— Когда жила в Финляндии... — задумчиво повторил Полетаев. — А о чем он еще тебе рассказывал? Даша покачала головой. — Ни о чем особенном. — И все-таки? — Так, всякий бред на тему древнескандинавских сказаний. Мне показалось, что он просто одержим ими. — Тебе много чего казалось. Он объяснил тебе, что здесь делает? — Да. — Она отвела глаза. — Борется с демонами. — С кем борется? — С демонами. Женскими и злыми. — Нельзя конкретнее? — Что-то связанное с обретением Одином сокровенных знаний. И Даша поведала историю, рассказанную пастором. Полетаев слушал внимательно, а лицо у него было такое, словно болел зуб или сердце, или еще какой важный жизненный орган. — Большей ерунды я в жизни не слыхивал. — Он встал и отошел к окну. — Чушь какая-то... — Нет, отчего же, я что-то такое помню. Про древо познаний и все такое прочее. — Даша с надрывом вздохнула. — Хотя, признаться откровенно, я скандинавскую мифологию не очень-то любила. — Что так? — автоматически спросил полковник, продолжая думать о чем-то своем. — Упадническая она какая-то. Там в конце все умирают. А главное, — она прищелкнула пальцами, — с самого начала ясно, к чему дело идет. Как можно на таком материале сказки писать? — Подперев голову рукой, она задумчиво смотрела в заснеженное окно. Полетаев медленно обернулся. — Прости, ты сейчас о чем? — Я о Толкиене. — О ком?! — О Толкиене. — Даша растерянно куталась в плед. — Писатель бы такой. — Я знаю. Чего ты о нем вдруг вспомнила? — Мы же говорили о древнескандинавских мифах. — Ну? — А Толкиен все свои сказки писал под влиянием именно скандинавских мифов. — Ну и что? — А они упаднические. Там все борются за деньги и в результате умирают. Но это известно с самого начала. Понимаешь? — В глазах стояла грусть. — А может, мы и есть те самые боги? И значит, обязательно погибнем... Полковник издал какой-то хрюкающий звук. — Ты... смеешься? — Даша не могла поверить своим глазам. Полковник моментально стер ухмылку с лица. — Нет, плачу. Американцы — народ гуманный, оберегают своих граждан от чрезмерных нагрузок и философские трактаты издают в комиксах — быстро, доступно, наглядно. Весь Маркс, по-моему, страницах в шестнадцати. — Ну и что? — Даша сверлила его недовольным взглядом. — Так вот, ты побила все рекорды. «Гибель Богов» одной строчкой! Критикам такого и не снилось. Единственное, я бы посоветовал на том свете избегать встречи с господином Ницше. Он будет явно недоволен. Даша уже хотела разразиться гневной речью, но полковник остановил ее: — Все. Надо ложиться спать. — Смогу ли я после всего этого уснуть... — Придется постараться. — Он зевнул и стал расстегивать рубашку. Даша так устала от всего происходящего, что просто спросила: — Ты собираешься спать здесь? — После всего, что случилось, я не могу тебя оставить одну. — Надеюсь, это не ты хотел меня убить? — на всякий случай поинтересовалась она. — А впрочем, неважно, правды ты все равно не скажешь. Полковник качал головой. Вид у него был задумчивый. ГЛАВА 17 1 Проснулась Даша от страшной головной боли. К счастью, Полетаев похрапывал рядом и, толкнув его в бок, после недолгих препирательств, она получила какую-то голубоватую таблетку и стакан воды. Неизвестное средство оказалось довольно сильным, потому как боль прошла почти мгновенно. Более того, возникло странное чувство легкости, почти эйфории. — Очень хочется есть, — сказала Даша, потягиваясь на подушках. — Давай закажем завтрак. — Давай, — пробурчал полковник. Он перебрался в кресло, где, кое-как пристроившись, обхватил плечи руками и с хмурым видом уставился в пол. Впервые за все годы их знакомства Даша видела его небритым. — Ты отвратительно выглядишь, — радостно сообщила она ему. Полетаев оторвал глаза от рисунка ковра. — Как всегда, на третий день общения с тобой. — Может таблеточку? — она протянула полковнику его же собственные таблетки. — Нет. Я принимаю их только в крайнем случае. Даша настороженно посмотрела на упаковку. — А мне ты их дал по первой же просьбе. — У тебя был тот самый крайний случай. Странно, но она даже не рассердилась. Напротив, ей стало еще веселее. — Опять на мне экспериментируешь? — Нет, просто не хочу начинать день с выяснения отношений. — Полетаев провел рукой по жесткой щеке и поморщился. — Так что заказывать на завтрак? — Что хочешь, лишь бы побольше. — Даша вдруг перестала улыбаться и перевела взгляд на стену. — Как ты думаешь, пастор вернулся? — Думаю, что нет. — Может, все-таки позвоним в полицию? — Надо будет, они сами придут. — Но... — Тс-с-с! Даша осеклась на полуслове. За дверью послышался легкий шорох. Полетаев легко поднялся и, словно пантера, подкрался к двери. Бесшумно открыв замок, он резко рванул дверь на себя.