Поняв, что собеседница непреклонна, пастор отступил. — Хорошо. Я попробую... Фру Быстрова, покажите мне вашу ночную рубашку. — Он снова схватил ее руку и крепко сжал. — Пожалуйста! — Что?! От гнева потемнело в глазах. Святые угодники и этот человек будет ее соседом еще как минимум десять дней! Вырвавшись, Даша отскочила в номер и захлопнула дверь. Пастор вероятно не ожидал от нее такой прыти, и некоторое время за дверью было тихо. Потом снова раздался стук и тихий голос с твердым немецким акцентом умоляюще прошептал: — Прошу вас, впустите меня! Я не причиню вам зла... — Уходите! — Громким шепотом рыкнула Даша. — Вы... вы хотя бы о Боге подумайте! — А при чем здесь Бог? — так же, шепотом, осведомился пастор. Здесь возмущенная женщина не выдержала и перекрестилась. Нет, с таким нравственным падением ей еще не приходилось сталкиваться. — Уходите или я позову администратора. — Хорошо. — Судя по голосу, пастор был обескуражен. — Просто вы сказали, что чувствуете себя уже хорошо, вот я и подумал... Заткнув уши, Даша прошипела: — Знать не желаю, о чем вы подумали! Немедленно уйдите от мой двери! — А могу я прийти вечером? — Что?! — Ночью? — Да есть ли у вас совесть, несносный вы человек! — она стукнула кулаком по двери. — Уходите и не смейте мне больше попадаться на глаза! В коридоре опять воцарилась тишина. Прислонившись ухом к замку, Даша попыталась понять — ушел пастор или просто сделал вид. Прошло минут пять, но никаких звуков слышно не было. Она на цыпочках вернулась в комнату. Нет, это просто невероятно! Столько надежд возлагалось на эту поездку, и с каждой минутой ситуация становится все ужаснее. И что ей теперь делать? Не выходить из своего номера до прихода весны? Дрожащими от злости руками, она раскрыла телефонную книгу гостиницы и набрала номер немки. — Алло? Катарина, еще раз добрый день, это Даша... Хотела обратиться к вам за помощью... Да-Дело в том, что пастор Ха-ха или как его там, пришел ко мне с каким-то неприличным предложением и теперь стоит под дверью. Вы смеетесь! — Она покосилась на дверь. — Лично мне очень грустно... Да... Я прошу вас, приходите и заберите меня... Не хочу лишнего шума. Спасибо! Только скажите, что это вы. Не переставая ворчать про себя, Даша разобрала одежду, переоделась и села у двери ждать прихода группы поддержки. 2 Немок можно было услышать и через бетонные стены. Они громко переговаривались и еще громче смеялись. Скорее всего, обсуждали ее ситуацию. — Халло, халло! Даша, дорогая, открывайте — это мы пришли... Даша осторожно приоткрыла дверь. — Вы одни? — Нет с нами папа и церковный хор. — Они с шумом вошли в номер. — У вас из окна вид лучше... — А у меня в номере теплее... — Слушайте, как это вам удалось пастора окрутить? Даша всплеснула руками. — Окрутить! Катарина, дорогая, вы наверное шутите. Вы видели его глаза? Это ужас какой-то. Такие глаза только у Босха и встретишь... — Он к вам приставал? — фрау Пикше с любопытством осматривала комнату, словно отыскивая в окружающих предметах свидетельства пикантной сцены. — Расскажите, как он это делал? Я про священников однажды такое читала! Говорят, что они... Даша демонстративно заткнула уши. — Фиона, прошу вас! Мне и без того плохо. Ничего, с чем бы я уже не сталкивалась. Он пришел, взял меня за руку и начал извечную песню: «Вы другая, вы меня поймете...» Я его сразу выгнала, а он стал под дверью начал канючить: «Можно я к вам ночью приду?» — И вы отказали! — фрау Мюльке с видимым осуждением погрозила пальцем. — Как можно было упустить такой шанс?! У вас нет сердца. Заметив, что Даша начала краснеть, она рассмеялась. — Шучу, шучу... Признаться этот пастор и на меня как-то странно действует. К тому же он совсем не похож на завсегдатая подобных мест. Интересно, что ему здесь понадобилось?.. — Глаза цвета зимнего неба вдруг глянули остро. — Но может быть, вы его неправильно поняли и на самом деле он приходил за чем-нибудь другим? — Он приходил за моей ночной сорочкой, — разозлилась Даша. — Что, в Финляндии дефицит нижнего дамского белья? — Вы же не думаете, что я это придумала, дабы поднять свой рейтинг? — Ну что вы, что вы! — немка снова улыбалась, — просто пытаюсь найти иное объяснение его визиту. Согласитесь — священник-маньяк это как-то... несерьезно. — Ну не знаю. — Нахлобучив на голову меховой берет, Даша посмотрелась в зеркало. — Мою ночную сорочку он требовал на полном серьезе. Вы знаете еще какую-нибудь причину, по которой мужчина собирает дамское белье? — Может, он хотел совершить какой-нибудь обряд? Обернувшись, Даша выразительно посмотрела на Мюльке. — Обряды совершаются с девственницами или агнцами, но никак не с поношенной пижамой разведенной женщины. — Тогда, скорее всего, он обыкновенный сумасшедший. — И вы полагаете меня это должно успокоить? 3 Погода установилась сказочная. В пронзительно синем небе сияло ослепительное солнце, и на снег невозможно было смотреть без очков. Вокруг солнца кружили дельтапланы, орлы и парапланеристы, а плотно укатанные склоны горы оккупировали лыжники. Было так жарко, что некоторые катались в одних свитерах. Даша расстегнула куртку. — Ну вот, а вы говорили, что здесь никто спортом не интересуется. Дородная фрау Мюльке усмехнулась: — Это все вредное влияние дневного света и производителей спортивного инвентаря. Лично я ненавижу спорт. Даша искренне удивилась: — Странно, а я всегда думала, что немцы спортивная нация. — Немцы — стадная нация. Нам все надо делать гуртом и по расписанию: в молодости вы бунтарь и рокер, потом подающий надежды студент, затем прислужливый молодой клерк с умными глазами, а к сорока годам вы уже начальник с брюшком, молодой женой и двумя детьми. Остаток жизни оплачиваете счета, избавляетесь от брюшка и мечтаете только об одном: как бы жена не застала вас с любовницей. — Хм. — Даша внимательно следила за лыжниками. — Это мужчины. А женщины? — Что женщины? Нам либо повезет, либо нет. Либо вы родитесь в богатой семье и вам найдут такого же богатого мужа — хотя, конечно, можно попытаться найти его и самостоятельно, либо будете всю жизнь работать. Причем зарплату получать вы будете меньше, а пинков гораздо больше. Все свободное время до самой смерти вам будут отравлять муж и дети. Даша не выдержала и рассмеялась. — Не удивительно, что вы приехали отдыхать одна. Фрау Пикше поспешно приложила палец к губам. — Мне это не сложно было сделать, — холодно ответила Мюльке: — мой муж год назад умер. От стыда Даша не знала, куда деваться.