— Козел… — Что, простите? — рука в дешевых часах оживилась. — Извините… Мариика села обратно на стул и обхватила голову руками. Ее волосы скатились по щекам вниз и закрыли лицо. — Что с моим отцом? — Он задержан. Ему предъявлено обвинение по ст. 158 в особо крупном, да еще по предварительному сговору. Мариика молчала. — Подпишите вот здесь. И еще вот это. Новая бумажка захрустела на белой скатерке. — Что это? — Ваша подписка о невыезде. — Меня в чем-то обвиняют? — Пока нет. Это так, на всякий случай. Большая рука в дешевых часах протянула ей дешевую ручку дешевого человека в дешевом костюме. К горлу подкатила тошнота. Когда входная дверь хлопнула, Мариика сидела на стуле, возле одного оставшегося в центре зала круглого стола посреди разбросанных коробок и выброшенных вещей из шкафов, которые только что увезли. В это же время в доме Маргариты зажегся в окне свет. В это утро Маргарита проснулась с трудом от тяжелых и постоянно свисающих на нее рук Владимира Семеновича. Из-за этого она плохо спала и не выспалась. В эту ночь ее также мучил кошмар, в котором приходил Вадик. Во сне он взял ее за руку, сел у ног и тихо сказал: «Зачем ты так? Ведь я возвращал тебя?» Его глаза были полны темных очертаний вокруг: то ли печаль, то ли смерть отражались в них. Маргарита проснулась среди ночи, с трудом привела свое сознание в норму и еще долго не могла после этого уснуть. Она ворочалась с боку на бок и никак не могла выбросить Вадика из своей головы. После трудного пробуждения противный приснившийся сон никак не выходил из ее памяти. Посидев немного и прислушиваясь к себе с чашкой чая, она решительно встала, наспех набросила плащ и вышла из дома, не оставив для Владимира Семеновича записки. Набитый нахлынувшими пассажирами усталый автобус послушно по расписанию доставил всех по адресам. Марго вышла на остановку и осмотрелась. Ничего не изменилось вокруг с того времени, когда она была здесь в последний раз. Легкий ветер трепал ее за волосы и подталкивал в спину вперед, будто поторапливая. Она остановилась у моста через речку. Здесь когда-то они были с Вадимом. Речка шумела своим тихим переливистым голосом и звала. Маргарита подошла поздороваться с ней. — Здравствуй, матушка! Вот. Это самое дорогое, что у меня осталось от папы. Этот кулон он подарил мне в день моего шестнадцатилетия. Я верю, что вещи, которые были подарены близкими людьми, несут частичку их тепла и согревают нас в тяжелые периоды нашей жизни, даже после их смерти. Маргарита осторожно сняла с себя кулон и бросила в реку. — Это тебе от меня. Если Вадику еще можно помочь — то помоги ему, пожалуйста. Марго увидела, как речка подняла кулон по волнам и потащила вверх по течению. Марго огорчилась. — Не взяла. Не нужен тебе оказался мой подарок. Развернувшись лицом к холодному, непрогретому весеннему ветру, Маргарита направилась к месту, о котором долго думала и к которому никак не решалась прийти. Тем временем за ее за спиной вода покрутила красивый кулончик в разные стороны, зацепила воронкой и потянула ко дну. Кулон, видя в последний раз яркое солнце, ослепительно блеснул на прощание и уже через мгновение скрылся в зеленой тине дна. В этот же день в пяти ста километрах, трасса, залитая ливневым дождем, била в лобовое стекло непрестанными порывами ветра и мешала смотреть на дорогу. Надвигающиеся сумерки пронизывали яркие встречные блики фар от междугородних фур и до слез слепили. Дворники с шумом отметали обрушившуюся с неба воду, отражались от стекла на лице Мариики однородной, стекающей вниз мокрой массой. Пик-пик-пик…с разной интонацией пропел нараспев телефон от быстрого нажатия кнопок. Длинный гудок затянул ожидание. — Да. Это я. Я взяла твою машину. Марика говорила очень спешно, боясь затянуть разговор. — Мою забрали. Еду сейчас за город. Куда сказать не могу. Верну тачку при первом же случае. Глаза искали в стекле заднего вида то ли слежку, то ли знакомых. Придорожный банкомат известил, что все ее карты заблокированы. — Это часы — дорогие часы — Мариика в сердцах расстегнула тугой браслет часов итальянского бренда. Они стоят, как хорошая тачка… Продавец с образованием ниже среднего засунул крой браслета в рот и зачем-то стал их кусать. Покрутив пару минут в руках и прибросив их себе на руку махнул на Мариику рукой и пропустил за прилавок. Набрав полные пакеты с едой и выпивкой, заправив полный бак она выехала на трассу. Музыка играла что-то веселое. Бутылки из-под алгоколя дзынькали друг об друга на поворотах. Тушь с ресниц отпечаталась вокруг глаз незамысловатыми кругами и растерлась черными полосками по щекам. Бессонная ночь и алкоголь сделали свое дело. — О! Мариика стала отщелкивать нужную песню на магнитофоне и остановившись видимо на подходящей мелодии прибавила звук… — Если бы не ты, не ты не ты, не было б меня, меня, меня… пел известный эстрадный голос во все колонки. Мариика бросала руль, шелкала пальцами и подпевала так, как никогда раньше — во все горло… — Не было б тебя, тебя, тебя… красивого такого… У-ууууу! Экстаз проник под кожу и захотелось прибавить газку. Внезапный звонок заставил сделать по тише. — Але. да.. — Да, скоро буду… уже еду. Машина пошатнулась, телефон внезапно выскользнул из рук и упал на пол. — А, черт… — досадно выругалась, глядя на него Мариика. Держась одной рукой за руль, второй она старалась дотянуться до телефона. Машина подпрыгнула и телефон откатился еще дальше, почти под педали. Все это время голос в телефоне продолжал что-то бурчать. — Я сейчас, я не слышу, одну минуту — громко крикнула Мариика, стараясь чтобы ее было слышно. — А, как не вовремя… Телефон соскальзывал с кончиков пальцев. — Да иди же ты сюда! — телефон не сдавался. — ЫЫЫЫ — прорычала от досады Мариика и насупилась. Она со злостью взглянула на болтающейся по полу телефон, все еще говоривший сам с собой, нагнулась под руль, чтобы одним рывком схватить его. Внезапный удар опрокинул ее в сторону. Машина завизжала, как собака, попавшая под колеса, и со скрежетом врезалась в бетонное разделение дороги. Кровь густыми багровыми каплями разлетелась по салону машины. Ее брызги застыли и стали медленно скатываться по лобовому растрескавшемуся стеклу. Машина, словно искорёженное в собственной злости чудовище, которое только что проглотила свою обреченную на смерть жертву, лежала на обочине дороги и дымилась. Магнитофон, оставшейся в одиночестве, помолчал немного ради вежливости, но спустя мгновенье снова стал шуршать радиоволной и продолжил свою работу: — Если бы не ты, не ты, не ты Не было б меня, меня, меня Не была бы я такая, как сейчас Вредная такая. 08.05.2017 Вот уже как год назад ушел от нас Вадик. Весна в этом году случилась ранняя. Майское солнышко отогрело закаменелый местами и серый с зимы снег, и стала отпаивать озябшие поля талой водой, отдавая дань весеннему возрождению. Временами встречались перелетные птицы, полетевшие в свои излюбленные места на каникулы. Птичий туристический беспорядок приходил в оживление и открывал новый летний сезон. Одни птички селились по крышам, другие — в своих старых скворечниках во дворах. Вот и скворцы занялись весенней уборкой и стали выбрасывать скопившийся в их домиках мусор. Набитый нахлынувшими дачниками усталый автобус послушно по расписанию доставил оголодавших зимой по дачному сезону садоводов-любителей к их огородам. Марго вышла на остановку. Ветер продолжал толкать ее в спину и своими порывами иногда переходил все границы дозволенного. Маргарита на него не сердилась. Она податливо перебирала под его напором ногами и ускоряла шаг. Какое-то сине-красное непонятное облачко вдруг возникло из-за горизонта и привлекло ее внимание своей формой и красотой. Подойдя ближе, Маргарита увидела, что на большом могучем дереве в разные стороны машут, дрожат под порывами ветра и приветствуют ее синие и красные ленточки, повязанные на тугой узел. — Не может этого быть! Маргарита ускорила шаг. Она не смогла удержаться от переполняющего ее волнения, встрепенулась и стала бежать. Приближаясь к дереву и не веря своим глазам, она, задыхаясь от одышки, широкими и теплыми объятиями обняла старого друга.