— Вот, кушай, — пододвинул он ко мне воду и еду. Я, преодолевая слабость, охотно воспользовалась его предложением, и немного поев и попив, поблагодарила. — Ты мало съела. Так, быстро не восстановишься, — заметил он недовольно. — Пока, мне больше нельзя. Лучше я еще немного поем через некоторое время. Лорд, я могу узнать твое имя? — наконец решила я, что нам пора вспомнить о приличиях. — Меня зовут Данирэль Надмир. — А меня Алинаэль Асмерон, — представилась и я. — Я знаю, — как-то открыто, радостно, немного смущенно улыбнулся он, обнажив белоснежные зубы с сияющими верхними клыками, и каким-то мальчишеским жестом потер ладонью свой голый затылок. — Извини, что сразу об этом не сказал. Наконец-то кто-то улыбается. Я в ответ расплылась довольной улыбкой, демонстрируя ровные зубы, без налета хищности, которую придают чуть удлиненные верхние клыки эльфов. И, как всегда, послала собеседнику с улыбкой частичку душевного тепла. — Разве мы знакомы? — удивилась я. — Никогда не жаловалась на плохую память. — Ну, во-первых, наверное, все жители Эльфийского Леса знают, хотя бы со слов других, как выглядят дети иномирянки Еваниэли. Согласись, и она, и вы, не рядовое явление в нашей жизни. А во-вторых, я, если выпадает возможность посетить Асмерон, всегда хожу на концерты твоей сестры, послушать ее Голос, музыку, песни. И, однажды, увидел на ее концерте тебя. В тот раз, даже не знаю, что произвело на меня большее впечатление — ее выступление или твоя необычная красота. Тогда, рассматривая тебя, я, глядя на женщину, в первый и единственный раз испытал непередаваемые ощущения такой силы, что забыл, как дышать. Твоя женственная фигура, самая совершенная, какую только можно себе вообразить, вызывала мужское желание, хрупкость — стремление защитить, водопад шелковистых светлых волос, цвета сплава золота с серебром — пропустить между пальцев, в сияющих светло-фиолетовых глазах — утонуть, розовые пухлые губки попробовать на вкус, острые кончики маленьких ушек — приласкать, каждый тоненький пальчик — поцеловать… Ох, извини, что-то я увлекся. Тебе, наверное, скучно это слушать, в очередной раз, от еще одного мужчины… — Нет. Мне никто такого не говорил. То ли я повода не давала, то ли на других мужчин не произвожу такого впечатления, — ответила я смущенно, испытывая, от его слов, какое-то непонятное волнение в груди. И пытаясь скрыть неловкость, переключила разговор на другую тему. — Данирэль, а куда мы едем? — Когда я увидел тебя сидящую на дороге, насквозь промокшую и обессиленную, я ехал в Асмерон. Но теперь, повернул назад, в Надмир, ведь именно туда ты хотела попасть? Я правильно понял? И почему ты одна? Как оказалась в таком ужасном положении? Что случилось? Расскажешь? — Расскажу, — согласно кивнула я. — Только давай ты вернешься к своему ящеру, нам надо спешить. А я сяду рядом с тобой, только помоги мне дойти, а то меня пока ноги не держат. И подвинь, пожалуйста, если тебя не затруднит, мне мои сапоги. Он помог мне обуться. Подхватив на руки, бережно усадил рядом с собой на скамейку погонщика, предварительно убрав нам под ноги, лежавшие на скамейке лук и колчан со стрелами. Дал ментальную команду ящеру двигаться вперед, и выжидательно посмотрел на меня. Я от слабости вынуждена была привалиться плечом к его боку, что, конечно, вызывающе неприлично так нагло нарушать личное пространство, но он, все правильно поняв, прижал меня к себе ближе, поддерживая за талию. Невольно, нервно сжимая большие пальцы в кулаках, я начала свой рассказ с момента получения записки от Александрэля и закончила нашей с Данирэлем встречей на дороге. Данирэль был потрясен происходящим не меньше моего. Слушая, все сильнее сжимал губы, каменел лицом, все теснее прижимал меня, даже в какой-то момент перетянул к себе на колени и, осторожно обнимая, успокаивающе стал поглаживать по спине. Я не возражала, наоборот, была рада таким проявлениям поддержки и сочувствия, ощущая, как нервное напряжение внутри меня потихоньку ослабевает. — Данирэль, я вижу на твоей груди целую гроздь из амулетов связи. Такое их количество, только у своего отца видела. Хоть один из них может связывать тебя с кем-нибудь в Надмире? — заинтересовалась я. — Если ситуация с Цератопсами такая тяжелая, что Александрэлю нужна помощь, может быть ты сможешь сообщить сведения найденные мной в Хрониках. — В этом сейчас нет острой необходимости. Видишь ли, Алинаэль, похоже, что покушение на тебя было заранее тщательно продумано злоумышленниками, и тебя просто заманили в ловушку, — с тяжелым вздохом, расстроено сказал Данирэль, и стал объяснять мне сегодняшнюю ситуацию в Надмире. — Когда, в окрестностях города появились Цератопсы, правда, мы не знали, что они так называются, погибли трое воинов-охотников, бродивших по лесу в одиночку. Это стало поводом собрать всех жителей в городе, под защиту городского рва и отряда воинов. Внутри защищенного города близость Цератопсов особой опасности не представляла, даже если их собиралась стая из трех-четырех особей. Во время ментальной атаки этих тварей, все, кто мог, защищали свое сознание ментальным щитом. Тем жителям, кто не владеет возможностью поднять щит, добраться до дома помогали окружающие. Стены наших домов, как оказалось, отлично защищают от ментального воздействия Цератопсов. Эльфы, владеющие ментальной магией, в такой момент собирались вместе в небольшой отряд, и общими усилиями, ответной ментальной атакой отгоняли Цератопсов. А вот как их уничтожить, никто не знал. Их крепкий панцирь, как надежный щит, не пробивается ни стрелой, ни болтом арбалета. Фактически, эти твари взяли город в осаду. Рано или поздно, у нас в городе возникла бы проблема голода. Тогда, мой отец, Назимэль, градосмотритель Надмира, послал с курьером сообщение в Асмерон, Эдмунизэлю, с подробным отчетом о положении дел и попросил помощи или совета, как избавиться от тварей. Эдмунизэль отправил к нам в помощь Александрэля, договорившись с ним, что если Александрэль надолго задержится в Надмире, то предупредит его об этом, прислав сообщение с курьерской почтой. Хорошо знаю обо всех этих подробностях потому, что живя один, я пригласил твоего брата и двух его воинов пожить в моем доме, пока они будут находиться в Надмире, чем они и воспользовались. Александрэль очень сильный маг, и здорово нам помог. Он решил, что лучший способ справиться с тварями заключен в древнем принципе — «побеждай подобное подобным». У Александрэля как-то получается, опустив щит на свое сознание, в то же время ментально подманивать Цератопсов. А потом он заставляет их парализовано замирать на месте. В этот момент, подойдя к ним на расстояние вытянутой руки, он мечом, через глазницу, беспрепятственно убивает их, разрушая мозг. Видишь, он сам додумался до того, о чем ты прочла в Эльфийских Хрониках. Освободив осажденный Цератопсами город, Александрэль решил, что не может уйти в Асмерон, потому что этих тварей еще много осталось в лесу. А главное, он как-то понял через ментальный контакт с ними, что они пришли сюда с восточного побережья Океана, где производят кладки яиц, там есть для этого все подходящие условия. Цератопсы размножились на побережье в таком количестве, что опустошили там всю кормовую базу, и теперь будут мигрировать к центру нашего материка, захватывая новые территории. Александрэль, понимая, что этого нельзя допустить, решил пойти со своими воинами на восток, для зачистки захваченных Цератопсами территорий. И прежде чем надолго уйти, он послал предупреждающую записку Эдмунизэлю, что пока не может вернуться домой, его помощь нужна здесь, в Надмире. Так что, ты неправильно поняла смысл этой записки. Помощь нужна не Александрэлю, а от Александрэля. Но все это было давно, и записка в Асмерон попала задолго до того, как тебе ее передали. Из твоего рассказа ясно, что она оказалась в руках кого-то, кто ее не отдал Эдмунизэлю, а придержал у себя, дождавшись момента, когда ты осталась одна. И удачно воспользовался ею, чтобы выманить тебя из города. — Но почему же мне никто не рассказал об этой договоренности Эдмунизэля и Александрэля? — задала я раздраженно вопрос не по адресу. — Наверное потому, что никому и в голову не могла прийти мысль о возможности последующих событий, — мрачно ответил он. — Ладно, значит моя помощь в Надмире не нужна, — не смогла я скрыть разочарования в голосе, осознав бессмысленность всех моих усилий сопровождавшихся таким смертельным риском. — Так что, я могу не задерживаться в городе. Александрэля ждать смысла нет. Как я поняла, неизвестно когда он вернется со своей зачистки на востоке? — Да, неизвестно, — подтвердил Данирэль. — Курьерская карета должна отправиться в Асмерон в ближайшие дни. Я даже сначала сам планировал ехать вместе с курьерами, но потом передумал и выехал из Надмира немного раньше. Хотел больше дней провести в столице. Посмотреть бега на ящерах, состязания воинов на арене, посетить торговых мастеров, сходить на концерт. Но прежде чем ты отправишься в обратный путь, тебе надо отдохнуть, восстановиться, приобрести все необходимое для твоей обратной дороги. Поэтому предлагаю возвращаться в Асмерон не с курьерами, а дней через пять, в моей компании, в этой карете. Мне все равно нужно ехать туда по делам. А эти несколько дней в Надмире я приглашаю тебя пожить в моем доме. Согласна? — Да, спасибо, — рассеянно ответила я, не задумываясь прилично ли это и где я возьму деньги на приобретение всего необходимого, а сосредоточенно думая сейчас о другом. — Все-таки я не могу понять и теряюсь в предположениях, кому и зачем была нужна моя смерть? У меня нет личных врагов. — Скорее это, действительно, не личное. Недаром убийца назвал тебя полукровкой. Это какая-то политическая интрига направленная против расового смешения. Непонятно только, почему ее первым объектом стала ты. В любом случае, надо рассказать о случившемся, как можно большему числу лиц, повысить бдительность, провести расследование, чтобы найти виновных. А начнем мы с расспроса курьера, когда и кому он передал записку Александрэля. Ты смогла бы опознать напавшего на тебя эльфа? — Лицо не видела, голос не выразительный, фигура ничем не примечательная, одежда, как у большинства, но на нем есть моя метка, так что, если лично столкнусь, узнаю. Мы надолго замолчали, каждый по-своему обдумывая всю эту страшную и непонятную историю, не находя ей логичных объяснений. Наступили сумерки. Данирэль, свернул с дороги на обочину рядом с протекающим здесь ручьем и остановил нуждающегося в отдыхе ящера. — Поедим и будем устраиваться на ночлег, ящеру надо отдохнуть. Ты пока разведи огонь и согрей воду, а я рядом поохочусь и что-нибудь раздобуду нам на ужин, — протягивая мне котелок, сказал Данирэль, и быстро начав складывать поленницу толстых веток для костра. Итогом его охоты, найденных мной и выдернутых из земли съедобных кореньев, стал черепаховый суп, который мы оба с удовольствием уплетали сидя у костра. — Когда мы будем в Надмире? — поинтересовалась я, мечтая о мягкой постели. — Завтра, еще до восхода Красного солнца. — Данирэль, а почему ты отправился в путь один? — спросила я, отмечая приятную сытость, ушедшую из тела боль и с удивительной скоростью заполняющийся резерв Силы, восстановившийся уже на четверть. — Это ведь опасно. — С тех пор, как ректор Академии, Зоровадэль, то ли сам изобрел, то ли где-то откопал древний свиток, с заклинанием защитного контура, я предпочитаю путешествовать один. Не люблю подстраиваться под ритм, скорость и привычки других, и не хочу заставлять кого-то приспосабливаться под меня. А ты знаешь это заклинание? — Знаю, но я импульсивник, мне не надо учить, как плести заклинания. Достаточно однажды понять его суть, а дальше только волевым усилием, используя Силу, добиться желаемого. — Здорово! — с восторженной завистью отреагировал он, как и большинство заклинателей. — Да в этом нет ничего особенного, — попыталась я его переубедить. — Это только внешние различия в том, что является проводником магической Силы. Слово, жест или голая воля. Суть, все равно, одна и та же. — Раз ты импульсивник, значит, слабый маг. Поэтому ты так долго спала, восстанавливаясь? — Да нет, я не слабый маг. Я слабая физически. Из-за этого, еще и не владею ни одним из видов оружия, а убить магией, Дар не позволяет, — горестно пожаловалась я Данирэлю. — Тогда почему ты отправилась в путь одна, где твой телохранитель? — удивленно воскликнул он. — У меня его нет. Как раз по тем же причинам, по которым ты предпочитаешь отправляться в дорогу один. В этом мы с тобой похожи. И если моя сестра, по требованию Совета Старейшин, долгое время была вынуждена терпеть рядом телохранителя, пока не научилась контролировать свой прекрасный и опасный для других Дар, то в моем случае, скорее окружающие опасны для меня, что и показали произошедшие события. Но ведь никто и никогда не мог предположить такого! — Значит, делай полезный вывод из случившегося и найди себе телохранителя, если рядом с тобой нет надежного мужчины, готового всегда тебя защищать, — в его голосе слышался вопрос. — Я просто, впредь, буду более осторожной и менее доверчивой, — категорично заявила я, давая интонацией понять, что не хочу дальше обсуждать ни тему телохранителя, ни тему мужчины в моей жизни. Они мне не нужены, у меня есть отец и брат. Последовавшая за этим спокойная беседа о том о сем, позволила нам лучше познакомиться друг с другом. Я поняла, что Данирэль редкий тип эмоционально реагирующего эльфа. У него даже, в момент расслабленности, мимика становилась достаточно подвижной. Он оказался хорошо образован, умен, находчив, с чувством юмора, без упертой приверженности традициям, а, как и я, любитель узнавать и пробовать что-то новое. Разговаривать с ним было интересно, и даже постепенно появилось редкое чувство взаимопонимания и родства душ. Уже укладываясь спать на полу кареты, я, преодолевая внутреннюю неловкость за свою постыдную изнеженность, застенчиво попросила: — Данирэль, можно я лягу на вдвое сложенное одеяло, а укроюсь твоим плащом, мне очень жестко спать на голом полу. — Конечно. Еще и второе одеяло возьми, мне оно не нужно, я вполне комфортно чувствую себя и так, — и он сам соорудил мне спальное место. Я села. Сняла сапоги. Воспользовалась бытовой магией очищения, приведя себя и одежду в порядок. Распустила уложенный на затылке узел волос и попыталась причесать волосы растопыренными пальцами. — Можно мне коснуться твоих волос? — спросил Данирэль, следя завороженным взглядом за моими манипуляциями. Да, волосы у эльфов, пока, редкое явление и отношение к ним разное. Для кого-то они неприятное свидетельство расовой чуждости и вызывают брезгливость, а для кого-то пленительная, экзотическая причудливость. — Можно, — отозвалась я, понимая его любопытство. Сев за моей спиной он вначале несмело потрогал кончиками пальцев мои волосы, а потом попытался повторить мои движения, пропуская волосы между пальцами. Я закрыла глаза, отдавшись приятным ощущениям. Почему этот мужчина не вызывает у меня отторжения, и я позволяю ему такой близкий физический контакт? Наверное, потому, что он мне жизнь спас, и я ему за это очень благодарна? Или это тот редкий случай, когда симпатия и доверие возникают спонтанно? — А можно тебя поцеловать? — жарко зашептал он мне в ухо, от чего по телу побежали мурашки. — Э-э-э… не знаю… я еще никогда не целовалась с посторонними мужчинами, — открыв глаза, я повернулась к нему лицом и неуверенно посмотрела на него, не зная пугаться ли или приобрести новый опыт. — Так давай попробуем, — продолжил он шептать мне в ухо. — Ладно, — согласилась я. Его сильные руки притянули меня ближе, горячие губы скользнули по моему уху… щеке… добрались до губ… он кончиком языка потрогал мою нижнюю губу… осторожно погладил ее… его язык скользнул мне в рот и ласково коснулся моего языка. Вначале я вздрогнула от такой наглой интимности. Потом хотела брезгливо оттолкнуть. Но затем, поймала себя на том, что получаемые ощущения приятны настолько, что испуг от чужого языка в моем рту, возмущение и брезгливость, куда-то подевались. Вновь закрыв глаза, я отдалась этим новым для меня, понравившимся впечатлениям. Поцелуй стал более глубоким, его язык более требовательным, активным, неспешно исследуя мое небо, внутреннюю поверхность губ, а приятные ощущения сменились внутренней дрожью, тело неожиданно обдало жаром, сердце громко застучало в груди. Я невольно выдохнула протяжный стон, то ли от страха из-за непонимания, что это со мной происходит, то ли от необычного возбуждения. Но тут я почувствовала, что мне не хватает воздуха, и, упершись ему в грудь ладонями, попыталась отодвинуться. Он тут же ослабил хватку, скользнул губами снова к уху. А потом зарылся носом в мои волосы на макушке и хрипло прошептал: — Тебе понравилось? — Да, — судорожно переведя дыхание, честно ответила я, тоже шепотом, смущенная собственной реакцией. — Можно еще? — спросил он. — Давай… завтра… — сказала я нерешительно, — сегодня и так… слишком много новых впечатлений. — Хорошо, завтра. Но можно сейчас я лягу спать рядом с тобой? — Ладно, — согласилась я, укладываясь боком, лицом к нему, и отодвигаясь к стенке, чтобы освободить ему место. Он улегся рядом, тоже боком, прижав одной рукой мою голову к своей груди, а второй рукой притянув за талию к себе ближе. Хоть знаю об этом только в теории, но сразу почувствовала и поняла, что он возбужден. Это было одновременно и страшно, и приятно. Боясь спровоцировать его на дальнейшие действия, я не шевелилась. Постаралась выровнять свое дыхание. И, неожиданно, быстро уснула. Проснулась я, когда Желтое солнце уже взошло. С удовольствием отметила, что магический резерв наполнился уже наполовину. И чувствовала я себя хорошо, несмотря на жесткую лежанку и сон в одежде.