– Ты замерзла. – Я смотрю на Грея, который сажает самого старшего мальчишку на лошадь. – Начальник стражи защитит вас в дороге. Харпер смотрит на все происходящее в замешательстве. – Ты только что сказал, что вы с Греем поедете вперед. – Нет, миледи. – Я поворачиваюсь к ней: – Я говорил про меня и вас. Харпер открывает рот и тут же закрывает. Шах и мат. Затем ее губы сжимаются в тонкую линию. – Лошадей больше нет. – Есть одна. – Я поворачиваю голову и три раза коротко посвистываю, разрезая ночной воздух. Копыта молотят по земле, и Железный Уилл появляется из клубов дыма. Конь останавливается рядом со мной и ласково прижимается мордой к моему плечу. Я ловлю поводья и чешу Железного Уилла под гривой – он это обожает. Глаза Харпер распахиваются от удивления, а затем ее лицо озаряется улыбкой. – Так он не убежал! – Она гладит коня по переносице, а затем обнимает его за голову. – Ловкий прием. Так все лошади прибегают, когда ты свистишь? – Не все, – легко отвечаю я. – Только мои. Харпер перестает улыбаться. – Только… твои… – Вы сделали хороший выбор. – Я расправляю поводья, затем хватаюсь за переднюю луку и вскакиваю в седло. Протягиваю руку Харпер, которая просто смотрит на меня с нерешительностью. – Никому теплее не становится. Нам не стоит задерживаться, миледи. – Я киваю в сторону Фреи и ее детей, а затем снова смотрю на Харпер. – Хотя я только что вспомнил, что вы покинули Замок Железной розы и отправились по собственному пути. Не желаете ли продолжить свое путешествие в одиночестве? Мои слова привлекают внимание Фреи, и она мешкает перед тем, как посадить четырехлетнего мальчишку рядом с девочкой. Глаза женщины беспокойно мечутся между мной и Харпер. Девушка тоже это замечает и упрямо поднимает подбородок. – Не желаю, – отвечает она и тянется, чтобы подать мне руку. В другое время и при других обстоятельствах я был бы рад ехать верхом вдвоем через снега и ощущать тяжесть девичьего тела за своей спиной, пока мы скачем в одиночестве по бесшумной дороге. Воздух холоден и колюч, и я не чувствовал снега на коже веками. Сегодня ночью раны от магии на моем животе болят непрестанно и дают о себе знать с каждым лошадиным шагом. Харпер держится за мой ремень, на котором висит меч, вместо того чтобы обхватить руками поперек тела. Это явный отказ подступать ко мне ближе, чем необходимо. Между нами висит напряженное молчание, нарушаемое лишь стуком копыт Железного Уилла в знакомом темпе. В конце концов приглушенная боль начинает резать меня словно горячим ножом, и пот копится под одеждой. Я замедляю ход. – Что случилось? – спрашивает Харпер. – Тут же ничего нет. Нотка тревоги в голосе девушки заставляет меня повернуть голову, чтобы увидеть часть ее профиля. – Лошадь измотана. – Похоже, измотан ты. Так и есть, но тут я осознаю, что Харпер тоже устала. Ее дыхание, вырывающееся облачками пара, настолько же частое, как и у меня. Я задаюсь вопросом, не из простого ли упрямства она молчала и не просила меня притормозить. Как и мое собственное упрямство заставляло меня делать то же самое. – У вас, кажется, талант в поиске неприятностей, – говорю я Харпер. Некоторое время она молчит в раздумьях. Я жду. – Я просто пыталась найти дорогу домой или хотя бы кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, – отвечает она в итоге. – В Эмберфолле никто не сможет помочь вам вернуться домой. – Я поднимаю руку, чтобы показать направление. – Хотя вам лучше было бы податься на юг в поисках других компаньонов. К западу от Замка Железной розы пролегают лишь хозяйственные угодья, как вы можете видеть. – Я вижу только снег, Рэн. – Харпер делает паузу. – Принц Рэн. Она произносит мой титул так, словно хочет меня задеть, но я не реагирую на провокацию. – Снега в этом сезоне действительно много, – соглашаюсь я. – Мне теперь обращаться к тебе Ваше Высочество? – Только если вы сможете делать это без такого презрения. – До сих пор не могу понять, почему я не могу отправиться домой. – Между нашими мирами висит завеса, и я не обладаю силой, чтобы ее поднять. – Но Грей ведь может это делать. – Проклятие дает ему такую способность лишь на один час каждый сезон. Ни больше ни меньше. – Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на девушку. – Магия когда-то давно была запрещена в Эмберфолле. Ты не найдешь никого, кто сможет тебе помочь. Харпер снова замолкает. Ветер свищет между нами, проникая под куртку. За моей спиной девушка трясется, ее пальцы подрагивают на моем ремне. Я быстро расстегиваю пряжки на груди и высвобождаю руки из рукавов, затем протягиваю куртку Харпер. – Пожалуйста, миледи. Вы замерзаете. Девушка не отвечает ровно секунду, но холод умеет убеждать, и она выхватывает куртку из моей руки. – Спасибо, – тихо говорит она, а затем добавляет: – Но ты ведь тоже скоро замерзнешь. Если повезет, я замерзну насмерть. – Со мной бывало и хуже. – Ты правда не отправлял тех людей, чтобы они сожгли дом Фреи? И чтобы забрать ее землю? – Правда, – отвечаю я, даже не пытаясь подделать возмущение. Я помню время, когда сделал бы подобное не задумываясь. Честно говоря, я не должен удивляться, что варвары совершают такого рода деяния от моего имени. – Почему здесь так холодно, когда в замке так тепло? – Замок Железной розы и прилегающие к нему земли повторяют один и тот же сезон из-за проклятия снова и снова, пока я не… – Я пытаюсь подобрать нужные слова. Мне редко приходится говорить о проклятии. – Пока я не выполню задание. Время за пределами замка идет медленнее, но оно не стоит на месте. Харпер не издает ни звука позади меня, словно призрак, если не считать содрогающегося от холода дыхания. Снег пылью оседает на моих руках и на лошадиной гриве. – Миледи, вы все еще дрожите, – говорю я. – Вам не следует держаться так далеко от меня. Ветер дует между нами, делая акцент на беззвучном протесте со стороны девушки. – Нам не так далеко ехать, – добавляю я. – Было бы не… Харпер пододвигается вперед и так внезапно обвивает руками мою талию, что я судорожно ахаю. Девушка кладет голову на мою спину, по центру. Дрожь сотрясает ее тело, и Харпер накидывает мою куртку на нас обоих. Ее объятия настолько сильные, что это почти больно, но я не шевелюсь. Определенно, это, скорее всего, из-за погоды, а не потому, что Харпер вдруг доверилась мне. Тем не менее, когда девушке становится теплее и ее тело расслабляется за моей спиной, я вдруг понимаю, что хоть какая-то крупица доверия ко мне у нее точно появилась. Эта мысль постепенно, по капле питает меня надеждой. Харпер удобнее перехватывает меня, я втягиваю воздух сквозь зубы и хватаю ее за запястье. – На несколько сантиметров повыше, миледи, если вы не возражаете. Она передвигает руки вверх. – Почему? Тебя ранили? – Нет, – отвечаю я. – Старая рана. Харпер охотно верит в эту ложь, и мне это не нравится. Эти моменты с ней доставляют мне большее удовлетворение, чем заигрывания с женщинами с помощью обмана и пустых обещаний. Мы едем вместе верхом в темноте, и так хочется забыть о проклятии, притвориться, что жизни вне этого момента не существует. – Что бы вы делали, если бы мы не появились? – тихо интересуюсь я. – Видел их мечи? – говорит Харпер мне в спину. – Более чем уверена, что умерла бы.