⁂ Патрик тоже начал приходить в уныние. После двух часов допроса они по-прежнему никуда не продвинулись с Якобом. Тот, похоже, действительно пребывал в шоке от новости об убийстве Юханнеса и упорно отказывался говорить что-либо, кроме того что они преследуют его семью и что он невиновен. Патрик раз за разом ловил себя на том, что смотрит на мобильный телефон, который издевательски молча лежал перед ним на столе. Ему отчаянно требовались хорошие новости. Он знал, что результаты анализов крови они смогут получить самое раннее завтра с утра, поэтому надежду он возлагал на Мартина с командой, которые обыскивали Вестергорден. Но телефон молчал. Только в начале пятого Мартин позвонил и подавленно доложил, что они ничего не нашли и собираются бросить искать. Патрик помахал рукой Йосте, чтобы тот вышел из допросной. – Звонил Мартин. Они ничего не нашли. Надежда погасла в глазах Йосты. – Ничего? – Нет, ни черта. Так что, похоже, у нас нет выбора: придется его отпускать. Проклятье! – Патрик ударил рукой по стене, но быстро снова собрался. – Ну ничего, это только временно. Я ожидаю завтра получить отчет об анализах крови, и тогда нам, возможно, удастся забрать его окончательно. – Да, но подумай о том, что он может до этого натворить. Он же теперь знает, что у нас на него есть, и, если мы его выпустим, может прямиком пойти и убить девушку. – Да, но что нам, по-твоему, черт возьми, надо делать? – Раздражение перешло у Патрика в гнев, но он сообразил, что набрасываться на Йосту несправедливо, и сразу попросил прощения. – Прежде чем его отпустить, я все-таки предприму последнюю попытку узнать что-нибудь о результатах анализов. Может, они уже успели получить какие-нибудь данные, которые смогут нам пригодиться. Им известно, почему дело не терпит отлагательств, и оно идет вне очереди. Патрик пошел к себе в кабинет и набрал на стационарном телефоне номер судебно-медицинской лаборатории. К этому времени он уже знал его наизусть. За окном в лучах летнего солнца, как всегда, шумел транспорт, и Патрик на мгновение позавидовал ничего не знающим отпускникам, которые проезжали мимо в забитых до отказа машинах. Ему хотелось бы пребывать в таком же неведении. – Привет, Педерсен, это Патрик Хедстрём. Я просто хотел, перед тем как отпускать нашего подозреваемого, узнать, не обнаружили ли вы чего-нибудь. – Разве я не говорил, что мы закончим только завтра к утру? А для этого, чтоб ты знал, нам предстоит сегодня вечером изрядно поработать сверхурочно. – Голос Педерсена звучал нервно и возмущенно. – Да, я знаю, но мне все-таки хотелось узнать, нет ли уже чего-нибудь. Долгое молчание свидетельствовало о том, что Педерсен ведет какую-то внутреннюю борьбу, и Патрик выпрямился на стуле. – Вы что-то уже получили, ведь так? – Только предварительно. Прежде чем выдавать результаты, необходимо их проверить и перепроверить, иначе это может иметь катастрофические последствия. Кроме того, анализы нужно сделать заново в Государственной криминологической лаборатории, у нас ведь не такое изысканное оборудование, как у них… – Да, да, – перебил Патрик, – я это знаю, но на карту поставлена жизнь семнадцатилетней девушки, так что, если бывают случаи, когда тебе надо немного отступать от правил, то сейчас именно такой. – Он стал ждать, затаив дыхание. – Ну, тогда обращайся с информацией осторожно. Ты не представляешь, сколько я огребу дерьма, если… – Педерсен не закончил предложение. – Господи, говори уже, что у тебя есть. – Патрик так лихорадочно сжимал трубку, что она увлажнилась от пота. – Мы начали, естественно, с анализа крови Якоба Хульта. И получили кое-что интересное, разумеется, предварительно, – снова предупредил Педерсен. – Ну?! – Согласно нашему первому тесту, образец спермы не имеет отношения к Якобу Хульту. Патрик медленно выпустил воздух. Он даже не сознавал, что затаил дыхание. – Насколько это точно? – Как я уже говорил, мы должны на всякий случай проверить несколько раз, но, по сути, это формальность в целях соблюдения прав личности. Можешь считать, что это точно, – сказал Педерсен. – Черт побери. Да это меняет всю картину. – Патрик не сумел не выдать голосом разочарования. Он ничуть не сомневался в том, что Якоб и есть тот, кого они искали. Теперь все опять вернулось к началу. Ну, по крайней мере, почти. – А обследуя другие образцы, вы тоже не нашли совпадения? – Так далеко мы пока не продвинулись. Мы считали, что вы хотите, чтобы мы сосредоточились на Якобе, что и сделали. Поэтому кроме него успели заняться только еще одним человеком. Но завтра в первой половине дня я смогу дать тебе ответ по всем остальным. – Значит, до тех пор у меня есть только парень, которого надо выпустить из допросной. И кроме того, попросить у него прощения, – вздохнул Патрик. – Ну, есть еще одна вещь. – Да? Педерсен засомневался. – Второй образец, с которым мы успели начать работать, принадлежит Габриэлю Хульту. И… – Ну! – еще более требовательно произнес Патрик. – Судя по нашему анализу структуры их ДНК, Габриэль не может приходиться Якобу отцом. Патрик замер на стуле, молча. – Ты слушаешь? – Да, слушаю. Просто это не то, чего я ожидал. Ты уверен? – Сообразив, каким будет ответ, он опередил Педерсена. – Это только предварительно, и вам нужно провести еще несколько тестов, и так далее, и так далее, я знаю, можешь не повторять. – Это может иметь значение для расследования? – В данный момент все может иметь значение, так что это наверняка сможет нам пригодиться. Спасибо тебе. Растерянный Патрик сцепил руки за головой, положил ноги на стол и стал размышлять. Негативный результат анализа Якоба означает, что им придется обдумывать все заново. По-прежнему актуален факт, что убийца Тани – родственник Юханнеса, и при выходе из игры Якоба у них есть только Габриэль, Юхан и Роберт. Один отпал, осталось трое. Но даже если это не Якоб, Патрик готов был держать пари, что он что-то знает. В течение всего допроса он чувствовал в нем какую-то уклончивость. Якоб явно усиленно боролся, чтобы не выпустить что-то на поверхность. Полученная от Педерсена информация, возможно, создаст им необходимое преимущество и поможет достаточно встряхнуть его, чтобы заставить с ними разговаривать. Патрик спустил ноги со стола и встал. Он кратко рассказал Йосте о том, что узнал, после чего они вместе вернулись в допросную, где скучающий Якоб сидел и ковырял ногти. По пути они быстро договорились о том, как выстроят тактику. – Как долго мне здесь еще сидеть? – Мы имеем право держать тебя здесь в течение шести часов. Но, как мы уже говорили, ты имеешь право в любой момент пригласить адвоката. Хочешь? – Нет, не нужно, – ответил Якоб. – Невиновному не требуется иной защиты, чем вера в то, что Бог все расставит по своим местам. – Ну, ладно, тогда ты, вероятно, во всеоружии. Вы с Богом «like this»[22]. – Патрик поднял руку и соединил указательный и средний пальцы. – Мы знаем, как мы друг к другу относимся, – сдержанно ответил Якоб. – И жаль тех, кто живет без Бога. – Значит, тебе жаль нас, бедняг? – веселым тоном поинтересовался Йоста. – Разговаривать с вами – напрасная трата времени. Вы закрыли свои сердца. Патрик склонился к Якобу. – Это интересно, про Бога, дьявола, грех и все прочее. Как относятся к этому вопросу твои родители? Они живут в соответствии с заповедями Господними? – Отец хоть и отдалился от общины, но вера у него осталась, и они с матерью оба люди богобоязненные. – Ты в этом уверен? Я хочу сказать, что ты, собственно, знаешь о том, как они живут? – Что вы имеете в виду? Я ведь знаю своих родителей! Неужели вы что-нибудь состряпали, чтобы их очернить?! Руки у Якоба дрожали, и Патрик почувствовал определенное удовлетворение от того, что им удалось пошатнуть его стоическое спокойствие. – Я имею в виду только то, что ты никак не можешь знать, что происходит в жизни другого человека. У твоих родителей ведь могут иметься на совести грехи, о которых ты и понятия не имеешь? Якоб встал и пошел к двери. – Нет, с меня достаточно. Арестуйте меня или отпустите, ибо я не намерен больше сидеть здесь и слушать вашу ложь! – Ты знаешь, например, что Габриэль не является твоим отцом? Якоб застыл с протянутой к двери рукой. Он медленно обернулся. – Что вы сказали? – Я спросил, знаешь ли ты, что Габриэль не является твоим отцом. Я только что разговаривал с теми, кто анализирует образцы крови, которые вы сдавали, и никаких сомнений нет. Габриэль тебе не отец. Краска полностью исчезла с лица Якоба. Было совершенно очевидно, что для него это стало полной неожиданностью. – Они протестировали мою кровь? – спросил он дрожащим голосом. – Да, и я пообещал перед тобой извиниться, если ошибся. Якоб просто смотрел на него. – Я прошу прощения, – сказал Патрик. – Твоя кровь не совпадает с ДНК, обнаруженной на жертве. Якоб съежился, точно проткнутый воздушный шар. Он тяжело опустился обратно на стул. – И что будет теперь?