— Не обращайте внимания, — инспектор потушил сигару. — Он добрый человек, но скверный игрок. Хотите выпить? Я захватил у Жан-Жака неплохое petit vin*. «Vive la France!**» — мелькнула невольная мысль. В самом деле, как можно не оказывать содействия полиции, которая на допросе угощает вас добрым французским вином? — Немного рановато, однако, судя по всему, здесь это никого не смущает. С удовольствием, господин инспектор. Инспектор наполнил на одну треть большой круглый бокал и протянул собеседнице. Вино пахло чудесно. — Как вы себя чувствуете? — он подождал, пока дама сядет и присел в кресло напротив. Он явно пытался выглядеть не более чем вежливым собеседником. — С каждой минутой все лучше и лучше. Месье Серро взял меня под свое покровительство. — Ах, месье Серро! — полицейский понимающе усмехнулся. — У него большой опыт. Фраза прозвучала настолько прозрачно, что Даша невольно смутилась. — Приятное вино, — она поспешила сменить тему. — Да, неплохое. А скажите, мадемуазель, вы, конечно, думали над тем странным происшествием, свидетелем которого вы стали? — Вам не откажешь в проницательности. — Она насмешливо улыбнулась, показывая, что считает вопрос несерьезным. Однако ее ирония нисколько не задела полицейского. — И какие же мысли вас посещали? Пригубив вино, Даша чуть пожала плечами. — По-моему, все ясно. Речь идет о несчастном случае. — Несчастном случае? — Именно. — И как вы себе это представляете? — Очень просто. Дама имела виды на джентльмена, но получила отказ, в результате чего крайне расстроилась. После ссоры, она продолжила катание, но в пылу душевного волнения повела себя неосторожно и, сорвавшись на крутом вираже, упала в пропасть. Губы инспектора скептически сложились в трубочку. — М-да... Идея хороша, да вот только лыж на мадам Бредли не было. — Вы уверены в этом? — А как вы думаете? Даша задумчиво перекатывала вино во рту. Еще одна загадка. Лыжи у погибшей совершенно точно были, по крайней мере в момент ссоры. Интересно, куда они могли деться? «А что если...» — Послушайте, инспектор, — от вина и новой идеи веснушчатые щеки раскраснелись, — А что если речь идет о самоубийстве? — Пардон? Отставив бокал, Даша принялась оживленно жестикулировать: — Все очень просто: они поссорились, мужчина ушел, женщина встала, отряхнулась, поняла, что он ее больше не любит, и пошла искать гору покруче. А? Мысль о самоубийстве инспектора Буже явно не вдохновила. — Маловероятно. А где тогда записка? Женщины всегда пишут предсмертные записки... — Не факт. Желание покончить с собой могло возникнуть спонтанно. — Спонтанно? Да чтобы забраться на тот склон, с которого она свалилась, ей пришлось карабкаться не меньше получаса! Полчаса активной физической работы охладят кого угодно. — Ну тогда не знаю. — В принципе, Даша готова была выдать на-гора любую версию, позволяющую избежать участи свидетеля. — Еще вариант: даму в желтом в пропасть скинул кто-то другой. — Другой, — инспектор притворно вздохнул. — Непонятно зачем и один-то ее туда сбросил. — Ну, где один, там и второй, — философски заметила свидетельница. — Что если покойная имела неосторожность быть в близких отношениях сразу с двумя кавалерами? Ревность, чем не мотив? — Ах, мадемуазель Быстрова! — глаз инспектора лукаво блеснул. — Мы во Франции, а французы за это не убивают. — Да что вы говорите! — Даша искренне восхитилась. — Какая прекрасная черта национального характера. — К тому же погибшей было почти сорок. Даша приподняла бровь. Прозвучало не слишком-то галантно. — Вы полагаете, в таком возрасте женщина не в состоянии испытывать настоящую страсть? — О, нет! Конечно же, нет... Я имел в виду совсем другое: в таком возрасте женщина уже или научилась избегать щекотливых ситуаций, или в состоянии с ними справляться. Нет, нет, настоящий француз может убить женщину только из-за денег. Довод был ошеломляющим, особенно учитывая то обстоятельство, что и сам инспектор был французом. — Это обнадеживает, — после длительной паузы промычала Даша. — Я имею в виду перспективы расследования. Что ж, вам тогда остается только узнать, кто ей наследует и... — Все не так просто. — Теперь инспектор Буже выглядел расстроенным. — Я уже запрашивал: погибшая не обладала значительным состоянием. Она вдова и жила на мизерную страховку, доставшуюся ей после смерти мужа. Нет, нет, денег у нее не было. Даша пожала плечами, она не понимала, зачем полицейский ей обо всем этом рассказывает. — Для кого-то и тысяча франков — состояние. — Только не в этом случае. Все свое имущество — повторяю, весьма скудное — мадам Бредли завещала приюту для кошек. И хотя я не очень люблю этих волосатых тварей, все же вынужден констатировать: не настолько уж они кровожадны, чтобы организовать заказное убийство. Постепенно Дашу охватывало все большее беспокойство. Инспектор, казалось, и не собирается ее допрашивать — так, сидит и сетует на свою нелегкую судьбу. Даша нутром ощутила — это плохой признак. Беседу необходимо было сворачивать. — Ну, тогда не знаю. Одно скажу наверняка: то, что я видела, убийством не было. Мужчина никогда бы не толкнул свою спутницу, если бы та не кидалась на него как одержимая. Кроме того, после случившегося он взял свои лыжи и пошел в другую сторону. Ну а если с того места нельзя было упасть, то... — Она замолчала, предлагая собеседнику самому домыслить фразу. — Ушел, говорите? Может быть, может быть... — Инспектор огладил усы. — Вы знаете, я бы с этим, пожалуй, согласился, если бы не два «но». Первое — мадам Бредли, по уверениям тех, кто успел с ней познакомиться, не умела кататься на лыжах, и второе — кто же все-таки был тем человеком, с которым она повздорила перед своей гибелью? Как только я найду ответы на эти два вопроса, то сразу же закрою дело. — Послушайте, ну какое мне дело... — начала было возмущаться Даша, и тут ее словно молнией пробило. Она так и осталась сидеть с открытым ртом. — Что с вами, мадемуазель? — заерзал инспектор. — Почему вы замолчали? Вы что-то вспомнили? — О боже, — прошептала свидетельница. — Кажется, я что-то начинаю понимать... — Прекрасная новость. — Недоверчивый прищур темных глаз свидетельствовал скорее об обратном. — В таком случае, не могли бы вы поделиться своими соображениями и со мной? Даша аккуратно поставила бокал на стол и торжественно прошептала: — Инспектор, никакого убийства не было! Речь идет о чудовищном совпадении. — Вот как? — Ну, конечно! Если бы не мое болезненное состояние, я бы сразу все поняла. Нет, и как я сразу об этом не догадалась... — Черт возьми, мадемуазель, да вы будете говорить или нет! — сорвался полицейский. Но Дашу его грубость ни капельки не тронула, она была буквально ошеломлена своим открытием. —- Речь идет о разных женщинах, — радостно провозгласила она. — Пардон? — Вы утверждаете, что миссис Бредли не умела кататься на лыжах? Так? — Это утверждают все, кто с ней общался. — Ну вот. А женщина, которую видела я, каталась превосходно. Я еще тогда отметила, как лихо подкатила она к своему кавалеру, каким профессиональным жестом отстегнула лыжи и воткнула их в снег. Кроме того, она скакала словно пятнадцатилетняя барышня из группы поддержки — сорокалетней секретарше без опыта такое вряд ли по силам. Понимаете? Инспектор буравил ее недоверчивым взглядом. — Не пойму, к чему вы клоните? «Ну и тупая полиция в этой Франции», — раздраженно подумала Даша. И принялась терпеливо разъяснять. — Та женщина, которую я видела, и миссис Бредли не одно и то же. Это две совершенно разные женщины. Просто на обеих был желтый комбинезон и обе упали. К сожалению, одной из них это стоило жизни. Теперь я свободна? Сделав «пуф» сквозь черные усы, инспектор откинулся на спинку кресла.