Они к духовникам ходили постоянно. Люди как люди, разве что доля темной крови в них, но родовым даром не пользовались, только классической магией. Одна даже у нас после окончания универа преподавала, хорошая девочка. Умненькая была, как ты. Вот с ней мы тоже говорили, и она нам много интересного поведала. Давно это было… Злобность эта общая, козочка, не от управления бывает. Просто там дар такой, что души расколупывает, если активный. Вот и лезет всякое… Наследники Черного Жреца, как-никак… – Ничего не поняла, – честно призналась принцесса. – Что тут понимать? – серьезно проскрипел сзади Ипполит. – Вот у носителей дара Зеленого все вокруг цветет и живет. В Бермонте урожаи знаешь какие, даром что на севере. Наследники Белого Целителя болеют редко, и окружение их тоже. В Синих влюбляются постоянно, да и рождаемость в округе растет, если там живет сильная аристократка из потомков Богини. В присутствии Красных ускоряются и усиливаются заклинания, мощь магов. Ненамного, но все же. Черные же влияют на окружающих так, что те теряют самоконтроль. Если ты добрая, то и рядом с темным доброй останешься. А если внутри зависть, злость, раздражение, то все наружу полезет. Вот и думаем мы, что где-то тут темный ходит и силу набирает. Иначе с чего бы? – А ректору вы почему об этом не сказали? – поинтересовалась пятая Рудлог. – Он нас не спрашивал, – грустно ответил Аристарх. – С нами вообще мало кто говорит, козочка ты наша. Мимо ходють, и всё… Вечером ее, уже переодетую и с пакетом вещей («А вдруг будет холодно? А вдруг пойдет дождь? А вдруг колготки порвешь?» – уговаривала ее Василина), с газовым баллончиком в сумочке – его всучила Полли, пожелав повеселиться, но если что – прыскать обидчику в рожу и бежать, – довезли до общежития. У входа принцессу ждал Матвей, курил, сидя на скамеечке. Просиял, увидев, как она выходит из машины, забрал у нее пакет и тут же открыл Зеркало. – Наши уже все тут, – сказал он, взял Алину за руку и сделал шаг в подергивающуюся гладь перехода, – сейчас покажу тебе твою комнату, и пойдем.