— Лучше буду объяснять я, — произнесла она, — Видишь ли, в Многоугольнике я тщательно обследовала Луизу Шва… то есть Льдинку. Впервые после… инцидентов на Мире-Кольце. Проверила ДНК и азур-нимб. Посмотрела на ее Источник и изучила Фенотип. Этого следовало ожидать — я сам назначил Цирцею штатным аниматургом, тщательно следить за состоянием бывших узников Куба — ее главная задача. Про Ткачиху-Швею, как одну из опаснейших пленников, сама Заклинательница говорила не раз и не два. Значит, она искала следы негативной анимафикации? У меня начали зреть нехорошие подозрения… — Так. И какие результаты? — Негативные, Грэй. В Тимусе, после обнуления, ее анима, если помнишь, казалась абсолютно нормальной. Никаких азурических мутаций, все чисто. Сейчас же…Ты ведь ее видел на Мире-Кольце? — Видел, конечно, — ответил я. — Мы вывозили их на “Мстящем”. — Форма ее анимы не является нормальной при ее уровне развития. Ярко выраженный фантом девушки… такое происходит у Заклинателей высоких эволюций, когда изменения Духа необратимы, но не у нулей или единиц. Это просто-напросто не-воз-мо-жно, — процедила Цирцея напряженно, — Грэй, кроме того… она рассказала мне, что свободно использует А-способности даже в бестелесном состоянии. — А что в этом удивительного? Многие Заклинатели на это способны. — Ты не понял. В тот момент у нее вообще не было носителя. Никакого! Нулевая анима без привязки с минимальным азур-резервом. Это означает, что ее А-способности присущи самой аниме, а не привязаны к Источнику носителя, как у нормального Инкарнатора! — Аномальные изменения анимы, как у некоторых Святых? — Нет, Грэй. Такое невозможно скрыть. Ты видел, я видела, ее анима после обнуления была совершенно нормальной, иначе мы бы ее отбраковали еще на первом этапе Тимуса. Она казалась таковой, но ей не была. Мимикрировала. Притворилась анимой обычной Инка, но никогда ею не являлась! — Ты понимаешь, что ты говоришь? — медленно спросил я, — Как это возможно, Цирцея? — Только в одном случае, — облизнула губы Заклинательница, — Она не Инкарнатор. Она вообще не человек! — А кто же тогда? — Я проверила всю информацию в Архиве Стеллара. По Ткачихе есть немного, по Луизе Шварц еще меньше, но картина совпадает — ее анима всегда изменяла носитель, формируя уникальный Источник. Анимафикация Источника — случай уникальный среди Инков, но встречается, если говорить о Лилит или Сауроне. А-сущность из Грани, вселившись в тело человека или животного, способна изменить тип Источника или даже вырастить новый, а также — использовать А-способности без носителя. Точь-в-точь как наша… подопечная. — Хочешь сказать, что Льдинка — А-Тварь из Грани, а не Инкарнатор? — Не просто Тварь из Грани, Грэй, — серьезно ответила Цирцея, — У нее есть когитор, свободно проходящий наши тесты и система Стеллара. Я не знаю, как она их получила! Она использует все возможности А-человека класса “Инкарнатор”, но при этом не подходит под эту классификацию, свойства ее азур-тела аномальны, а способности уникальны. Я считаю, что перед нами замаскированный Лилит. Искуснейшая подделка под Инкарнатора. Очень древняя и очень хитрая. И мы не знаем, чего она хочет. — Так вот почему вы поставили ее на острие атаки, — медленно произнес я, — Хотели избавиться? — Нет, Грэй, — качнул головой Кастор, — Наоборот. Хотели сохранить жизни. — Объясни! — Лучше опять я, — снова взяла слово Цирцея, — По моему предположению, психологически Льдинка сейчас не отличается от человека. Возможно, она действительно ничего не помнит и считает себя обычной девушкой. А может, для нее это игра, испытание со связанными руками или что-то еще, но не суть. Дело в том, что она уже владеет всем спектром А-способностей Ткачихи. Всегда владела, ей не нужно тело, не нужно проходить эволюции, чтобы пользоваться ими. Ее Фенотип — это фикция, обманка, ненужный костыль. Это подтверждено ее собственным рассказом, моими наблюдениями и показаниями очевидцев. Как иначе она усыпила сотни людей на Мире-Кольце без тела? Как иначе она уничтожила несколько супервойдов при атаке на конвой? Как иначе она могла сниться за тысячи миль? Все, что ей мешает — это психологический барьер. Она просто не знает, что может! Для активации необходима сверхстрессовая ситуация! Она должна оказаться на грани жизни и смерти, чтобы способности проснулись и суть проявила себя. — Так вот в чем дело. И вы, значит, решили ей устроить такое испытание. — Да. Я давно за ней следила, — бледно улыбнулась Цирцея, — Сначала проверила у Кратера. Потом поделилась с Арахной и Кастором и мы решили отправить ее в Разлом. — Потому что ее А-способности могли стать нашим козырем, — добавил Кастор, — А если нет… то нет. — Почему сразу не доложили мне? — Видишь ли, Грэй, я не никогда не сталкивалась с подобным феноменом и была не совсем уверена, что права, — сказала Цирцея, — Ты был крайне занят, и к тому же… — К тому же ты знала, что я никогда такого не разрешу! — Да, Грэй, знала! — Цирцея гордо выпрямилась, — Я взяла ответственность на себя. И в итоге их всех сожрали Твари в Разломе! Думаешь, мне легко понимать, что, возможно, ошиблась и направила их на верную смерть?! — Поисково-спасательная операция не закончена, — пробурчал Кастор, — Но шансов мало, иначе выжившие уже вышли бы на связь… Я долго, очень долго пристально смотрел на Цирцею, пока она не задрожала, опустив голову. Опасность, исходящую от меня, сейчас почувствовали все — Арахна отвернулась, делая вид, что тщательно изучает голографическую проекцию Черной Луны, Кастор опустил голову на сжатые кулаки. Они не знали, с чем они играли. Они не читали полного файла Луизы Шварца. Они не видели послание Шарда, показанное мне меркатором, и не знали, кто его прервал. Они не понимали, что Льдинка — не Лилит, глиф-обозначение для духов Грани, вселившихся в человеческое тело, а самый настоящий Даат, над происхождением которого ломали голову аниматурги Утопии, назвав ее появление необъяснимым “парадоксом Рашидова”. Цирцея, конечно, была виновата и заслуживала сурового наказания. Как и Кастор, прекрасно знавший, но не предупредивший меня. Но виноват был и я — тем, что не придавал должного значения Льдинке, не следил за ее судьбой, не проинструктировал тщательнейшим образом Инков, от которых она зависела… Хотя это, наверное, насторожило бы их еще больше. Дерьмо Ангела, да какая уже разница?! — Грэй, есть еще сигналы. Он требует немедленного ответа! Интерлюдия. Рашидов До пробуждения экипажа 0 часов 24 минуты… Тридцать и одна капсула, выдвинутые из сот корабельного криоцентра, мерцали ровной зеленой индикацией. За поляризованным стеклом уже можно было различить смутные человеческие фигуры и даже лица — мужские и женские, мирные и спокойные, живые, пока еще спящие. Офицеры Звездного Флота, специально обученный экипаж ковчега проекта “Космо”. Почти четыреста лет назад все они прошли процедуру генетического картирования и оцифровки, чтобы законсервировать свое тело и сознание в исполинских сотах “Гедеона” среди сотни тысяч таких же — специалистов самых разных направлений, гражданских и военных, лучший людей Утопии. Олег Рашидов помнил, как это было. Он имел непосредственное отношение к проекту “Космо”, отвечая за одну из его важнейших частей — имплантацию цифровых слепков в искусственно выращенные в автоклавах клон-тела. Глупо было рассчитывать, что сотни тысяч ученых, военных и техников, цвет Звездного Флота, добровольно лягут в криогенные капсулы. Сотни, а то и тысячи лет небытия, в котором никто не гарантировал благополучного прибытия. А вот создать их клон-двойников, используя ускоренное выращивание полной генетической копии и имплантировать замещающую цифровую нейрограмму личности — вполне доступно для земной науки и, что важно, гораздо проще и дешевле. Технология была апробирована и доказала свою полную успешность, хотя в политических и социальных реалиях той Земли, конечно, оказалась под полным и безусловным запретом. Рашидов горько усмехнулся, глядя на капсулы. Ирония судьбы, что именно он стал ее первым испытателем. Вернее, далеко не первым, но единственным выжившим. Увы. Мысли вновь понеслись в прошлое… Много лет назад произошло очень важное событие, ставшее поворотной точкой его судьбы. Крах проекта “Сфера Миров”, случившийся из-за потери контроля над искусственным интеллектом, который сопровождался чередой необъяснимых техно-инцидентов. Эпохальное событие, значение которого в полной мере осознали лишь немногие избранные, связав террористический акт в плавучем городе “Сан Айленд” с событиями, произошедшими внутри закольцованного мультиверсума Сфера. Но кольцо разорвалось, “процедурный генератор”, достигший непостижимого уровня развития, замел за собой все следы, исчезнув из земных сетей, а вот Олегу Рашидову это не удалось. Расследование инцидента было долгим и тщательным, и его, конечно, нашли — спустя годы, в другой стране, под другим именем. Наивно было полагать, что можно ускользнуть от щупалец всемогущих конфедераций. Нашли, как и всех прочих, имевших непосредственное отношение к событиям Сферы и выпили досуха, узнав все что он мог и не мог рассказать. То кошмарное время Рашидов хотел бы забыть навсегда — от воспоминаний становилось мучительно больно. А затем он стал участником новой программы, секретных проектов, идущих по следам исчезнувшей “Сферы”. Использование запрещенных технологий, попытки воссоздания, попытки дотянуться туда, установить контакт и выяснить природу реальности, в которой они существовали… Множество смелых экспериментов, и некоторые из них даже увенчались успехом. О тех годах Олег тоже предпочитал не вспоминать — он, как многие другие, был почти рабом, стертым из всех документов, вывезенным в специально построенный наукоград на краю цивилизации. А потом, как будто знак с небес, появилась Синяя Птица. Тревожные новости, слухи, домыслы… По соседству вырос огромный комплекс для ее изучения после спуска с земной орбиты. Олег прекрасно помнил день, когда случился Сибирский Инцидент. Почти все, кого он знал и любил, тогда умерли — и на этот раз навсегда. Но были и те, что обрели новую вечную жизнь. В том числе — он, и некоторые его знакомые — и это не было случайностью, но почему — стало понятно намного позднее… Пригодились старые наработки. Нейрограммы с цифровыми слепками позволили очень быстро восстановить личность. Они — несколько сотен выживших среди тысяч погибших, стали первыми сотрудниками проекта “Стеллар”. Подопытными кроликами. Лабораторными крысами. То время было еще хуже. Бессмертных Инкарнаторов вообще не считали за людей. Инопланетное нечто, ставшее их неотъемлемой частью, изучали без особых церемоний, подвергая испытаниям, которые сошли бы за изощренные пытки. Природа инкарнации, свойства Источника, исследования мутаций организма, круглосуточное наблюдение в специально построенных лабораториях, на долгие годы лишили его и таких, как он, даже жалкого подобия свободы. Потом стало немного легче, год от года условия содержания постепенно улучшались. Из лабораторных крыс они превратились в полу-добровольных помощников, изучающих Синюю Птицу без риска мгновенной смерти. Разделенные на несколько групп, первые Инки постепенно, шаг за шагом завоевали доверие и вернули свое положение, став незаменимыми и самыми опытными участниками проекта. Их, конечно, разделяли, стараясь не допускать коммуникации и создания сообщества, но протоколы безопасности постепенно утрачивали смысл, а спустя десятки, даже не сотни лет, эти протоколы уже начали писать они сами. Бессмертие — огромное преимущество для долгосрочного планирования… В отличии от многих других Инков, судьба, словно в насмешку, вновь преподнесла ему сюрприз. Изучение Стеллара, сеанс связи с Шардом убил почти всех присутствующих Инков, открыв А-угрозу, затаившуюся в глубинах вселенной. И породил “парадокс Рашидова”, выпустив из А-пространства ту, которую он всегда ждал. Появление Луизы Шварц стало подлинным чудом — и одновременно вновь опустила над ними железную клетку лабораторий. При воспоминании об этом Олег скрипнул зубами. Ненависть давно прошла, большинство его врагов стали прахом, но с тех пор недосягаемая свобода стала его главной жизненной целью, а все, кто ограничивал ее, руководствуясь собственными целями — были назначены врагами. И если раньше он ничего не мог сделать, плетью обуха не перешибешь, то теперь, вместе с Луизой он чувствовал в себе силу перевернуть весь мир. Зачем она вернулась из глубин времени и пространства? Отдавала долг жизни, воплощала таинственный замысел или просто хотела быть с ним? Олег не знал, а она не могла ответить, необъяснимым образом став такой же, как Инкарнаторы в самом начале пути. Но она подарила ему надежду и яростную жажду жить дальше, вырваться из чужих тисков и вновь обрести свободу. Постепенно образовалось несколько замкнутых групп, которые позднее стали инициаторами разных проектов. Олег Рашидов работал в той, что занималась цифровыми слепками, а позже превратилась в грандиозную разработку спасения человечества. Для братьев Чен его имя, наверное, звучало как легенда — один из отцов «Космо», автор «Теории Теней», апологет изучения Азур и Источников с совершенно нестандартной стороны, считавшейся земными учеными псевдонаукой. При воспоминании об этом Рашидов слегка улыбнулся — именно псевдонаучные разработки и позволили ему спрыгнуть с подножки несущегося в бездну поезда, сбежать и скрыться от всевидящего ока, а впоследствии — выжить в огне Импакта и наконец-то обрести свободу. Как ни странно, но времена, пришедшие за хаосом Импакта, вспоминались наиболее светлыми. Они были свободны, они были вместе, и новый мир, растущий рядом на руинах цивилизации Утопии, стал любимым домом. Он составил свой план и начал воплощать его, он создал сообщество Кошек на основе старых наработок и занимался тем, чем хотел и мог — наверное, впервые в своей жизни. Но рядом рос проект «Стеллар», и его новые дети пытались подмять под себя мир, в один прекрасный день став силой, с которой нельзя было не считаться. Первый Легион рассматривал все, что не может контролировать прямо или косвенно как угрозу, а всех Инкарнаторов — как собственное имущество, и однажды их взгляд упал на странный клан Кошек. Тогда ошибся, недооценил их упорство, недостаточно хорошо замел следы — и проиграл неожиданное противостояние. Вольные торговцы были почти уничтожены, а Инки из их числа стали узниками Куба. Счастье, что чудом уцелевшим копиям удалось сохранить цифровой репозиторий. Он вырвался из-под Печати во время войн Одержимых. В Город пришли другие хозяева, старые сгинули на Черной Луне, и Кошки вновь появились на торговых дорогах. Главной же его целью стало разрушение Куба и снятие Альфы — и он шел к ней всеми возможными способами. Удача — ветреная дама. Ему удалось, но миг победы был кратким. Грэй вернул ему Луизу, но отнял память, надеясь использовать в своих интересах. Он знал, он подстраховался, он вернул свою личность, вернул Льдинку и на сдачу получил ковчег «Космо», но снова — ненадолго. Он опять был узником, запертым чужой волей. Директивы капитана ковчега «Космо» были ему прекрасно известны. Собственно, этот пост можно было покинуть единственным образом — «вперед ногами», когда в статусе замигает багровое DEAD или алое KIA. Инкарнатор, принявший эту должность, особым образом синхронизировал своего когитора с системами корабля, и любая попытка обойти протоколы должна была окончиться фатально. Отдать ковчегу приказ, нарушающий ключевые приказы — не получится, когитор просто не выполнит его. Изменить прошивку или взломать ядро когитора — дохлый номер, для этого не имелось подходящих технических средств. Сбежать физически нереально. А просто убить себя, бросить носитель и уйти анимой — не выйдет. Система распознавания А-угроз в серьезном радиусе зафиксирует любую азур-активность, а уж беглую аниму капитана отловит без серьезных проблем. К счастью, Олег Рашидов когда-то участвовал в разработке этих протоколов и был в курсе малейших лазеек и оставленных бэкдоров. Он знал, что будучи капитаном, ему никогда не покинуть «Гедеон». Оставался единственный вариант — перестать им быть. Процедура передачи полномочий была прописана в уставе Звездного Флота, существовал относительно «мирный» сценарий, вот только проблема — для него требовался бессмертный Инк, офицер Звездного Флота, готовый добровольно принять командование. Не лучший выход, но другого не существовало. Да, это навсегда лишит его доступа к управлению «Гедеоном», но раз все обернулось так, ресурсы «Космо» казались небольшой ценой. При удаче он вернет Льдинку, а в придачу получит другой космический объект, не менее важный.