Патрик, уйдя на работу, смог, по крайней мере, ненадолго от них отделаться. Хотя она видела по нему, что он безумно устал. Ей еще не доводилось видеть его таким встревоженным, настолько торопящимся достичь результата. Никогда раньше так много не было поставлено на карту. Ей хотелось бы больше помогать ему. Во время расследования смерти ее подруги Алекс она смогла неоднократно оказаться полезной полиции, но тогда она имела к делу самое непосредственное отношение. Сейчас Эрика к тому же была связана огромной телесной массой. Живот и жара сговорились, чтобы впервые в жизни вынудить ее против воли бездействовать. Кроме того, казалось, будто мозг в каком-то смысле занял выжидательную позицию. Все мысли были направлены на ребенка в животе и на титаническое усилие, которое потребуется в не слишком отдаленном будущем. Мозг упорно отказывался подолгу сосредоточиваться на других вещах, и ее удивляли матери, работавшие вплоть до самых родов. Возможно, она устроена по-другому, но по мере протекания беременности Эрика все больше опускалась – или возвышалась, как посмотреть, – до состояния высиживающего, пульсирующего и питающего организма, предназначенного для размножения. Каждая клеточка ее тела была направлена на то, чтобы родить ребенка, и поэтому вторгающиеся люди досаждали еще больше. Они просто-напросто мешали ей сосредоточиться. Сейчас она не понимала, как она могла настолько изнывать от одиночества. Оно представлялось раем. Эрика, вздыхая, развела большой кувшин сока, добавила туда кусочки льда и вместе с двумя стаканами вынесла кувшин расположившимся на газоне марсианам. ⁂ Быстрая проверка в Вестергордене показала, что Линды там нет. Появление двух полицейских явно удивило Мариту, но она, ни о чем не спрашивая, направила их в господскую усадьбу. Уже второй раз за короткое время Патрик ехал по длинной аллее. Его вновь поразило, как тут красиво. Он видел, что Мартин сидит рядом с ним просто с открытым ртом. – Черт, надо же, как люди живут! – Да, некоторым живется хорошо, – отозвался Патрик. – Значит, в этом огромном доме живет всего два человека? – Три, если считать Линду. – Господи, неудивительно, что в Швеции не хватает жилья, – сказал Мартин. На этот раз, когда они позвонили, дверь открыла Лайне. – Чем я могу вам помочь? Патрику только послышалось в ее голосе беспокойство? – Мы ищем Линду. Мы были в Вестергордене, но ваша невестка сказала, что она здесь. – Мартин неопределенно кивнул в направлении Вестергордена. – Что вам от нее надо? – спросил Габриэль, появившийся за спиной у Лайне, которая по-прежнему не открывала дверь достаточно широко, чтобы впустить их. – Нам надо задать ей несколько вопросов. – Здесь никто не будет задавать вопросы моей дочери, пока мы не узнаем, о чем идет речь. – Габриэль выпятил грудь и, видимо, приготовился защищать дочку. Когда Патрик уже собрался начать приводить аргументы, из-за угла усадьбы вышла Линда. Она была в костюме для верховой езды и, похоже, направлялась на конюшню. – Вы ищите меня? Патрик кивнул, испытывая облегчение от того, что не придется вступать в конфронтацию с ее отцом. – Да, у нас есть к тебе несколько вопросов. Поговорим в доме или на улице? – В чем дело, Линда? – перебил его Габриэль. – Ты натворила что-нибудь, о чем нам следует знать? Знай, что мы не намерены позволять полиции тебя допрашивать без нашего присутствия! Линда, сразу ставшая похожей на испуганную маленькую девочку, слабо кивнула. – Давайте пройдем в дом. Она послушно проследовала за Мартином и Патриком в гостиную. Мебель Линду, похоже, не заботила, поскольку она уселась на диван в одежде, воняющей лошадьми. Лайне не удержалась от того, чтобы слегка наморщить нос и с беспокойством посмотреть на белую диванную обивку. Линда с вызовом стрельнула в нее глазами. – Ты не против, если мы зададим тебе несколько вопросов при родителях? Будь у нас официальный допрос, мы не могли бы запретить им присутствовать, поскольку ты несовершеннолетняя, но сейчас мы хотим только задать несколько вопросов, так что… Габриэль, похоже, уже собрался пуститься в новые рассуждения по этому поводу, но Линда лишь пожала плечами. На мгновение Патрику показалось, что он видит предвкушаемое удовлетворение, смешанное с нервозностью. Но оно столь же быстро исчезло. – Нам только что звонил Юхан Хульт, твой кузен. Ты знаешь, о чем могла идти речь? Она вновь лишь пожала плечами и принялась с равнодушным видом ковырять кожу у края ногтей. – Вы ведь иногда встречались? Патрик осторожно продвигался вперед, по одному шагу. Юхан кое-что объяснил ему про их отношения, и он понимал, что такая новость не слишком обрадует Габриэля и Лайне. – Ну да, иногда виделись. – Что ты, черт возьми, говоришь? Лайне и Линда дружно вздрогнули. Как и сын, Габриэль никогда не использовал крепких выражений. Они не могли припомнить, чтобы он когда-либо чертыхался. – А что? Я ведь могу встречаться, с кем захочу. Это решать не тебе. Патрик поспешно прервал их, пока ситуация не переросла в нечто худшее. – Нас не волнует, когда вы встречались или как часто, это можешь оставить при себе, но нас очень интересует один конкретный случай. Юхан сказал, что недели две назад вы встречались на сеновале амбара в Вестергордене. Габриэль от злости покраснел как рак, но промолчал, напряженно ожидая ответа Линды. – Да, возможно. Мы там встречались несколько раз, поэтому я не могу точно сказать, когда именно. Она по-прежнему сосредоточенно возилась с ногтями, не глядя ни на кого из взрослых. – По словам Юхана, в тот вечер вы видели нечто особенное, – продолжил Мартин с того места, где остановился Патрик. – Ты все еще не понимаешь, что мы имеем в виду? – Поскольку вы, похоже, знаете, может, лучше расскажете мне сами? – Линда! Не ухудшай своего положения дерзостью. Давай отвечай на вопросы полиции как положено. Если ты знаешь, о чем он говорит, так скажи. Но если этот… сопляк тебя во что-нибудь втянул, то я ему… – Слушай, ты о Юхане ни фига не знаешь. Ты так чертовски лицемерен, но… – Линда… – прервал ее предостерегающий голос Лайне. – Не делай себе хуже. Послушайся папу и отвечай на вопросы полиции, а об остальном мы поговорим позже. Немного поразмыслив, Линда, похоже, ухватилась за слова матери. – Думаю, Юхан сказал, что мы видели ту девушку? – сердито произнесла она. – Какую девушку? – На лице Габриэля явно читалось недоумение. – Ту немку, которую убили. – Да, именно это Юхан нам и сказал, – подтвердил Патрик. Он молча стал ждать от Линды продолжения. – Я совсем не так уверена, как Юхан, что это была она. Мы видели ее фотографию на газетной рекламе, и она вроде была похожа, но ведь так, наверное, выглядит масса девушек. И что ей, кстати, было делать в Вестергордене? Усадьба ведь находится в стороне от туристских маршрутов? Мартин с Патриком проигнорировали вопрос. Они точно знали, какое дело привело ее в Вестергорден. Туда вел единственный след в деле об исчезновении ее матери – Юханнес Хульт. – Где в тот вечер были Марита и дети? Юхан сказал, что дома их не было, но куда они подевались, он не знал. – Они ездили на пару дней к родителям Мариты в Дальс-Эд. – Якоб с Маритой иногда так делают, – пояснила Лайне. – Когда Якобу требуется покой, чтобы заняться столярными работами, она увозит детей на несколько дней к бабушке и дедушке. Это также дает им возможность немного пообщаться. Мы ведь живем настолько близко, что видим детей почти ежедневно. – Оставим вопрос о том, Таню Шмидт ты видела или нет, но не можешь ли ты описать, как выглядела та девушка? Линда засомневалась. – Темноволосая, нормального телосложения. Волосы до плеч. Как любая девушка. Не особенно красивая, – добавила она с чувством превосходства человека, знающего, что он рожден с выигрышной внешностью. – А как она была одета? – Мартин наклонился вперед, стараясь поймать взгляд девушки. Но ему не удалось. – Ну, я точно не помню. Это было две недели назад, и уже начинало темнеть… – Попытайся, – попросил Мартин. – Думаю, типа в джинсах. В какой-то обтягивающей футболке и кофте. Пожалуй, кофта была синяя, а футболка белая, а может, и наоборот. Ах да, еще красная сумка через плечо. Патрик и Мартин переглянулись. Она точно описала одежду, которая была на Тане в день исчезновения. И футболка была белой, а кофта синей, не наоборот. – Когда именно вечером вы ее видели? – Думаю, довольно рано. Возможно, около шести. – Ты видела, чтобы Якоб впускал ее в дом? – Когда она постучала в дверь, ей, во всяком случае, никто не открыл. Потом она пошла вокруг дома, и мы ее больше видеть не могли.