⁂ – Проклятье, я должен был его узнать! Мартин топтался на месте от раздражения, показывая рукой на мужчину, которого, уже в наручниках, запихивали на заднее сиденье полицейской машины. – Как, черт возьми, ты мог его узнать? Он в тюрьме нагнал себе мускулатуры минимум на двадцать килограмм и еще осветлил волосы. Да его бы собственная мать не узнала. Кроме того, ты видел его только на фотографии. Патрик изо всех сил пытался утешить Мартина, но подозревал, что старается понапрасну. Они стояли в кемпинге Греббестада, возле кемпера, где жила Мелани с родителями, а вокруг них собралась целая толпа любопытных, чтобы посмотреть, что случилось. Мелани уже увезли на «Скорой помощи» в больницу Уддеваллы. Когда Патрик дозвонился по мобильному телефону до ее родителей, те были в Свенесунде, в торговом центре, и в шоковом состоянии поехали прямо в больницу. – Патрик, я смотрел ему прямо в лицо. Думаю, даже кивнул ему. Он, наверное, хохотал до смерти, когда мы уехали. Кроме того, его палатка находилась вплотную к палатке Тани и Лизы. Черт, разве можно быть таким идиотом? Он слегка ударил себя кулаком по лбу, чтобы подчеркнуть свои слова, и почувствовал, как в груди начинает собираться и расти ужас. Им уже завладела дьявольская игра в «если бы». Если бы он только узнал Мортена Фриска, возможно, Йенни сейчас была бы дома с родителями. Если бы, если бы, если бы. Патрик прекрасно понимал, что разыгрывается в голове у Мартина, но не знал, какими словами можно воспрепятствовать этим терзаниям. Будь он сам на его месте, он, вероятно, рассуждал бы так же, даже зная, что оснований для самобичевания нет. Опознать насильника, арестованного пять лет назад за четыре изнасилования, было почти невозможно. Тогда всего лишь семнадцатилетний Мортен Фриск был худеньким темноволосым парнем и пользовался ножом, чтобы принуждать жертв к подчинению. Теперь он – светловолосая гора мышц и явно считает, что ему достаточно полагаться на собственную силу, чтобы владеть ситуацией. Патрик подозревал также, что в преображении Мортена не последнюю роль сыграли стероиды, которые не слишком трудно раздобыть в тюрьмах страны, и они не только не ослабили его внутреннюю агрессию, а превратили тлеющие угли в яростный огонь. Мартин показал на молодого парня, который несколько неуклюже стоял в стороне от центра событий, нервно покусывая ногти. Биту уже забрали полицейские, и на его лице была отчетливо написана нервозность. Видимо, он был не уверен, сочтет его «длинная рука закона» героем или попросту преступником. Патрик кивком велел Мартину следовать за ним и подошел к топтавшемуся на месте парню. – Пер Турссон, я не ошибаюсь? Парень кивнул. – Он приятель Йенни Мёллер, – объяснил Мартину Патрик. – Это он рассказал, что она собиралась ловить попутку во Фьельбаку. – Ты сработал прямо вроде группы захвата, – вновь обратился к Перу Патрик. – Откуда ты узнал, что Мелани пытаются изнасиловать? – Мне нравится сидеть и смотреть на приезжающий сюда народ, – ответил Пер, не отрывая взгляда от земли. – Когда он на днях поставил здесь палатку, я сразу обратил на него внимание. Он как-то по-особенному бегал перед маленькими девочками, выпятив грудь. Считал, что круто выглядит со своими ручищами как у гориллы. Я видел, как он засматривается на девушек. Особенно если на них не слишком много одежды. – И что произошло сегодня? – стал нетерпеливо помогать ему Мартин. – Я видел, – по-прежнему не поднимая глаз, продолжил Пер, – что он сидел и смотрел, как уезжали родители Мелани, а потом словно немного выжидал. – Как долго? Пер задумался. – Минут пять. Потом он вроде как решительно пошел к кемперу Мелани, и я подумал, может, у него с ней стрелка забита или что-то такое, но, когда она открыла, он вроде как просто ворвался, и тут я подумал: «блин, наверное, это он забрал Йенни», пошел, взял у ребят биту для лапты, а после пошел туда и ударил его по голове. Здесь ему пришлось остановиться и перевести дух, и он впервые поднял взгляд и посмотрел прямо на Патрика и Мартина. Они увидели, что нижняя губа у него дрожит. – Мне теперь грозят за это заморочки? В смысле за то, что я ударил его по голове? Патрик успокаивающе положил руку ему на плечо. – Осмелюсь пообещать, что никакие последствия тебе за это не угрожают. Мы отнюдь не поощряем подобные действия гражданского населения, пойми меня правильно, но, по правде говоря, если бы ты не вмешался, он, вероятно, успел бы изнасиловать Мелани. От облегчения Пер буквально сжался, но вскоре вновь выпрямился и спросил: – А может быть, что он… с Йенни тоже? Он даже не мог это выговорить, и тут успокаивающим заверениям Патрика пришел конец. Вопрос Пера облек в слова его собственные размышления. – Не знаю. Ты видел, чтобы он когда-нибудь так же посматривал на Йенни? Пер принялся лихорадочно думать, но под конец отрицательно покачал головой. – Я не знаю. В смысле он наверняка посматривал, он глядел на всех подходящих девчонок, но не могу сказать, что он смотрел на нее как-то особенно. Поблагодарив Пера, они передали его взволнованным родителям, а сами поехали в направлении здания полиции. Там, уже под надежной охраной, находился тот, кого они, возможно, так лихорадочно искали. Не зная, что оба делают одно и то же, Мартин и Патрик в прямом смысле слова держали кулаки за то, чтобы так оно и было. Атмосфера в допросной была напряженной. Мысль о Йенни Мёллер подгоняла всех в стремлении выдавить из Мортена Фриска правду, но они также знали, что некоторые вещи нельзя форсировать. Допрос вел Патрик, и никого не удивило, что он попросил Мартина присутствовать. Покончив с необходимыми для магнитофонной записи процедурами – со сведениями об имени, времени и часе, они приступили к работе. – Вы задержаны за попытку изнасилования Мелани Юханссон. Можете ли вы что-нибудь возразить по этому поводу? – Да уж, не сомневайтесь! Мортен сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула и опираясь о нее одним из огромных бицепсов. Одет он был по-летнему, в глубоко вырезанную майку и коротенькие шорты – минимум ткани, чтобы выставить напоказ максимум мускулов. Крашеные светлые волосы были чуть слишком длинными, и челка все время падала ему на глаза. – Я ничего не делал без ее согласия, и если она утверждает что-то другое, то она лжет! Мы условились встретиться, когда ее родители уедут, и как раз приступили к самому приятному, когда ворвался этот чертов идиот со своей битой. Кстати, я хочу сделать заявление о побоях. Так что можете записать это у себя в блокнотах. – Он показал на лежащие перед Патриком и Мартином блокноты и ухмыльнулся. – Об этом мы поговорим позже, сейчас мы говорим об обвинениях, выдвинутых против вас. Краткость тона Патрика вмещала все презрение, которое вызывал у него этот мужчина. Большие мужики, покушающиеся на маленьких девочек, относились в его мире к самым низким из самых низких людей. Мортен пожал плечами так, будто ему все равно. Годы, проведенные в тюрьме, стали для него хорошей школой. Когда он сидел перед Патриком в прошлый раз, он был худеньким, неуверенным семнадцатилетним пацаном, который выпалил признание в четырех изнасилованиях почти сразу, как полицейские расселись. Теперь же он научился кое-чему у крутых парней, и его физическое преображение соответствовало ментальному. Зато неизменными остались его ненависть и агрессия по отношению к женщинам. Раньше, насколько знали полицейские, это выливалось в жестокие изнасилования, но не в убийства, однако Патрик опасался, что годы тюрьмы привели к большему повреждению психики, чем они подозревали. Неужели Мортен Фриск стал из насильника убийцей? Где в таком случае находится Йенни Мёллер и как это связать с убийствами Моны и Сив? Ведь к моменту их смерти Мортен Фриск еще не родился! Патрик вздохнул и продолжил допрос. – Допустим, мы сделаем вид, что верим вам. Но нас все равно озадачивает большое количество совпадений, а именно, что вы жили в кемпинге Греббестада, когда пропала девушка по имени Йенни Мёллер, и вы жили в кемпинге «Сальвик», во Фьельбаке, когда исчезла немка, которую потом нашли убитой. Вы даже жили в соседней палатке с Таней Шмидт и ее подругой. Нам это кажется немного странным. Мортен заметно побледнел. – Нет, черт возьми, к этому я никакого отношения не имею. – Но вы знаете, какую девушку мы имеем в виду? – Да, – неохотно признал он, – конечно, я видел этих лесбиянок в соседней палатке, но такими я никогда особо не интересовался, и кроме того, они, на мой вкус, были слегка староваты. Обе походили на теток. Патрик подумал о Танином, возможно, несколько невыразительном, но добром лице на паспортной фотографии, и подавил импульс запустить Мортену в лицо блокнотом. Он посмотрел на мужчину напротив ледяным взглядом. – А Йенни Мёллер? Семнадцать лет, хорошенькая блондинка. Она как раз в вашем вкусе, не так ли? На лбу у Мортена начали выступать капельки пота. Когда он нервничал, его маленькие глаза ритмично моргали, а сейчас они моргали с бешеной скоростью. – Тут я вообще ни при чем. Черт возьми, я ее не трогал, клянусь! Он вскинул руки, словно желая показать, что невиновен, и Патрику против воли показалось, что в его заверениях слышатся нотки правды. Его поведение, когда речь зашла о Тане и Йенни, отличалось от того, когда они спрашивали про Мелани. Угловым зрением Патрик увидел, что у Мартина тоже сделался задумчивый вид. – О’кей, я готов признать, что сегодня эта девчонка, возможно, не во всем шла мне навстречу, но вы должны мне поверить – я представления не имею, о чем вы говорите в отношении двух других. Клянусь! В голосе Мортена чувствовалась откровенная паника, и, посовещавшись одними взглядами, Мартин с Патриком решили прервать допрос. К сожалению, они ему верили. Это означало, что Йенни Мёллер удерживает кто-то другой, если она еще жива. И сразу показалось, что до данного Альберту Тернбладу обещания – найти убийцу его дочери, – невероятно далеко. Йосту охватила тревога. Казалось, внезапно ожила какая-то давно онемевшая часть тела. Работа так давно вызывала у него исключительно равнодушие, что было странно вновь почувствовать нечто, больше всего походившее на заинтересованность. Он осторожно постучал в дверь Патрика. – Можно войти? – Что? О да, конечно. – Патрик оторвал от письменного стола рассеянный взгляд. Йоста вперевалку вошел и сел на стул для посетителей. Он упорно молчал, и Патрик вскоре решил ему помочь. – Что тебя мучает? Йоста откашлялся, тщательно изучая лежащие на коленях руки. – Я вчера получил список. – Какой список? – Патрик нахмурил брови. – Ну тот, с местными насильниками, которых выпустили из тюрьмы. Там значилось только два имени, и одним из них был Мортен Фриск. – И почему у тебя из-за этого такое вытянутое лицо? Йоста поднял взгляд. Тревога ощущалась в животе большим твердым шаром. – Я не выполнил свою работу. Я собирался проверить этих людей, где они, чем занимаются, поговорить с ними. Но так и не собрался. Это чистая правда, Хедстрём. Не собрался. И теперь… Патрик не стал отвечать и просто задумчиво ждал продолжения. – И теперь приходится признавать, что, выполни я свою работу, возможно, девочка сегодня не подверглась бы нападению, почти изнасилованию, и еще у нас была бы возможность расспросить его про Йенни на целый день раньше. Кто знает, возможно, для нее это провело границу между жизнью и смертью. Может, вчера она еще была жива, а сегодня уже мертва. И только потому, что я так чертовски ленив и не выполнил свою работу! – Он веско ударил кулаком по колену. Немного помолчав, Патрик склонился над столом и сцепил руки. Он заговорил обнадеживающим тоном, а не укоризненным, как ожидал Йоста. Тот с удивлением поднял взгляд. – Йоста, конечно, твоя работа временами оставляет желать лучшего, мы с тобой оба это знаем. Но обсуждать это не мое дело, с такими вещами пусть разбирается наш шеф. Что касается Мортена Фриска и того, что ты его вчера не проверил, можешь не переживать. Во-первых, ты ни за что не нашел бы его в кемпинге так быстро, тебе потребовалось бы минимум два дня. Во-вторых, я, к сожалению, думаю, что Йенни Мёллер забрал не он.